что свиньи были дикими. Они, не обращая никакого внимания на Алексея, прошли мимо и двинулись дальше по своим делам. Как позже объяснили, свиньи были домашними, но их никто не закрывал, поскольку разбегаться им было некуда. Кормили только здесь. Постепенно свиньи адаптировались к окружающей среде и даже обросли шерстью, без которой они вряд ли смогли бы бегать по морозу. Цель их прогулки было непонятной, разве что волков искать.
Чудное место, животные бегают и никого не боятся. Людей рядом не было. Кроме шума ветра, никаких звуков не доносилось. Было жутковато и становилось всё холоднее. Алексей пошёл наугад, пытаясь найти жилой дом, или хотя бы какие-нибудь надписи, на окружающих темных, одноэтажных строениях. Наконец повезло, на одном здании было написано, «Магазин». Теплее, – подумал Алексей. И правда, через сотню метров, на таком же здании барачного типа, было написано «Войсковая Часть». Увидев форму, впустили внутрь.
Прибытию Алексея командование роты, явно не обрадовалось. Никто не предупредил о внезапном появлении корреспондента, который сидит где-то при штабе дивизии. Это пахло неприятностями. Тем более, что в части произошло ЧП, с которым ещё не успели разобраться сами. А тут готовый стукач, приехавший с непонятной целью. Алексею пришлось долго убеждать командира роты и замполита, что он хороший, и прибыл с добрыми и неопасными намерениями. Просто фотографировать отличников боевой и политической. Поверили ли, такой «отмазке» или нет, командиры виду не подали, и лишь передали Алексея одному из сержантов, чтобы устраивал на ночлег.
Вообще, в каждой роте встречали по-разному, это полностью зависело от настроения местного начальства. Некоторым было наплевать. Приехал, делай свою работу, и вали. Служить в отдельной далёкой роте, офицеры не стремились. Туда попадали либо из училища, либо за провинность. Жёнам и детям такая служба была совсем не в радость. Редко рядом была нормальная школа, а если работа, то скорее всего, в колонии. Медики, библиотекари, кто как устроится. Если уж попал за провинность, то быстро выбраться служить куда-нибудь поближе к центру, надежды было мало. Службу свою они делали, но без огонька.
Командование рот, во внезапном приезде корреспондента из дивизии, подозревало либо скрытый подвох, либо невезение. Ходит, вынюхивает, стучит наверное. Потом жди проверку. Наводили справки, пытались выяснить настроение начальства, и смирялись с неизбежностью.
Третьи, видели в этом возможность быть замеченными в штабе дивизии, и всячески старались угодить. Если одинокий солдат, самостоятельно, без всякого офицерского контроля, разъезжает на общественном транспорте по бескрайним просторам и заброшенным ротам, и при этом не сбегает, и не напивается, значит, это не простой солдат. Не зря же, в каждом номере газеты его фамилия, конечно блатной. Глядишь, где-нибудь в штабе проговорится, про бойкого командира, которому явно тесно, в столь малозначительном подразделении. А сверкнуть лицом в газете, совсем хорошо. Её не могут не читать в Политотделе. А тут тебе и портрет, и фамилия, и геройский поступок. Может, заметят, приблизят, чем чёрт не шутит.
Были ещё и четвертые, просто весёлые добродушные люди. К службе они относились добросовестно, а в остальном старались жить в своё удовольствие, насколько это было возможно, в глухом заброшенном месте. Приезд нового человека из центра, воспринимали, как подарок, в смысле развлечение, нарушавшее привычную рутину. Было с кем поговорить, послушать новости из столицы, пофилософствовать о жизни.
Ужин уже давно прошёл, но стакан чая нашёлся. В темной казарме, сержант показал свободную койку, подождал, пока Алексей уляжется, и зачем-то взял под мышку его китель и брюки, явно собираясь забрать их с собой. Это было против всяких правил. Не успел Алексей спросить, в чем дело, как тот спросил сам,
– Еда в карманах есть? – вокруг все уже спали, поэтому сержант говорил очень тихо.
– Какая еда? – не понял Алексей.
– Ну, конфеты какие-нибудь, или печенье?
– Да нет, ничего такого нет.
– А было что-нибудь? – вопросы сержанта становились всё интереснее.
– А тебе это зачем? – никакая фантазия Алексея не могла объяснить смысл этой странной ночной беседы.
– Буду знать, куда повесить твою одежду. Если еды не было, то можно в нижний ряд. А если было, тогда лучше на верхний.
– Это ещё зачем? – Алексей уже начал подозревать некие местные казарменные шутки, типа «прописки». Утром все встанут в строй, а твоей одежды нет. Будешь стоять в кальсонах. – Вот же, у других форма на табуретках лежит. Зачем, ты мою забираешь?
– Ты приезжий, твою форму капитан сказал повесить, в каптёрку.
– Капитан сказал? – что же это за чудеса такие? Неужели, командиру роты больше нечего делать, как только заниматься чьими-то штанами?
– Ладно, иди за мной, сейчас всё объясню, – понял смущение Алексея сержант.
В каптёрке, пристроив форму Алексея, сержант рассказал, что ночью по казарме бегают крысы в поисках солдатских заначек. Почувствовав запах съестного, крысы прогрызают одежду снаружи, безжалостно уничтожая её. А в каптёрке, одежду можно повесить на недосягаемую для крыс высоту. Не доверяя утверждению Алексея, что в карманах не остался запах еды, капитан, на всякий случай, приказал форму приезжего повесить в каптёрку. Такое объяснение, не налазило на голову. Откуда в казарме могли быть крысы?
– Крысы идут из зоны, она через дорогу. Ночью перебегают, и прячутся под полом. Там их сотни. Ночью они выходят через щели в полу, и хозяйничают по всей казарме, – сержант рассказывал буднично, явно не в первый раз.
Это что же щели такие, что крыса пролезет? – может, эта такая местная страшилка для новобранцев, подумал Алексей.
– А ты посмотри, возле своей кровати.
– А как же ночью в туалет ходить? – неужели, правда, подумал Алексей.
– Крысы на людей не нападают, иди себе спокойно.
– Может, кота надо завести?
– Говорят, кот когда-то был тут. Поначалу пытался драться с крысами, но их слишком много. Кот перестал обращать на них внимания, и сам стал шарить по кухне.
– А травить крыс, не пытались? – Алексей глядел в глаза сержанта и не видел в них никакой хитрости.
– Да что только не делали, ничего не помогает. Крысы уходят в зону, а потом опять возвращаются. Я вижу, ты мне не веришь. Давай так, я тебя до подъёма разбужу, сам увидишь. А сейчас давай спать. Я устал, да и ты, я вижу тоже.
Одолжив у сержанта фонарь, Алексей внимательно осмотрел пол вокруг кровати. Рядом у стены проломались прогнившие доски. Из щели дул морозный ветер. В свете фонаря было видно, что там гуляла метель. Вообще, все доски казармы были прогнившими и с большими щелями. Температура в помещении, удерживалась раскалённой докрасна «буржуйкой», и кирпичной печкой в углу. Усталость, наконец, свалила Алексея, и он провалился в сон. Казалась только лёг, а его уже тряс сержант, вставай, вставай, пошли.
Было темно, казарма ещё спала. С трудом продрав глаза Алексей проследовал за сержантом. В
