– Да, Машка любит подшутить над младшим поколением, – согласился друг. – Помнишь, как она сирианскую колючку надрессировала прятаться по ночам в обуви. Утром торопишься, на ходу одеваешься. Сунул ногу в кроссовку, а там – прокол! Так и ковыляешь до школы. Даже Новый Артек ее не исправил.
Матвей застыл в изумлении:
– Машка была на Новом Артеке? Ты что-то говорил, но подробно не рассказывал.
– Ну, я и балда, – сокрушенно покачал головой Колька, – совсем забыл… Хотя ничего особенного она не рассказывала. Да и приврать, сам знаешь, любит. Ее послушать, курорт этот – настоящий рай. Погода просто супер. Круглый год тепло, но не жарко. Днем на небе всегда ни облачка, а солнце, в смысле, местная звезда, нежное и ласковое. Не такое жгучее, как в обычных земных тропиках. Каждую ночь, с двух до пяти часов, как по заказу, идет небольшой дождик. Так что утром всегда свежо, а на небе обязательная радуга. Все ребята, даже самые злые или замкнутые, уже через пару дней становятся добрыми и веселыми. Все дружат друг с другом. Живут по двое, трое в отдельных домиках. Их еще называют бунгало. В бунгало есть спальня, кабинет для занятий, биоутилизатор. Даже ионный душ. Единственное, что слегка напрягает – занятия после завтрака. Для поддержания уровня образования. Но это всего-то два-три урока день! Так что, дружище-спасатель, судя по ее рассказам, Новый Артек – детский рай. Хочешь, верь, хочешь не верь.
– Да, – вздохнул Матвей, – и в этом раю что-то непонятное творится.
Он подошел к огромному двухметровому иллюминатору. На фоне звезд светился бело-голубой диск родной планеты.
– Смотри, Колька, Земля размером уже с футбольный мячик. Катиться себе по космическому полю, разве что ворот нет…
– А мне больше шарик мороженого напоминает, – отозвался Колька, – так я проголодался с этими инструкциями, посадками и взлетами. Пойдем в кафе или доставку еды закажем?
Матвей рассмеялся:
– Быстро ты «челночную» пиццу переварил. А еще стонал: «Я столько не съем». Я, кстати, тоже не прочь перекусить. Решено, идем в кафе. Нечего в каюте сидеть, как будто прячемся от кого-то.
В небольшом, на пять столиков, кафе, почти все места были заняты. И лишь за одним из столов пустовали два стула. Но за ним с грустным видом ковырялась вилкой в витаминном салате та самая девчонка.
– Зайдем попозже? – с сомнением спросил Матвей.
– Вот еще! Места же есть?
– Но там эта, «рыжая»…
Колька снисходительно посмотрел на друга:
– Ты спасатель или нет? И вообще, рыжих боятся – в космос не летать. Пошли.
У самого столика Матвей сказал:
– Здравствуйте. У вас не занято?
– Здравствуйте, – она оторвалась от созерцания листиков, стручков и горошин, – не занято. Можете располагаться.
– Привет, Рыжая, – хохотнул Колька, усаживаясь рядом с Матвеем.
– Привет, Крабовая палочка!
Колька опешил:
– Почему «крабовая палочка»?
– Ну, раз я рыжая, значит ты – Крабовая палочка. Потому что тощий и длинный.
Колька обиженно надулся, а Матвей рассмеялся:
– Вообще-то он – Николай Сидоренко. А я – Матвей Курочкин. Для друзей Колька и Матвей.
– Очень приятно. Ну а я – Джессика Лоу, можно просто Джесс. Лечу на Тритон по личным делам. Салат лучше не берите, какой-то пресный он.
После знакомства друзья почувствовали себя легко и непринужденно. Выбрали из меню дранники с индейкой, морской коктейль и сок. Кок-робот мгновенно выполнил заказ. Колька для окончательного примирения предложил угостить Джессику мороженым, но та отказалась:
– Спасибо, но лишние калории мне ни к чему. А вы тоже до Тритона летите, или на Ганимеде сойдете?
– До самого, до Тритона, – ответил Матвей.
– Туристы или по делу?
– Это секретная информация, – важно встрял в разговор Колька.
– Понятно, – с серьезным видом, но едва сдерживая смех, сказала Джес, – мальчишечьи тайны. Ну, я пообедала, пойду. Не буду мешать вашей трапезе. А то вдруг еще проговоритесь, и миссию провалите. Приятного аппетита.
Она надавила пальцем на синюю клавишу электронного меню. Выскочившая из стола механическая рука быстро убрала грязную посуду. Джессика встала и, кивнув ребятам, направилась к выходу.
– Джесс, – остановил ее Матвей, – может, через пару часов встретимся в спортзале? Сыграем в теннис…
– Может, – неопределенно ответила она.
– А она совсем не хулиганка, как показалось вначале, – сказал Колька, когда Джессика ушла.
– Да, – согласился Матвей. – Только вот что она имела ввиду, говоря «миссию провалите».
