Рейтинговые книги
Читем онлайн Я русский - Дмитрий Лекух

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 34

Собрались было сгонять одним днем в Карловы Вары, но Златкина подружка, та самая барменша, с которой все и началось, посоветовала прокатиться на Кутну Гору, посмотреть знаменитую Костяницу, церковь, построенную из человеческих костей в память о жертвах средневековой чумы.

Типа, нельзя в Чехии побывать и это место не посетить.

Странно.

Я в Праге был далеко не впервые и про Костяницу мне слышать доводилось.

Но ни разу там не был.

Ну, и зажегся, естественно.

Парни тоже встрепенулись, – типа, ну, ни фига же себе.

Поехали…

…Мрачное зрелище, доложу я вам.

Особенно меня поразили подвески и светильники.

Из мелких и крупных человеческих костей.

Многие, похоже, из детских.

Бр-р.

Вышли мы оттуда потрясенные и подавленные.

В книжках про такое читать иногда даже прикольно.

Но когда видишь своими собственными глазами…

Не знаю.

Мировосприятие точно меняется.

Иногда – совершенно радикально.

Кто-то, наверное, после таких вещей начинает верить в Бога.

А кто-то – наоборот, перестает.

Когда мы зашли перекусить в первый попавшийся кабачок и случайно накрыли там пятерку бритишей из Лидса, пользоваться этой приятной в любое другое время неожиданностью никому не захотелось.

Да пошли они.

Пусть живут, суки.

До поры до времени.

Нас-то тут, с учетом пары-тройки приблудившихся поляков, десятка три.

Не считать же парней по головам.

И так все понятно.

Но поторопиться стоило.

Во избежание, так сказать.

Я остановил своих поднятой вверх рукой и, криво усмехаясь, подошел к заставленному пивом столику бритишей.

– Hi there, – кривлюсь немного насмешливо. – Did we meet before?

Достал сигарету и демонстративно медленно прикурил.

– We are in unequal position, – продолжаю, – so just pay what you have to and get out of here. Before we get angry.

Из всей пятерки дернулся только один.

Тот самый здоровенный лосяра, с которым мы уже дважды неудачно для его задницы пересекались.

Но его тут же схватил за руки приятель.

Остальные просто кивнули и подняли вверх пустые ладони, поддерживая наше миролюбивое начинание.

Потом что-то быстро подсчитали, бросили на стол кучку мятых купюр и гуськом потянулись к выходу.

Лосяра, правда, подзадержался.

– I remember you, – рычит, – russian asshole!

И ушел следом за остальными.

Я только плечами пожал.

Я тебя тоже люблю, думаю.

Мы с тобой обязательно встретимся, и не раз.

Подумаешь…

Зато настроение-то как сразу улучшилось!

Теперь можно и по пивку, безо всяких мыслей о средневековых ужасах…

Глава 6

…Ночью усталая Злата, прижавшись ко мне всем телом, вдруг предложила поехать пообедать к ее родителям.

Она после поступления в университет снимала небольшую квартирку неподалеку от Вышеграда, у них так принято.

А не рановато ли, думаю.

Но деваться некуда.

Соглашаюсь.

Ладно.

Не свататься же к ним еду.

Так, познакомиться с родителями своей новой девушки.

Нормальное явление.

Ни к чему не обязывающее…

…Вылетали мы с парнями, как я уже говорил, поздно вечером, «Аэрофлотом».

«Чешскими авиалиниями» можно и подешевле добраться – в одну-то сторону, но они летают в Москву по утрам, а какой идиот помчится в выходной день из стылой, но солнечной и прозрачной Праги в слякотную, плотно закрытую толстыми облаками и насквозь пропитанную лужковскими реагентами Москву?

Кроликов в других местах разводят.

На других фермах.

Несмотря на весь наш неподдельный патриотизм.

Чек-аут был в нашей гостинице, как и по всей Европе, – в двенадцать дня.

Поэтому с утра я покидал шмотки в сумку, расплатился за мини-бар кредиткой на ресепшен, закинул сумку в гостиничную камеру хранения, мы вызвали такси и – поехали.

Квартира Златкиных предков располагалась в симпатичном особнячке на одной из тихих улочек Нового Места. Большая, гулкая, чуть пыльноватая, она свидетельствовала о благополучии владельцев.

Предки моей новой девушки явно не бедствовали.

Как они, интересно, отнесутся к знакомству дочери с околофутбольным отморозком, да еще русским в придачу?

Русских ведь такие чехи не просто «не любить» должны.

А тихо ненавидеть.

Посмотрим, посмотрим.

Хотя и плевать, в принципе.

К счастью, у меня не было времени разглядывать обстановку и размышлять над проблемами чешско-российских отношений: тут же появилась уютная пухлая тетка с характерными повадками восточноевропейской прислуги и пригласила нас в гостиную, где уже был накрыт стол.

Стол был, кстати, ничего себе.

