У нее оставались кое-какие деньги от мужа, но этого явно не хватит для обустройства на новом месте. А сам переезд? Машина у нее старая и давно нуждается в ремонте; едва ли на такой далеко уедешь. К тому же одинокая американка, путешествующая по Мексике с маленьким сыном, непременно будет привлекать к себе излишнее внимание. Поскольку старый Филдинг будет знать, откуда начать поиски, то наверняка скоро выйдет на ее след.
Чем бросаться в неизвестность, может, лучше остаться здесь и подготовиться к неизбежной битве со свекром или его прихвостнями?
Можно обратиться к местной полиции, но едва ли это выход. Одинокой американке рассчитывать на чье-либо участие в чужой стране не приходилось. К тому же она успела убедиться, что в Мексике к женщинам — особенно когда дело касается их претензий к мужчинам — относятся как к гражданам второго сорта.
Да ей и нечего было противопоставить слову Марка Филдинга, кроме собственного слова. А учитывая, что тот умеет произвести нужное впечатление, Китти не сомневалась: ему будет несложно добиться расположения местных властей, особенно если он предложит им известное вознаграждение.
Но к кому же ей тогда обратиться за помощью? Мигель и Каролина с радостью бы вступились за нее, но они такие добрые, порядочные люди и, так же как и она сама, вряд ли представляют, как вести дело с людьми, подобными ее родственнику. А тот, если потребуется, не колеблясь, уничтожит и их.
Нет, ей нужно заручиться поддержкой человека такого же склада, как и сам старый Филдинг. Который бы понимал, кто ему противостоит и как с ним бороться. Который умел бы сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах. Человек вроде… Джеффри Эйбила.
Это имя эхом отозвалось в сознании Китти и на какое-то мгновение ей показалось, что все не так уж безнадежно. Если на ее стороне будет Эйбил, старик, пожалуй, не сможет отнять у нее сына.
Однако уже через минуту Китти решила, что, должно быть, у нее не все дома, если она всерьез рассчитывает, что этот человек сломя голову снова бросится ей на помощь. Ведь в ее глазах, да и что скрывать, в глазах всего города, он был сомнительной и, скорее всего, небескорыстной личностью. Насколько она понимала, Джеффри нет никакого резона связываться с ее свекром. Заплатить ему она не могла. По крайней мере, такую сумму, которую мог бы дать Филдинг, если бы Эйбил предложил ему свои услуги.
Правда, при этой мысли в душе Китти шевельнулось сомнение — ей не хотелось верить, что Джеффри Эйбил может сознательно причинить боль ее малышу. Только бессердечный негодяй может отнять сына у матери, чтобы вручить его судьбу в руки такого человека, как господин Филдинг.
После встречи с Джеффри она не могла поверить, что тот способен на подобную жестокость. Разве что в нем уживаются два разных человека, вроде доктора Джекиля и мистера Хайда. В противном случае, зачем ему сначала проявлять к ней внимание и окружать заботой, а потом помогать в похищении ее сына?
Конечно, нельзя исключать вероятность того, что Эйбил мог оказаться человеком психически неуравновешенным. Но чем больше Китти думала о том, как он вел себя, когда подобрал ее на улице, беспомощную и вымокшую до нитки, тем труднее ей было в это поверить.
Теперь, в одиночестве размышляя о своей участи, Китти все больше склонялась к мысли, что ровным счетом ничего не потеряет, если обратится к господину Эйбилу за помощью. Одной ей ни за что не отстоять Тома. Ах, если бы только Джеффри согласился!
Ему ли не знать, как вести себя с такими людьми, как ее свекор. Может быть, Филдинг отступится, если увидит, кто за ней стоит? Если ему ничего не стоит расправиться с ней, то Джеффри Эйбил — совсем другое дело. Он не похож на человека, который покорно подставляет врагу вторую щеку.
Итак, она сделает то, против чего восставало все ее существо, — пойдет к Эйбилу и будет просить того о помощи. Причем немедленно, как только проснется Том. Приняв решение, Китти подумала, что еще не все потеряно, хотя перспектива предстать перед Джеффри Эйбилом в роли просительницы была не слишком радужная.
Взяв себя в руки, Китти подошла к стенному шкафу и извлекла несгораемый ящик, в котором хранила документы, кое-какие фотографии и оставшиеся от мужа деньги. Затем достала с верхней полки холщовую дорожную сумку и пару чемоданов. Как бы ни хотелось ей надеяться на лучшее, она понимала, что должна быть готова уехать в любой момент, — на тот случай, если Эйбил ей откажет.
Китти переложила в сумку содержимое несгораемого ящика, добавив несколько украшений, которые ей подарил Чарлз и которые она носила, положила туда же его фотографию и еще несколько особенно дорогих ей мелочей. Отобрала необходимую одежду для себя и упаковала в чемодан, затем тихонько прошмыгнула в спальню Тома, взяла его вещи — сколько было возможно — и уложила их во второй.
Спрятав сумку в шкаф, а чемоданы снова положив на полку, она прошла на кухню и набила консервами хозяйственную сумку. Затем вышла во двор, где под навесом стояла ее машина, проверила шины и охлаждающую жидкость в радиаторе. К счастью, пару дней назад она заправила бензином полный бак, так что в случае, если им придется бежать, можно не опасаться, что преследователи наведут справки о пути их следования на заправочной станции.
Вернувшись в дом, она заглянула к мальчику. Он уже проснулся и посмотрел на нее не по-детски серьезно.
— Ты уже решила, чем мы сегодня займемся? — спросил Том, когда она поставила перед ним стакан теплого молока и блюдце с испеченным Марией коричневым печеньем.
— Кажется, да. — Она на секунду смешалась. — Мы отправимся в гости к моему новому знакомому, которого зовут Джеффри Эйбил.
— Зачем? — В глазах Тома застыло удивление.
— Помнишь тот день, когда я упала и растянула ногу?
— Да.
— Это он увидел меня под дождем и остановился, чтобы помочь.
— Значит, он хороший дядя, — одобрительно изрек мальчик.
— Да, пожалуй, — не слишком уверенно подтвердила Китти.
— У него есть жена? — спросил Том, протягивая руку, чтобы взять печенье.
— По крайней мере, мне это неизвестно.
Лицо мальчика просияло:
— А он любит детей?
— Думаю, да.
Китти уже поняла, что у Тома на уме. Однако не хотела раздавать авансов, чтобы в дальнейшем у него не было поводов для разочарования. Пока она не убедится, что сын не против, чтобы Эйбил им помог, ни о каких договоренностях с последним не могло быть и речи.
Правда, хорошо зная своего сына, Китти имела все основания опасаться, что не успеет она и глазом моргнуть, как тот от простой приязни перейдет к обожанию. А ей бы не хотелось, чтобы господин Эйбил занял в жизни сына какое-то особенное место — чем он лучше Марка Филдинга?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