– Да так, простое совпадение, – пожал плечами Колька.
Сообщение о подлете к Ганимеду застало ребят в библиотеке. Кольке пришлось отложить «любимую» «Геометрию пространств», а Витьку – «Энциклопедию флоры «Нового Артека». Друзья поспешили во взлетно-посадочный салон.
В переходе перед ними семейная пара тащила пятилетнего скандалиста. Тот, уцепившись за родительские руки и на ходу отталкиваясь ногами от дорожки, словно заяц, верещал:
– Не хочу пристегиваться! Хочу обратно в бассейн! Хочу нырять, нырять, нырять…
– Вовик, не капризничай, – увещевала его мама, – завтра будет бассейн.
– Не хочу-у-у-у!
Внезапно Вовик вырвался из родительских рук, развернулся и вихрем пронесся мимо опешивших Витька с Кольки. Родительское «ловите его» явно запоздало.
– До начала торможения полчаса, а это несносное дитя сбежало, – подошел к ребятам отец Вовика.
– Ну что ты, милый. Наш сын – чудесный ребенок. Просто иногда капризничает.
– Нужно его найти, иначе отменят посадку, – по-деловому заявил Матвей. – Давайте разделимся.
– Давайте, – согласились родители.
– Он побежал к четвертой палубе. Вы осмотрите ее и пятую. А мы берем на себя шестую и служебные ярусы.
– Идет.
И они отправились на поиски.
На шестой палубе, самой большой на «Ветерке», плотными рядами стояли грузовые контейнеры. Спрятаться здесь было негде. Пришлось спускаться ниже.
У входа на служебные ярусы висела табличка с надписью «Посторонним вход воспрещен!». Совершенно бесполезная табличка, потому что никому из пассажиров и в голову не могло придти отправиться в абсолютно неинтересное и бесполезное для него место. На этих ярусах находились автоматические механизмы для обслуживаний планетолета, его экипажа и пассажиров. Это регенераторы воздуха и воды, робот-кухня, прачечная, генераторы защитных полей корпуса и другие необходимые устройства. Еще здесь были склады, где хранились нужные вещи – от постельного белья до спортивных снарядов. А рядом с роботом – кухней стальным отливом блестели толщенные двери холодильников с продуктами.
Из-за двери с надписью «Регенераторная» слышалась веселая мелодия. Кто-то, ужасно фальшивя, напевал известный шлягер. Заглянув в отсек, друзья увидели молодого парня в черном комбинезоне механика. Он что-то подкручивал большой отверткой в раскрытом шкафу.
– Здравствуйте, – поздоровался Матвей.
Парень перестал петь и удивленно обернулся:
– Здравствуйте. А вы что здесь делаете? До торможения, – он кивнул на кресло в углу отсека, – всего полчаса.
– Ищем. Вы не видели пятилетнего мальчика? Сбежал от родителей.
– Не-е-ет, – протянул парень, – хотя какой-то шум в коридоре слышал, но не обратил внимания. Подумал, кто-то из персонала. Я бы вам помог, да реле нужно срочно заменить.
– Тогда мы пошли.
И они выскользнули из отсека.
Вовик нашелся в прачечной. Он спрятался в углу за большим баком с грязным бельем. Тихое сопение и торчащие из-за бака сандалии выдали его. Матвей и Колька бесшумно приблизились. Колька прошептал:
– Эй, ты!
– Кто здесь? – выскочил к ним Вовик.
Колька схватил его за руку:
– Ты обнаружен, сдавайся!
– Дяденьки, вы кто?
– Мы – боевые роботы с планеты Плюх, – Колька скорчил страшную гримасу.
Глаза Вовика округлились от ужаса. Из них потекли слезы.
– Вы меня съедите? – дрожащим голосом спросил он.
– Нет. Ты слишком жирный. Мы возьмем тебя в плен. И обменяем у земных властей на их главную красавицу. А ее съедим.
Для убедительности Колька облизнулся. А Матвей взвалил Вовика на плечо. Тот задрыгал ногами и завопил:
– Не хочу меняться! Хочу на Плюх!
– Так дело не пойдет, – сказал Матвей, – подержи его.
Пока Колька удерживал извивающегося «чудесного ребенка», Матвей расстегнул ремень. Глаза Вовика округлились от страха.
– Понял, что тебя ждет, если будешь дергаться? – пригрозил Матвей.
– Да, – прошептал дрожащим голосом Вовик, – вы настоящие боевые роботы.
– То-то.
Застегнув ремень, Матвей опять закинул усмиренную ношу на плечо и добавил:
– И по дороге молчи. Если будешь орать, рот носком заткну.
Когда друзья втащили свою безмолвную поклажу во взлетно-посадочный салон, стюардесса собиралась запрашивать задержку торможения. Рядом с ней стояли взволнованные родители «чудесного ребенка». Пассажиры в креслах переговаривались вполголоса: сбой в расписании планетолета был серьезным происшествием.
