Сыщики от огорчения онемели. Такое с ними уже было: полиция отмахнулась от них, сочтя их версию сущим бредом, а потом оказалось, что они были правы!
— Господин комиссар! — отчаянно воскликнула Лило. — Мы ничего не придумали, все так и было! Или вы считаете, мы сами измазали здесь все этой кровью? Ничего себе шуточки! — Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Подобный тон здесь неуместен, девочка! — строго оборвал ее комиссар.
Его помощник, чтобы успокоить начальника, положил руку ему на плечо, а кникербокерам примирительно сказал:
— О'кей, мы все записали и тот дом возьмем под наблюдение. Тот самый, где, по-вашему, поселился вампир.
Комиссар вышел в прихожую, недовольно ворча:
— Вампиры… Чепуха какая-то!
Кникербокеры с надеждой глядели на молодого полицейского.
— Уж не думает ли ваш комиссар, что нам все это померещилось?
Полицейский задержался в комнате на минуту и вполголоса доверительно сказал:
— Успокойтесь, я верю каждому вашему слову. Более того…
— Йозеф, ты идешь наконец? — позвал из прихожей комиссар.
— Да! — отозвался Йозеф и, обернувшись к ребятам, шепнул: — Мы скоро увидимся! Я должен вам кое-что рассказать.
Лило, Аксель, Доминик и Поппи застыли на месте.
Что этот полицейский хотел им сообщить? Что он такого знал?
Прошу…
На следующее утро Клаус Юрген наконец оповестил маму Акселя, что тот снимается в кино. Это ее не только не огорчило, но даже обрадовало. Она полагала, что Аксель не должен упустить свой шанс.
— Ты сам-то хоть понимаешь серьезность этого события? — внушительно наседал на Акселя Доминик.
— Подумаешь, событие! — пренебрежительно отвечал Аксель.
Доминик не мог вынести такого несерьезного отношения к съемкам. Сам-то Доминик втайне гордился своей причастностью к миру театра и кино и придавал этой стороне жизни огромное значение.
— Не понимаю, как это режиссер вообще доверил тебе роль. Ты же не сумеешь перевоплотиться!
Лизелотта тихонько пощекотала Доминика.
— Ты, завистник, не строй из себя тень отца Гамлета! Аксель все делает как надо. Неужели ты думаешь, что никто, кроме тебя, не сумеет паясничать перед камерой?
Доминик хотел было возразить, но только рукой махнул и ушел на кухню. Что они в этом понимают, дилетанты! Однако тут же из кухни донесся его голос:
— Кроме того, ты даже не удосужился прочесть сценарий. Вполне может оказаться, что это бездарная дрянь для идиотов, как все эти телесериалы.
— Не слушай его, он клокочет от зависти! — заявила Лило Акселю. — Снимайся, несмотря ни на что! Это прибавит славы нашей команде. Тем более что в сыскном деле мы, похоже, дисквалифицированы.
Тут в дверь позвонили. Аксель сначала открыл дверь, а потом рот. Так он и остался стоять с раскрытым ртом от удивления.
— Ты?.. — только и произнес он.
Девочка, всего два дня тому назад вытолкавшая их за дверь, теперь стояла перед ним с заплаканными глазами. Более того, она упала ему на грудь и заревела в голос. Смущенный Аксель стоял не шелохнувшись.
В прихожую на шум выбежали Поппи и Лило.
— Что случилось, Наташа?
— Если вы меня не выручите, они меня… они меня… — Наташа не могла говорить, ее душили слезы.
Тут появился Доминик, который лакомился на кухне остатками шоколадного торта.
— Кто тебя? Кто они? — спросил он, дожевывая.
— Они хотят меня убить! — воскликнула Наташа, и снова слезы хлынули из ее глаз на свитер Акселя.
Умница заботливо обняла Наташу и хотела увести ее в гостиную, но девочка уперлась. Она, видимо, хотела что-то сказать, но только ловила ртом воздух, как рыба на суше. Аксель потряс ее за плечи:
— Да говори же наконец! А не можешь, так напиши!
— Машина стоит внизу… Вы должны поехать со мной. Потому что вы вмешались в их дела. Без вас меня прикончат.
Доминик решительно заявил:
— Я позвоню Клаусу Юргену, он вызовет полицию, — и шагнул к телефону.
— Нет-нет! — Наташа вырвала у него из рук трубку. Потом, разжав другую руку, показала кникербокерам металлическую капсулу, похожую на зажигалку: — Это мини-бомба с дистанционным управлением, я полностью у них в руках. Она взорвется автоматически, если я ее выпущу. У нас нет выбора, — выдохнула девочка. — Прошу вас, идемте со мной. Прошу!
