С этими словами сапожник вынул из бумаги великолепную желтую розу, при виде которой белую розу словно молнией поразило: перед ней была та самая желтая роза, с которой она вместе росла.
Желтая роза тоже узнала свою белую сестру, но могла приветствовать ее только слабой и печальной улыбкой: от дурного обращения с ней она захирела и теперь была смертельно больна.
Но когда дети, поместившие желтую розу также в цветочный горшок, поставили их рядом, и она увидела подле себя белую розу во всем блеске красоты и счастья, она обвилась вокруг нее своими ветвями и, как раньше, обе розы прижались друг к дружке головками. И желтая роза сказала:
— Когда-то ты называла меня счастливицей и позавидовала моей судьбе, но это было на заре нашей жизни. Сейчас, под конец своей жизни, я называю
счастливицей тебя и завидую твоей участи. А так как я должна уйти из этого мира, так много мне сулившего и так мало давшего, то пусть все счастье, предназначавшееся для нас обеих, достанется тебе. Живи долго и счастливо: я вижу, что ты этого заслуживаешь.
При этих словах желтая роза склонила свою прекрасную головку, а на другое утро дети, войдя в комнату, печально воскликнули:
— Увы, желтая роза умерла!
Но тут девочка схватила брата за руку и чуть слышно прошептала:
— Ах, посмотри, как огорчена белая роза — она плакала.
И действительно, в чашечке белой розы сверкали слезы.
Но тут произошло нечто удивительное: глаза мальчика вдруг широко раскрылись и засверкали. Не говоря ни слова, он впился в розу таким пристальным взглядом, словно видел ее впервые. Потом, все еще не говоря ни слова, он взял бумагу и, не спуская глаз с розы, принялся рисовать ее. А сестренка смотрела на его работу и также молчала. Так сидели они, позабыв о завтраке и обо всем, и только когда пришло время идти в школу, они поднялись с места. Мальчик спрятал свой рисунок в сумку, чтоб никто не увидел его, и ушел с таким видом, словно уносил с собой какую-то священную тайну.
Два дня спустя бедный сапожник сидел подле жены и тихо говорил ей:
— Знаешь, Марья, сегодня учитель нашего Антона говорил со мной и советовал мне хорошенько смотреть за нашим мальчиком. На днях он видел сделанный Антоном рисунок розы, и ему сдается, что из мальчугана выйдет со временем знаменитый художник. Что ты на это скажешь?
Но жена на это ничего не сказала — только глаза ее широко раскрылись.
Сапожник говорил совсем тихо, чтобы никто другой не мог слышать. Но в комнате был еще кто-то, услыхавший его слова. То была белая роза: она также не сказала ни слова, но в ней самой что-то говорило, что ее молитва дошла до неба и была услышана.
А что же стало с маленьким Антоном? — пожалуй спросит кто-нибудь из читателей. Об этом, быть может, я расскажу вам в другой раз.
