***
Сергей проснулся и, как обычно, глаз открывать не стал. Он любил пробуждаться по частям, смакуя свои чувства, как бы перескакивая с уровня на уровень. Вот он одной ногой еще во сне, но уже все осознает. Вот уже почти пришел в себя, но еще отчетливо помнит свой сон, еще живет в нем. И вот, наконец, реальность пересиливает, перетягивает и выдергивает его из объятий морфея.
Что за идиотский сон ему приснился? Шторм, какое-то дикое племя… Ар… аргулиды какие-то… чушь! И еще… Его убили во сне? Обычно не успевали. Он всегда просыпался за мгновение до смерти. Вообще, где-то читал, что любой человек не даст себя убить, проснется. Защита такая… А его вроде убили. Убили?
Дыхание перехватило. А ведь и, правда, убили! Сергей резко поднялся и только сейчас ощутил холод. Вокруг было темно. Не совсем темно, просто сумрачно. Он не видел, что находится вокруг, но свои руки различал. Сидел на холодном гладком камне, отполированном временем. Он был абсолютно голым. Рядом никого, только где-то капала вода, будто на кухне неплотно закрыт кран. Но теперь стало ясно, нет никакой кухни, нет никакого крана, все это осталось там, по ту сторону воздуха.
И этот запах тления… как он его раньше не ощущал? Будто здесь сотня мертвецов… Вот черт! А ведь так и есть! Вспомнил, как разглядывал скелеты, лежавшие по всей пещере в разных позах.
И эта смерть во сне… Да и сон ли это? Дотронулся до груди и ощутил какую-то неровность, которой раньше не было. Не должно быть. Провел пальцем. Вторым… третьим. Ладонью. Шрам… ведь не было никакого шрама. Откуда бы взяться… Керал? Это… Что это за имя такое? Ах, да, этот мезозойский дедок из сна… Но ведь это… не сон? Ведь на самом деле все это было! И нож… и хруст ребер… и сердце… Стук-стук. Стук-стук. Стук. И затихло. Правда? Это все – правда? Нож… удар… и стихи эти странные…
А я отблагодарю его тем,
Что он станет мной,
Таким же великим, как я,
Таким же сильным и мудрым.
Таким же сильным как я,
Таким же мертвым,
И недоступным для врагов,
Вечным для друзей.
…Прижал ладонь к сердцу. Стука не было. Пощупал пульс на руке. Не нашел. На горле. Тоже. В висках не стучало. И в ушах. Сердце стояло. Стояло? А, может, его и не было? Ведь откуда этот шрам на груди?
«Эти ублюдки мне сердце вырезали? – мелькнуло в голове. – Я теперь без сердца? Я теперь мертв? Но тогда почему же я могу сидеть, двигаться? Может, у меня просто крышу снесло? Окончательно резьбу сорвало? Может, я в психушке? Сейчас доктор придет, укол вкатит и все будет хорошо».
Тишина взорвалась голосом Керала.
– Ты пришел в себя? Я боялся, что тело не выдержит и сломается.
– Ты что со мной сделал, ты, полиглот хренов? Почему я сердце свое не слышу? Что ты сделал со мной? – заорал Сергей, поднимаясь на ноги.
Он стоял в полумраке босыми ногами на холодном камне и вертелся в разные стороны, пытаясь увидеть Керала. Коленки дрожали от слабости.
– Свершилось пророчество, – сказал Керал, но остался для Сергея невидимым. – Ответь мне, о, Великий, слышишь ли ты меня?
В голове Сергея что-то тяжело заворочалось, чьи-то мысли, чужие мысли, которых никогда раньше не замечал. Его рот вдруг неожиданно скривился, и сквозь стиснутые зубы вырвалось несколько слов на местном языке. Гыр-гыр-гыр. Сергей вдруг понял, что сказал, хоть и не знал языка аргулидов.
– Да, я здесь, я наконец, снова ощущаю тяжесть человеческого тела, – сказал Сергей на языке аргу.
Схватившись за голову, он закричал и скатился с камня на ледяной пол. Пополз в темноту, подальше от собственного страха. Спрятаться. Забыться. Забиться в угол. Там его никто не найдет. Никто.
– Успокойся, Аргули, – услышал над собой голос Керала. – Ты еще не научился управлять этим телом. Научишься. Со временем ты привыкнешь.
– Я не Аргули!!! – заорал Сергей. – Отпустите меня!!!
Старец склонился над ним. Сергей его не видел. Уткнулся лицом в пол, и, обдирая кожу, продолжал ползти. Подальше. Во тьму. Где его не найдут.
– Аргули, ты меня слышишь? – громко сказал Керал.
В голове Сергея снова заворочались тяжелые мысли. Они вязко трансформировались в слова, и вдруг он против своей воли сказал:
– Да, я тебя слышу, Керал. Медноголовый не ушел. Он остался. Он рядом со мной.
– Ты сможешь его оглушить? Помочь тебе?..
Голос Керала звучал сверху, а Сергей полз во тьму и в то же время говорил чужие слова.
