Будь у Лейи хоть тень сомнения, она бы и близко не подошла к проклятому месту.
Лейя…
Люк заставил себя расслабиться. Прикрыв глаза, он ощупывал невидимую паутину, опутавшую дворец, город, Галактику, мир. Вот где-то в центре дворца дремлет Лейя…
Какое-то время он поддерживал с ней слабый контакт, стараясь не разбудить. И удивлялся, что внутри сияющего сплетения нитей спрятались два клубочка — двое неродившихся малышей. Еще не оформившихся, но уже открытых Великой силе.
Он надеялся спросить это у Бена в один прекрасный день.
Возможность упущена. Этот день никогда не наступит.
Внезапные слезы нарушили концентрацию. Люк разорвал контакт. Чашка и напиток в ней совсем остыли. Проглотил ставший приторным и невкусным остаток, Люк в последний раз окинул взглядом панораму. Город, облака… звезды, прячущиеся за облаками. Планеты, обращающиеся вокруг них. Тех, кто там жил. Великое множество самых разных народов, и многих из них поманил свет Новой Республики.
Люк закрыл глаза, желая хоть на мгновенье забыть о ярких огнях и таких же яростных надеждах. Никакая Великая сила тут не поможет.
Даже джедаю.
* * *
Ц-ЗПО, шаркая, вышел из комнаты, и Лейя Органа Соло, тяжко вздохнув, опять устроилась в подушках. Почему-то пришла на ум старая поговорка о том, что половина победы лучше, чем ничего.
Старой поговорке она не поверила ни на минуту, полагая, что половина победы одновременно и половина поражения.
И вновь вздохнула, ощутив «прикосновение» брата. Люк опять был в печали А так хотелось, чтобы встреча с роботом развеяла его мрачное настроение! Но когда дроид ушел, тоска и одиночество вновь вернулись.
Видимо, ей стоило самой пойти к брату, чтобы Люк мог поплакать в ее жилетку обо всем, что тревожило его последнее время.
Кто-то ощутимо пнул ее в живот изнутри.
— Все в порядке, — Лейя успокаивающе погладила живот. — Просто я немного беспокоюсь о вашем дядюшке Люке.
Постепенно внутриутробное движение прекратилось. Взяв с ночного столика стакан, Лейя героическим залпом выпила его содержимое, не поморщившись. Что ж, очередной подвиг за дело Альянса. Теплое молоко стояло далеко не на первом месте в списке ее любимых напитков, но зато оно наиболее эффективно успокаивало периодические приступы боли в животе. Доктора сказали ей, что все неприятности на днях исчезнут. Очень хотелось верить, что они правы.
Из соседней комнаты послышались тихие шаги. Лейя быстро поставила стакан на ночной столик, второй рукой натягивая одеяло до самого подбородка. Не хватало третьей руки, чтобы приглушить свет ночника, и Лейя попыталась сделать это с помощью Силы.
Лампа даже не мигнула. Упрямо стиснув зубы, принцесса попыталась снова, и опять не получилось. Контроля над Силой было явно недостаточно даже для такой малости, как выключатель. Выпутываясь из одеяла, она потянулась, чтобы хлопнуть по нему.
И тут в другом конце комнаты открылась боковая дверь, и на пороге показалась высокая молодая женщина в пеньюаре.
— Ваше высочество, — участливо спросила она, откидывая назад сверкающие белизной волосы, — у вас все в порядке?
Лейя обреченно вздохнула и оставила безуспешные попытки выключить непокорный ночник.
— Входи, Зима. Давно подслушиваешь?
— Я не подслушивала, — отозвалась Зима и тихо вошла в комнату. Голос ее звучал почти обиженно. — Я увидела свет из-под двери и подумала, вдруг вам что-нибудь нужно?
— Я в полном порядке, — заверила Лейя. Интересно, как привыкнуть к тому, что, даже проснувшаяся среди ночи, растрепанная, некрасивая Зима непостижимым образом выглядит значительно более величественно, чем Лейя и в лучшие дни? Уже и не вспомнить, сколько раз еще в детстве на Алдераане, увидев их вместе, какой-нибудь гость при дворе вице-короля, не раздумывая, заключал, что Зима на самом деле и есть принцесса.
Но Зима-то уж точно помнит все эти моменты. Чтобы дама, да еще с феноменальной памятью, не помнила во всех подробностях случаи, когда ее по ошибке принимали за принцессу?! Ха!
Лейя часто спрашивала себя, каково было бы членам временного правительства узнать, что молчаливый помощник рядом с ней четко фиксирует каждое произнесенное слово, будь то на официальных встречах или в кулуарных беседах. Похоже, некоторых это выбило бы из колеи.
— Еще молока, ваше высочество? Или печенья?
— Нет, спасибо, — Лейя покачала головой. Только не молока. — Мой живот уже совсем успокоился. Это все… ну, ты знаешь, из-за Люка.