Скорее не чешский, а английский.

Или – старосоветский, судя по фильмам об отечественной номенклатурной элите.

Родители моей девушки даже на первый взгляд казались куда более интересными.

Отец – высокий, худой, сутуловатый, сильный мужик хорошо за пятьдесят в строгом дорогом костюме.

И худенькая изящная мама в длинной светлой юбке и темной блузке, с копной длинных пепельных волос – приблизительно того же возраста.

Я бы не возражал, чтобы Злата в возрасте «за пятьдесят» выглядела так же.

Порода, блин.

Хорошо, я догадался чистый серый свитер надеть от «Барберри» и относительно свежие голубые джинсы с белыми кроссовками.

Хотя на фоне этой породистой чопорности видок у меня был все равно, как бы это помягче сказать, – не соответствующий.

Ну, да ладно.

Английский у меня приличный, тут я не подкачаю.

Пусть гадают, откуда мой неистребимый славянский акцент.

…Златка разрушила всю строгость атмосферы, радостно кинувшись маме на шею, а ее отец крепко пожал мне руку и обратился на языке родных до самых печенок осин.

С едва уловимым акцентом.

– Присаживайтесь, молодой человек, где вам удобнее. Или, может, аперитив?

Ага, думаю.

Так вы, господа, похоже, из «бывших».

Понятно тогда, откуда в вашем доме эта знакомая номенклатурная стилистика.

Мне стало легче.

Но от аперитива отказываться не стал.

А то в горле пересохло, пока наблюдал, как Злата с мамой о чем-то по-чешски щебечут, не обращая на нас, мужиков, внимания.

– Не откажусь, – говорю, – только, если можно, – что-нибудь национальное. Недолюбливаю все стандартизированное, в том числе еду и напитки.

Гляжу, папаша смотрит на меня еще более заинтересованно.

Хмыкает, лезет в старинный, темного дерева буфет, достает оттуда пыльную, зеленого стекла бутылку без этикетки и две пузатых хрустальных рюмки.

– Это сливовица, – поясняет, разливая по рюмкам прозрачную коричневатую жидкость, – но не простая. Мой отец такую делал, на хуторе. Его убили в шестьдесят восьмом. Не ваши, свои. За то, что был коммунистом и любил Советы. А мне, студенту, было тогда девятнадцать, и я участвовал в беспорядках с другой стороны, поэтому потом пришлось бежать в Германию. Там я… м-м-м… скажем так, разбогател, женился на Анеле, Златиной маме, и в девяносто втором вернулся сюда, в Прагу. Купил бывшую квартиру родителей, и теперь мы в ней живем. А сливовицу эту покупаю у соседей моего отца, там же, неподалеку от его хутора.

И – смотрит на меня внимательно.

Ждет, как я отреагирую.

Я только плечами пожал.

– Ничего, – говорю, поднимая пузатую рюмку, – особенного. У меня дед по маме почти двадцать лет провел в сталинских лагерях. Профессор, лингвист. Кому он там понадобился – черт его знает. А другой, по отцу, всю жизнь служил в КГБ, хотя особо и не выслужился. Он вполне мог быть среди тех, кто посадил маминого отца. Они всегда обсуждали это, когда садились выпивать вместе. Я тогда маленький был, но хорошо помню их беседы.

Он кивает, тоже поднимает рюмку и улыбается:

– Меня зовут Мартин, – говорит. – У нас не принято звать по отчеству.

– Данила, – отвечаю, – можно Дан или Дэн. Отчеств и я не люблю. Но у нас принято чокаться.

– А вы колючий человек, Дан, – улыбается. – Я и сам такой. А чокаться я умею, потому что работаю с русскими.

– Ну, тогда прозит! – улыбаюсь в ответ, и мы чокаемся.

Сливовица оказывается обжигающе крепкой, градусов под пятьдесят, но удивительно мягкой и вкусной.

Просто отличные ощущения.

Серьезный напиток.

Где-то пониже горла вспухает и начинает медленно скатываться вниз по пищеводу густой, мохнатый, теплый комок, и рука непроизвольно тянется за сигаретами.

Мартин усмехается.

– А вот курить, Дан, у нас можно только в специальной комнате. Пойдемте, я вас провожу.

И говорит что-то по-чешски, обращаясь к Злате и ее маме.

Потом подхватывает одной рукой бутылку со сливовицей, а другой, продолжая улыбаться, указывает мне путь.

– Прошу!

…«Специальная комната» оказалась просторным кабинетом, в котором крепкий мужской запах трубочного и сигарного табака намертво въелся в стены.

Два темно-коричневых кожаных кресла, такого же цвета диван со скомканным клетчатым шотландским пледом, журнальный столик с парой массивных пепельниц и большим сигарным ящиком, небольшой шкафчик, уставленный разнокалиберными бутылками и стаканами.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 34
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я русский - Дмитрий Лекух бесплатно.

Оставить комментарий