– Не надо, – из его рта продолжали вырываться слова, которых Сергей не говорил. – С ним можно договориться. Он силен, раз смог удержаться в своем теле. Он может мне пригодиться.
– Но ты не управляешь его телом? – голос Керала был несколько удивленным.
– Нет, – ответил кто-то вместо Сергея. – Предоставим это медноголовому. Сейчас он слишком напуган. Я пока оставлю его, пусть успокоится. Постарайся объяснить ему.
Тот, лишний, кто находился в голове, замолчал, и Сергей провалился во тьму. Падал он долго, колодец был глубоким. Вот только свет в конце так и не забрезжил. Или это снова шиза навалилась? Вот бы снова вывалиться в привычном мире. Там где нет этих ужасных людей. Там, где не вырезают сердца на каждом углу…
***
…В ладонь ткнулось что-то мокрое и холодное. Сергей открыл глаза. Он лежал на полу. В закопченном потолке светилась дымовая дыра. Небо сквозь нее казалось желтоватым – никогда не видел такого. В нос ударил запах псины. Огромная черная голова со взлохмаченной шерстью возникла перед его лицом, закрыв потолок с кусочком неба. Шершавый как рашпиль язык полоснул по щеке.
– Фу! – сказал Сергей и пес отодвинулся, посмотрев на него умными и хитрыми глазами. Одно его ухо стояло как накрахмаленное, второе висело.
– Проснулся? – раздался знакомый голос. – Акыз, отойди от человека, пустая твоя голова!
Пес, опустив голову, понуро побрел к выходу. Сергей приподнялся на локте, провожая его взглядом. Потом посмотрел на Керала.
– Что произошло? – спросил он, не отводя взгляда. – Я болен?
– Нет, медноголовый, ты здоров. Теперь ты не должен бояться болезней.
Керал присел рядом с ним на корточки. Сергей опустил взгляд и увидел свою одежду, сложенную прямо на песке. Рядом лежал телефон, завернутый в полиэтиленовый пакет. Протянул руку, развернул, включил трубку. Сети не было, аккумулятор почти полный. На всякий случай проверил сообщения, но папка оказалась пустой. Снова выключил и замотал в пакет. Поднялся, взял вещи, оделся. Куртка неаккуратно зашита. Как раз на том месте, куда во сне Керал вонзил нож. Крови почти не было, ее кто-то старательно оттер. Несколько крупных пятен все же оставались заметны.
– Это все… – Сергей прикоснулся рукой груди. – Все это было?
– Да, – глаза Керала заблестели. – Пророчество свершилось. Теперь ты и Аргули – одно целое.
– Я… я не слышу сердца. – Сергей расстегнул куртку и рубашку, прижал ладонь к груди, нащупав бугорок шрама. – У меня будто нет сердца.
– Нет, Медноголовый, у тебя сердце есть, – торжественным тоном произнес Керал. – Сердце пророка, сердце нашего повелителя.
– Это…
Сергей отвел руку в сторону и посмотрел на грудь. При свете, пробивавшемся сквозь дымовую дыру, он разглядел длинный шрам во всю грудь, зашитый грубыми толстыми нитями.
– Что это? – Сергей указал пальцем на шрам.
– Сердце, – ответил Керал. – Оно не бьется. И не будет. Это сердце Аргули. Оно долго хранилось в склепе, пока не пришел ты. Теперь ты будешь пророком.
– Не мое… сердце? – осипшим голосом спросил Сергей. – А… мое? Мое где?
Керал поднялся с корточек. Неопределенно взмахнул рукой:
– Твое лежит там, где прежде было это. Может быть, потом я засуну его обратно.
Он говорил это таким тоном, будто речь шла не о сердце, а о каком-то пустяке. Так, взял в долг стольник, с зарплаты верну. Сергею стало не по себе. Нет, не страшно. Бояться он уже перестал. Просто неприятно. Будто кто-то взял без разрешения его вещь и не положил на место. Или даже сломал. Когда люди трогают твои вещи и портят их – это всегда неприятно.
Сергей провел ладонью по шву и спросил:
– Аргули где? Со мной? В голове моей?
– В сердце, – ответил старый хрен.
– Я теперь с пророком в сердце, – Сергей попытался улыбнуться, но не смог.
– Может быть, ты потом вернешься домой, – сказал Керал, помогая ему подняться. – Но я обещать ничего не могу. Я не знаю даже, что будет в скором будущем. Я ведь не пророк. Я лишь его верная рука.
Сергей, поддерживаемый Кералом, прошел к достархану, расстеленному прямо на песчаном полу. Скатерка была едва ли не затерта до дыр, пропитана жиром насквозь, в общем, была такой, каким и должен быть стол кочевников. Яств на этот раз было немного, только плов, источающий пряный аромат тмина, несколько подсохших кусков лепешки, и большой кувшин вина. Есть не хотелось, но вино пришлось кстати. Они присели перед «столом» и Керал, коротко помолившись своему богу, взял кувшин. Сергей пытался примоститься поудобнее, но не получалось, всякий раз что-то мешало – он затосковал по стульям. Поначалу тупо ныло в груди, но боль быстро прошла.
