— Я думаю, что, когда я пойду на день рождения своей сестры, обязательно дам тебе коробку, которую ты красиво упакуешь и бант нафеячишь, а тридцатитрёхлетнему мужику сойдет и так. Не грузи меня. Все, я пошел. Через час можешь уходить, если чего случится — звони сразу мне, а я кого-нибудь напрягу. Не забудь, ты завтра со мной дежуришь.
— Помню, только чуть-чуть опоздаю, я с работы.
— Хорошо. Все, до завтра.
Вышел с работы окрыленный, сел в такси и заехал по пути за Кариной. Все-таки хороша чертовка, знает себе цену.
— Как дела на работе? — интересуюсь я скорее для видимости.
— Получше, чем у тебя, Озеров. В отличие от тебя, я не перетруждаюсь, а работаю в свое удовольствие, — иногда мне кажется, что Карина и вовсе не работает, по крайней мере, на работе ее можно увидеть крайне редко. Но в действительности она и вправду работает косметологом.
— Рад за тебя.
— Марк?
— Что?
— А мы сегодня к тебе? — накрывая своей ладонью мое бедро, спрашивает Карина.
— Если ты не прочь завтра встать в полвосьмого, то ко мне.
— Так уж и быть, потерплю. Я соскучилась, — не могу сказать, что я тоже, определенно ночь с Кариной мне не помешает.
Уже ближе к двенадцати понял, что пить мне на сегодня достаточно, если бы не чертово дежурство, сейчас бы уже устраивали пляски, но увы и ах, голова еще работает и тормоза тоже. Попрощались с именинником и отправились с Кариной ко мне домой. Видимо у кого-то тормоза перестали работать, в какой-то момент, мне показалось, что еще чуть-чуть и Карина оседлает меня прямо в такси. Спасибо моему благоразумию, вовремя приструнил эту сексапильную развратницу. Все же трахаться на людях не мечта моей жизни.
Кое-как добрались домой, Карина за секунды избавилась от одежды и тут же принялась за меня.
— Стой, — останавливаю ее и тянусь к ящику. Затуманенным рассудком понимаю, что там пусто. Бл*дь, как так? Ни одного презерватива.
— Ой, Марк, можно и без него. У меня сейчас безопасные дни.
— Нет, — отстраняю от себя Карину и быстро натягиваю одежду. — Тут аптека рядом круглосуточная, я быстро.
— Жду тебя десять минут, иначе кончу сама.
— Ой, напугала, — кидает в меня подушкой. — Цыц, женщина. Я быстро.
Одевшись, спускаюсь вниз и быстро направляюсь к аптеке, которая находится буквально в двухстах метрах. Захожу внутрь и не церемонясь, иду к кассе.
— Девушка, мне, пожалуйста, — етить колотить-Марина. Вот же сучка маленькая, без очков! С нормальными глазами и ресницами, да там даже тушь имеется!
— Ой, давно не виделись, что-то хотели? — я не знаю, что со мной творится, у меня как будто ступор, мне пятнадцать лет и я впервые покупаю резинку. Черт, ну выдави из себя хоть что-нибудь, Озеров.
— Мне нужен бинт.
— Для чего бинт? — член, бл*дь, перевязать, что за вопрос?! — Ну стерильный или нет.
— Любой.
— Размер? — мне кажется или эта сучка издевается?!
— Не имеет значения, — Марина наклоняется вниз, открывает ящик и достает мне несколько видов бинта, ну точно издевается. — Вот этот, — тычу в первый попавшийся.
— Тридцать рублей. Кстати, полка с презервативами находится в конце зала в свободном доступе, не за стеклянными шкафами. Вы можете их выбрать сами и принести любую упаковку. И еще там сейчас акция на всем известную фирму, при покупке двух-третью получаете в подарок, — сказать, что она меня отрезвила-ничего не сказать.
— Дай мне еще пластырь, на катушке. Самый широкий и самый дорогой, — считанные секунды и передо мной появляется пластырь.
— Отлично, теперь у меня будет то, чем я смогу заклеить тебе рот. Пробивай, дорогая, — вот же маленькая сучка, даже не скрывает улыбки. То ли я конкретно бухой, то ли она смахивает на симпатичную?
— До свидания, Марк Михайлович.
— Жду тебя, Маришенька, завтра. Очень жду.
Выхожу из аптеки не оглядываясь, вдыхаю свежий воздух и сам себе удивляюсь, ведь мог же подойти к стойке, вот чего я так лажанул? Да уж, славно потрахался, ничего не скажешь.