— Из-за того, что его так волнуют последние девять недель?
— Так давно? — нахмурилась Лейя. Зима пожала плечами.
— Вы были так заняты, — произнесла она со свойственной ей дипломатичностью.
— Расскажи мне подробнее, — хмуро попросила Лейя. — Я не знаю, Зима, я действительно не знаю. Он сказал Ц-ЗПО, что скучает по Бену Кеноби, но сдается мне, что это еще не все.
— Возможно, он так озабочен вашим состоянием, — предположила Зима, — уже девять недель назад все должно было наладиться.
— Очень может быть… — согласилась Лейя. — Но именно тогда Мон Мотма и адмирал Акбар начали подталкивать правительство осесть здесь, на Корусканте, и именно в то же время мы начали получать сообщения из приграничных областей о каком-то гениальном тактике и стратеге, принявшем на себя командование имперским флотом, — она развела руками. — Вот и выбирай…
— Я полагаю, вам надо подождать, пока брат созреет для разговора, — вслух меланхолично размышляла Зима. — Может быть, капитан Соло сможет вызвать его на откровенность. Когда вернется.
Лейя сжала пальцы, волна гнева и одиночества захлестнула ее. В адрес Хэна, который все еще сам отправляется с очередными дурацкими миссиями, бросив ее здесь совсем одну, она еще придумает немало теплых и нежных словечек…
Вспышка гнева погасла, сменившись чувством вины. Да, Хэн опять в отъезде, но ведь даже когда он был здесь, им с таким трудом удавалось видеться друг с другом. Все больше и больше ее времени поглощала работа по формированию нового правительства, бывали дни, когда она едва успевала поесть, оставляя в одиночестве своего мужа.
Но это мой долг, твердо заключила она про себя, и это работа, которую, к сожалению, могу сделать только я.
В Альянсе алдераанская принцесса всегда занимала особое положение. В отличие от многих других, она прошла практическую подготовку и в политике, и в дипломатии была искушена. Она росла в королевском дворце на Алдераане, изучала системы управления под руководством отца, изучала прилежно, чтобы подростком уже представлять свою планету в Сенате. Теперь все могло попросту развалиться, особенно на этапе становления Новой Республики. Несколько месяцев, каких-то несколько месяцев, и она сможет спокойно передохнуть, и тогда они с Хэном наверстают упущенное.
Чувство вины исчезло. Но зато одиночество прочно угнездилось на его месте.
— А не лучше ли нам, — обратилась она к Зиме, — отправиться спать? Завтра у нас будет трудный день.
Зима вскинула белесые брови:
— Можно подумать, бывают другие?
— Но-но! — Лейя предостерегающе усмехнулась. — Такой цинизм в столь юные годы… Маленьким детям пора в постель.
— Вы уверены, что вам ничего не надо?
— Я уверена. Выкатывайся.
— Хорошо. Доброй ночи, ваше высочество.
Зима неспешно выплыла из комнаты, и дверь за ней закрылась. Растянувшись на кровати, Лейя расправила одеяла и поудобнее устроилась на подушках.
— Доброй ночи и вам обоим — ласково пожелала она своим малышам, участливо погладив свой живот.
Хэн полагал, и не без оснований, что женщина, разговаривающая с собственным животом, явно не в своем уме. Ну и ладно, Лейя сильно подозревала, что Хэн втайне всех считал не вполне нормальными.
Она ужасно по нему соскучилась.
Вздохнув, Лейя протянула руку к ночному столику и выключила лампу. Через некоторое время она уснула.
* * *
На расстоянии примерно в четверть Галактики от места предыдущих событий Хэн Соло отхлебнул из кружки и приступил к созерцанию хаоса и полного бардака, царящего вокруг. В голове вертелась цитата; где он ее подцепил, он вспомнить не мог, да и не пытался. А разве мы не ушли с вечеринки?
И все-таки весело было осознавать, что в Галактике, только и занятой тем, чтобы перевернуть все в себе с ног на голову, кое-что остается неизменным. А ведь в точно такой же обстановке он находился, когда впервые познакомился с некими Люком Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби.
А случилось это, по его подсчетам, несколько жизней назад.
Сидящий рядом Чубакка забурчал себе под нос нечто нелицеприятное.
— Не волнуйся, никуда он не денется, придет. Это же Дравис. Он опоздает даже на собственные похороны. — Хэн лениво разглядывал толпу.
Нет, поправил он сам себя, кое-что в кантоне все-таки изменилось: нет никого из тех контрабандистов, которые бывали здесь в прежние дни. Кто бы ни подхватил эстафету Джаббы, он, должно быть, обделывает свои делишки где-то в другом месте. Хэн поставил в уме галочку — не забыть расспросить об этом Дрависа, когда тот соизволит явиться.
