Тогда вампиры принялись плевать в него и бросать чем попало. В Доминика летели гнилые помидоры, лопались на его лице, и сок их стекал по щекам. Вампиры прыгали и от радости шлепали губами, когда им удавалось попасть в Доминика.
С трудом бедному кникербокеру удалось разлепить глаза. Проснувшись, он с облегчением осознал, что вампиры — это всего лишь сон. Но страх все же не отпускал.
Летний ночной ветерок обдувал его лицо, и вдруг Доминик почувствовал, что оно мокрое. Мальчик провел пальцами по щеке и ощутил какую-то вязкую влагу. Откуда она взялась? Он понюхал пальцы, но никакого запаха не было. Он быстро достал из-под подушки фонарик и посветил себе на руку.
Доминик пронзительно вскрикнул от ужаса. Широко раскрытыми глазами он глядел на свой спальный мешок и на ковер около себя.
На его крик прибежал разбуженный Клаус Юрген.
— Ты с ума сошел? Что с тобой? — спрашивал он испуганно, спросонья ничего не понимая. — Горим, что ли?
Он включил свет.
— …Так я и думала, — сказала Лизелотта с облегчением.
Гроб действительно исчез, остался только каменный постамент, на котором он стоял. Лизелотта совсем успокоилась.
Она подошла к постаменту и коснулась камня. Машинально поглаживая его, она размышляла, какая же могла быть связь между Наташей и исчезнувшим гробом. Ведь не напрасно же Наташа забегала в этот подвал, что-то ей здесь было нужно. А вампир? Какое отношение к Наташе имеет вампир? На эти вопросы у нее не было ответа.
Вдруг Лило настороженно обернулась:
— Стоп! Аксель, Поппи, а ну-ка помогите мне. Отодвинем этот постамент.
— Как же, отодвинешь его! Это же камень, он страшно тяжелый! — сказала Поппи.
Лило помотала головой:
— Это не камень. Для камня он недостаточно холодный. Ну-ка дружно!
Они втроем налегли на постамент, он покачнулся и опрокинулся набок, а под ним обнаружился люк.
Аксель откинул крышку люка.
— Там лесенка… Она ведет куда-то.
Лило с сомнением поглядела на друзей: искать дальше или на этом остановиться?
Аксель, казалось, прочитал ее мысли.
— «Не отступать, не уступать, а незаметно наступать!» Мы же почти у цели. Почему же не заглянуть?
Лило посветила вниз фонариком, они увидели кирпичный пол, проложенную по полу пластмассовую трубу довольно большого диаметра, уходящую вдаль неизвестно куда, и больше ничего.
Лило спустилась по лесенке вниз, спрыгнула на пол и, осмотревшись, крикнула наверх:
— Тут пусто. Но здесь кто-то бывает: видны следы ботинок… какой-то лоскуток валяется.
Вдруг рядом с ней что-то всхлипнуло. Девочка испуганно оглянулась, но никого не было видно.
Звук повторился, на сей раз уже громче. К нему примешивался другой звук, словно кто-то с шумом всасывал воздух. Лило показалось, что еще миг — и из темноты к ней протянется когтистая лапа и вцепится ей в горло. Она ринулась к лестнице, но нижняя перекладина обломилась под ней: не выдержало прогнившее дерево. Лило снова очутилась на полу.
Она сидела на голых кирпичах, охая и потирая ушибленное место. Устрашающие звуки делались все громче, все ближе. И тут ее осенило: они доносились из пластмассовой трубы, проложенной вдоль стены.
— Лизелотта, что случилось? — тревожно спрашивали сверху Поппи и Аксель.
Лизелотте было не до объяснений. Как можно скорее нужно было выбираться наверх. Она понимала, что эти звуки из трубы связаны всего лишь с ее техническим использованием. Но у страха глаза велики, и ей казалось, что эту трубу в любой момент может разорвать и оттуда на нее кинется монстр. Колени тряслись от страха, ноги подгибались, и она никак не могла взобраться на вторую ступеньку лесенки. В конце концов ей это удалось, и она выбралась наверх.
— Скорее! Валим отсюда! — скомандовала она. — Довольно с нас!
Снизу раздалось жуткое урчание. Вся тройка вылетела вон, будто за ними гналась целая орда голодных вампиров.
Они стремглав поднялись наверх, добежали до рыночной площади и повалились на первую попавшуюся скамейку, чтобы отдышаться.
— Я была уверена, что в прошлый раз мы кого-то там спугнули и он убрался оттуда насовсем, — рассуждала Лило. — Но теперь я вижу: место это нехорошее и та пластмассовая труба не просто труба, она связана с вампирами.
— Братцы, вы как хотите, а я туда больше ни ногой, — заявил Аксель. — Можете считать меня трусом, но я — пас.