Глава 4
Выхожу из аптеки и как будто в миг протрезвел. А чего я собственно струсил? Мистер дебил, дожил, б*я, резинку стыдно купить. Нет, проблема скорее в другом, в этой маленькой стерве, которая с легкостью опять щелкнула меня по носу. Что за девка такая, не пойму. Оглядываюсь по сторонам в поисках новой аптеки — ничего. Придется пешкодрапать около километра, надеюсь Карина не заснет, мне нужно выпустить пар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Домой вернулся словно снова под градусом, нет, по дороге не пил, просто в итоге набрел на ту же аптечную сеть и купил акционные резинки, не соврала все же. Не переодеваясь сразу иду в спальню, в которой ждет меня сюрприз в виде посапывающей Карины. Нет, только не это. Скидываю с себя одежду и начинаю наглым образом ее будить.
— Озеров, сгинь, я без тебя кончила.
— Ну, Карина.
— Отвали, мне вставать рано, это для кожи вредно. Хочешь трахаться, я перевернусь на спину, только сильно на мне не елозь.
— Дура.
— Сам такой, отвали, — переворачивается на бок и накрывается с головой одеялом. Нет, я, конечно, могу ее перевернуть, ну это уж вообще какой-то треш получается. Лучший трах в моей жизни, ничего не скажешь.
Несмотря на слегка тяжелую голову, проснулся я сам, без будильника. Кое-как пришел в себя, разбудил сонную Карину и по дороге на работу закинул ее не до конца проснувшееся тело к ней домой. На работу пришел ближе к девяти, в кой-то веки коридор оказался почти свободный, а на сестринском посту чертовски привлекательная медсестра, Леночка.
— Доброе утро, Марк Михайлович. Давно вас не видела.
— Это тебя, Леночка, давно не видно.
— Да, я в отпуске была и теперь только по выходным работаю.
— Ясно. Не знаешь, много поступило моих?
— Не поверите-один. Хороший мужик, вполне адекватный, был загородом, закончился короткий инсулин, а теперь он у нас.
— Это хорошо, что один, хоть бы так и осталось.
— Это вряд ли, — беру истории, подмигиваю Ленке-пенке и иду в ординаторскую.
Быстро принял нового больного, сделал чашку кофе и только к десяти утра явилась Марина.
— Доброе утро, — заходит в ординаторскую, снимает с себя кожаную куртку и тут же накидывает халат. На лице очков не имеется. Все же мне вчера не показалось.
— Доброе, Мариночка, как прошла ночная смена?
— Ответить в вашем стиле? — с улыбкой спрашивает Марина.
— Ну, если ты меня уже настолько изучила, то давай. Так как все же ночь прошла? — Подходит ко мне ближе, смотрит на мой кофе и урну. Странная какая-то она все же.
— Ну хорошо, если в вашем стиле, то все было бы хорошо, если бы полночи всякие гондоны не покупали бы…гондоны. Тавтология какая-то получается, но суть ясна. Про тавтологию это, конечно, уже не в вашем стиле, вы, наверное, и слова такого не знаете. А у вас как ночь прошла? Бинт вам, кстати, для чего нужен был? Поранились? — ну стерва, просто поразительно, а ведь с виду мышь обыкновенная.
— Нет, девушка моя поранилась об терку, — ну какая, бл*дь, терка, Озеров?! Терка и Карина вообще вещи несовместимые.
— Ой, по себе знаю, что ранки от терки плохо заживают. А что ж она теркой-то ночью пользовалась?
— Она ей не пользовалась, ночью шла и наступила.
— Наступила на терку? Да, Марк Михайлович, с фантазией у вас туговато, — констатирует Марина, сложив руки на груди.
— Может ты и права, но на это у меня фантазии хватит, — достаю из кармана купленный пластырь на катушке, отрываю кусок и неожиданно даже для самого себя леплю его на Маринин рот. — Знаешь, Маришенька, с пластырем тебе гораздо лучше. Молчишь, не язвишь, умную из себя не строишь. И глаза стали в миг выразительнее, тебе очень идет, — удивительно то, что Марина не истерит, не сдирает пластырь, а просто стоит и зло на меня смотрит. Кстати, глаза у нее и вправду очень даже ничего, серо-голубые и действительно ресницы накрашены тушью, видимо отголоски ночного макияжа с работы. — Я бы на тебе его оставил, как очень нужный аксессуар, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Зато я тебе сейчас сделаю эпиляцию над верхней губой. Главное тянуть не медленно, а быстро, — сдираю с нее пластырь и показываю ей. — Смотри, волос-то и нет. Все гладенько, ты совсем не усатая.
