Неужели так плохо хотеть иметь все это? Блестящую карьеру и такие сумасшедшие моменты?
“Ты ведь не псих, правда?”
Рассмеявшись, он нагнулся и поцеловал меня в щеку. “Ты заставляешь меня чувствовать себя немного ненормальным, а так, я не псих”.
“Просто…”,- начала было я, а потом опустила взгляд и положила свои руки ему на грудь. Его серая кофта была чрезвычайно мягкой. Кашемир. Его темные джинсы очень хорошо на нем сидели. Черная обувь была без единой царапинки. Все в нем было настолько педантичным. “Я только переехала сюда”. Это казалось вполне соответствующим объяснением тому, насколько сильно дрожали мои руки на его груди.
“И подобные моменты не внушают особого доверия, так?”
Я замотала головой. “Не внушают”. Но затем, я приподнялась, обняла его за шею и потянула к себе. Он охотно поддался, наклоняясь и улыбаясь, пока наши губы встретились. Этот поцелуй - самое совершенное сочетание мягкого и твердого, в привкусом скотча, согревающего его губы, и передающего это тепло моим губам. Он слегка застонал, когда я открыла ему себя и впустила его язык, а вибрация от его стона разожгла во мне дикий пожар. Я хотела услышать все его звуки.
“Ты такая сладкая. Как тебя зовут?”- спросил он.
И только тогда я почувствовала первые признаки паники. “Никаких имен”.
Он отклонился назад, чтобы посмотреть мне в лицо, его брови удивленно взлетели вверх. “А как мне тебя называть?”
“Как ты меня называл”.
“Лепесточек?”
Я кивнула.
“А как ты будешь меня называть, когда будешь кончать?” Он снова меня поцеловал.
От этой мысли мое сердце екнуло. “Я думаю, что это неважно, как я буду называть тебя в этот момент, правда?”
Пожав плечами, он, несогласно пробормотал: “Я так не думаю”.
Я взяла его руку и поднесла к своему бедру. “В течение последнего года я была единственным человеком, доводившим себя до оргазма”. Подводя его пальцы к краю моего платья, я прошептала: “Ты можешь это исправить?”
Я могла чувствовать его улыбку у моих губ, затем он снова нагнулся и сладко меня поцеловал. “Ты серьезно?”
Идея того, чтобы отдать себя этому мужчине в темном углу клуба меня немного пугала, но она ни за что не заставила бы отказаться от моих намерений. “Я серьезно”.
“Да ты просто стихийное бедствие”.
“Вовсе нет, поверь мне”.
Он снова отклонился назад и посмотрел в мои глаза. Его глаза изучали мои, пока снова не заискрились изумленной улыбкой. “Самое интересное то, что ты даже не представляешь, как именно ты можешь кончить”.
Он развернул меня. Прижал к стеклянной стене так, что с нашего балкона я могла видеть огромную толпу людей, двигающихся под ритмы завораживающей музыки. Прямо передо мной располагались прожектора, лучи которого медленно спускались вниз, растекаясь по всему клубу, и оставляя свое сияние на танцполе, отчего наш уголок на втором этаже, казалось, был погружен в полнейшую темноту. Из дефлектора стали просачиваться клубы дыма, окутывая танцующих, которые своими движениями разгоняли волны этого дыма так, будто прорывались сквозь него.
Мой Незнакомец начал водить руками по нижнему краю моего платья, дразня меня, затем, задрав его, проник пальцами в трусики, через мою попочку и добрался до сокровенного места между ног, внутри которого уже все ныло от желания почувствовать его. Но меня не волновало это мое столь беззащитное и открытое положение, и я выгнулась навстречу его пальцам, теряя остатки самообладания.
“Сладенькая, да ты вся мокрая. Отчего? Тебя заводит сам факт того, что мы сделаем это здесь? Или то, что пока я наблюдал за тем, как ты танцуешь, я думал о том, как ты меня трахаешь?”
Я ничего не отвечала, боясь своих слов, но когда он ввел в меня свой длинный палец, я резко вдохнула. Мысли о том, что мне не следовалобы этого делать, стали медленно таять, особенно после того, как я вспомнила, насколько скучной Сарой я была, пока жила в Чикаго. Эта была предсказуемая Сара, которая делала только то, что от нее ожидали. Но я больше не хотела быть такой. Мне нужно было почувствовать себя безрассудной, дикой, молодой. И впервые в жизни я захотела жить только для себя.
“Ты такая там тесная, мой Лепесточек, но когда ты настолько мокрая, мне кажется, что я мог бы засадить в тебя все три…стопки”. Он засмеялся и начал водить губами по задней стороне моей шеи, пока его длинный палец выписывал медленные, дразнящие круги вокруг моего клитора.
“Пожалуйста”,- прошептала я. Я не имела понятия, услышал ли он меня в этой музыке. Я только чувствовала, как он зарывался лицом в мои волосы, прижимал свой твердый член к моему бедру и как его палец снова скользнул в меня. Остальной мир перестал существовать.
“У тебя потрясающая кожа. Особенно здесь”,- cказал он, поцеловав мое плечо. “Ты знаешь, что кожа сзади твоей шеи просто идеальна?”
Я развернулась к нему, улыбаясь. Его глаза широко открыты, взгляд ясный, и когда он нашел мои глаза, его снова зажглись пленяющим светом. Я никогда так близко не заглядывала в глаза мужчине, особенно когда меня трогали вот так, но что-то в этом мужчине, этой ночи, этом городе окончательно убедили меня в том, что мой переезд стал лучшим решением в моей жизни.
Дорогой Нью-Йорк. Ты великолепен. С любовью, Сара.
P . S . Мое признание не связано с количеством выпитого алкоголя.
“У меня в жизни было не так много возможностей увидеть заднюю сторону моей шеи”.
“Ммм, Лепесточек. Как жаль”. Он убрал руку, оставив после своих теплых пальцев небольшую дрожь. Сунул руку в карман и достал маленький пакетик.
Презерватив. Он носит с собой в кармане презерватив. Я бы никогда не подумала взять с собой в клуб презерватив.
Затем он развернул нас так, что теперь моя спина соприкасалась со стеной. Потом нагнулся и начал целовать. Сначала его поцелуи были нежными, мягкими, но постепенно они становились все более настойчивыми и жадными. Когда я уже была готова потерять сознание, он оторвался от меня, и провел своими губами по моему подбородку, вверх к ушку, затем скользнул к шее, жилка в которой пульсировала со скоростью света. Край моего платья к тому моменту уже успел сползти вниз по бедрам, но его пальцы, снова подкравшись к кромке платья, стали поднимать его вверх нарочито медленно.
“Нас могут увидеть”,- напомнил он мне, давая последний шанс передумать, хотя сам уже спустил мои трусики настолько низко, чтобы я из них выступила.
Мне было все равно. Абсолютно. И даже, возможно, какая часть меня хотела, чтобы кто - нибудь увидел нас, увидел, что этот шикарный мужчина делает со мной. Я не могла думать ни о чем другом, потому что мое платье уже было задрано до бедер, а его твердый член вжимался в мой живот.