Лило переглянулась со своей командой.
— Что скажете? — тихо спросила она.
Все трое утвердительно кивнули. Они должны пойти с Наташей. Они не могут допустить ее гибели. Дело принимало серьезный оборот.
Около дома стояла длинная зеленая машина. Аксель сглотнул и в страхе выдавил:
— Вы знаете, что это за авто?
Остальные пожали плечами.
— Это катафалк, в нем возят покойников. Окна затемненные, снаружи не видно, что делается внутри.
Дверца сзади внезапно щелкнула и автоматически открылась. Никакого гроба внутри не было. По бокам тянулись две узкие скамейки…
— Полезайте, не бойтесь, там удобно. На этом я сюда и приехала, — распорядилась Наташа. — Вас только отвезут на главную квартиру и там допросят, больше ничего! Они ничего вам не сделают! Полезайте!
Лило первая шагнула в фургон. За ней неохотно последовали Поппи и Аксель. Доминик влез в машину последним. Как только они очутились в машине, Наташа снаружи захлопнула дверцу.
Доминик сразу же бросился открывать ее. Увы, тщетно! Он барабанил кулаками в стекло и орал:
— Что за дурацкие шутки? Открой сейчас же!
Изнутри им было хорошо видно, как Наташа ухмыльнулась. Она помахала кникербокерам рукой и на прощанье издевательски показала язык, хотя сама снаружи не могла их видеть.
— Это предательство! — отчаянно крикнула Поппи и с размаху пнула стекло ногой.
Но стекла в этой машине были пуленепробиваемые…
Дав задний ход, машина развернулась, проехала под узким мостом и свернула на оживленную улицу.
— Оттокар! — вдруг вскрикнула Поппи. — Там у ворот большого дома стоял Оттокар!
Все бросились к окну, но там, куда показывала Поппи, уже никого не было.
Лизелотта принялась изо всех сил колотить в зарешеченное окно, отделявшее пассажиров от водителя.
— Сейчас же отпустите нас! Что все это значит? — негодовала она.
Послышался какой-то щелчок и затем раздался металлический голос.
— Прошу сохранять спокойствие, это в ваших интересах, — посоветовал он. На секунду репродуктор замолчал, и тот же голос продолжил: — Вы обнаружили немалую смекалку, когда напали на мой след. Поэтому мне хочется вас во многое посвятить. Сейчас вас доставят ко мне. Прошу сдерживать ваши чувства, вести себя как подобает и проявлять терпение.
Аксель сразу понял, что эта речь записана на магнитофон и говорящего нет в машине. Но кто же с ними разговаривает?
Серебряная сигара
Уже больше часа они были в пути и давно выехали за пределы города.
Автомобиль катил теперь по проселочной дороге, поднимался на холмы и спускался в низины — мимо перелесков и небольших деревушек. Потом они съехали на кукурузное поле, плотная стена высокой кукурузы проносилась вплотную за окнами по обеим сторонам машины. Через некоторое время машина въехала в подземный гараж и остановилась. Дверца автоматически открылась, и кникербокеры выбрались наружу. Со страхом озираясь, они неуверенно пошли вперед и выбрались на свет божий. Бежать было бессмысленно: их сопровождал молчаливый вампир.
— Смотрите, что это там? — показал Доминик.
Над кукурузным полем колыхался серебряный купол, кренясь под ветром то в одну, то в другую сторону.
Они обернулись к вампиру, тот безмолвно указал им направление к этому непонятному предмету. Сам же неотступно следовал за ними.
Они подходили все ближе к этой гигантской серебряной сигаре, которую словно обронил Кинг-Конг.
— Цеппелин! — вдруг догадался Доминик. — Это же настоящий старый цеппелин, один из первых летательных аппаратов! Его построил, наверное, сам граф Цеппелин, ведь он жил в Баварии, если я не ошибаюсь!
Лило остановила его укоризненным взглядом:
— Хотя бы здесь ты нас избавил от своих просветительских лекций!
Они подошли к цеппелину вплотную. Под его брюхом была укреплена деревянная гондола с двумя отсеками — для пассажиров и для пилота. Дверца в пассажирский отсек была приглашающе распахнута, там ждали наготове четыре пустых сиденья.
Безмолвный вампир занял впереди кресло пилота.
Лило с сомнением взглянула на своих друзей.
— Ну что? «Не отступать, не уступать, а незаметно наступать»? — Ее хриплый голос как будто спрашивал совета.
Аксель кашлянул и ответил:
— У нас нет выбора… Будем надеяться, что этот вампир ничего нам не сделает.