— Я тоже! — поддержала его Поппи.
Да и Лило не испытывала особенной радости при мысли о новой встрече с вампиром. Хотя она сгорала от любопытства — кто же он такой, этот вампир.
Кровь
— Кровь! Все было в крови! — рассказывал Доминик срывающимся голосом. Он сидел, завернутый в толстый купальный халат Клауса Юргена, прихлебывал чай, но все еще трясся от испуга и никак не мог успокоиться. — Спальный мешок, ковер, даже стены — все в крови!
— У него шок, — сочувственно сказал Пятачок кникербокерам, которые только что вернулись со своей ночной вылазки. То-то еще, подходя к дому, они удивились, что во всех окнах горит свет.
— Откуда взялась кровь? — то и дело повторял Доминик. Он был не в себе.
Лизелотта положила ему руку на плечо, пытаясь успокоить:
— Это не настоящая кровь, а киношная. Тебе ли не знать, какую «кровь» применяют в театре и на съемках!
— Да-да, ты права. Наверно, так и есть. Иногда артист берет капсулу с красной жидкостью в рот, кладет под язык. И в нужный момент она льется изо рта.
— Кто-то над тобой подшутил, — сказала Лило.
Доминик в ярости вскочил с места.
— Ничего себе шуточки! — прорычал он. — Ты что, не понимаешь, это было предупреждение! Не считай меня полным идиотом!
Он снова сел на место и немного успокоился. Но тут на него напала зевота и апатия. Он перестал дергаться, глаза его начали слипаться.
Клаус Юрген взял его за руку и повел в спальню. Доминик не сопротивлялся.
Вскоре Клаус Юрген вернулся к юным сыщикам и объявил:
— Я добавил ему в чай снотворное. Иначе бы он не успокоился. Теперь он уже спит.
Розовая физиономия Пятачка приобрела не свойственное ей серьезное выражение.
— Ну как идет расследование? — спросил он.
Лизелотта в нескольких словах рассказала ему о перипетиях этого дня и ночи и под конец заметила:
— Ты был прав, Наташа впуталась в нехорошую историю. Каким-то образом она связана с тем вампиром. Но вряд ли нам удастся узнать, что кроется за всем этим. Мы случайно попали в логово злодеев, и вот пожалуйста: нас теперь ругают, предупреждают…
Поппи глядела на них расширенными глазами:
— Но как эта кровь… как она попала в комнату?
— Негодяй мог взобраться по водосточной трубе, — предположил Клаус Юрген. — Она как раз проходит возле окна. Сидеть сложа руки и хлопать ушами я больше не буду. Завтра же сообщу в полицию, а пока требую прекратить слежку, иначе это может плохо кончиться. Иначе живо отправлю вас по домам! Ясно?
Аксель, Лило и Поппи кивнули. После этого Пятачок, немного успокоившись, ушел спать, а кникербокеры расстелили в гостиной свои спальные мешки, но еще долго не могли уснуть.
Наутро Акселя разбудил телефон. Аппарат имел форму «роллс-ройса» и вместо звонка издавал автомобильный гудок.
Аксель сонно прошлепал к аппарату.
— Ты что, забыл? — послышался взволнованный женский голос. — Проспал, лентяй противный? Чтобы в восемь тридцать был на площадке!
— На какой площадке? — ничего не понимал Аксель.
— Это же я, Бетти! — напомнила ему девушка. — Живо вылезай из-под одеяла, иди в душ и сразу же сюда, на площадку! Мы снимаем сегодня у дворца, как договорились! — И Бетти положила трубку.
Минут через сорок четверо кникербокеров стояли перед роскошным дворцом баварских королей.
Территория вокруг портала, напоминающего триумфальную арку, была огорожена. Толпа любопытных теснилась за толстым канатом.
Какой-то человек, обращаясь к ротозеям, говорил в мегафон:
— Прошу тишины, господа! Нам нужна абсолютная тишина!
Аксель подошел к нему и требовательно заявил:
— Привет! Я ищу Бетти, где она?
— Тсс!.. — ответил этот распорядитель.
— Аксель! — послышалось откуда-то из глубины огороженного пространства. Появилась и сама Бетти с зелеными волосами и бледным лицом. — В темпе, малыш! Поэнергичнее, иначе из тебя никогда не выйдет настоящей звезды.
Распорядителю велели пропустить на съемочную площадку Акселя и его друзей. Бетти как взяла Акселя за руку, так уже не отпускала, чтобы он больше не улизнул. Она подвела его к щуплому человеку с черными кудрями до плеч и непроницаемым лицом. Впрочем, оно могло казаться непроницаемым просто потому, что его не было видно из-за густой бороды и усов. Поверх густой шевелюры каким-то чудом держалась маленькая кепочка.
