– Шут с ним, – равнодушно отреагировал я на кончину наркоторговца. – Собаке собачья смерть. Хотя жаль, что допросить нельзя! Многое бы прояснилось… Да, кстати! – внезапно спохватился я. – Ты о покойном Николае Тюрине справки навел?
– Дал задание подчиненным, – допив остатки сока, ответил Сенцов. – Начали «копать». Когда чего-нибудь разузнают – сразу позвоню.
– Ну тогда разбегаемся, – я поднялся из-за стола.
– А больница? Рентген? – напомнил Сашка.
– Обойдусь! – беспечно отмахнулся я. – Чай не кисейная барышня. И забот по горло.
Расплатившись по счету, мы вышли из ресторана на шумную, оживленную улицу. Я машинально огляделся и… второй раз за сегодняшний день почуял неладное! Синяя «Вольво» на противоположной стороне проезжей части мне чем-то не понравилась, а когда открылось боковое стекло и наружу высунулся автоматный ствол, я понял все и, закрыв Сашку своим телом, повалил на землю. Грохот выстрелов в ушах слился с острой болью в спине, чуть выше почек. Свет перед глазами померк, и я полетел в бездонную, черную яму…
* * *
– Жить будет! – медленно выплывая из небытия, услышал я бодрый, уверенный баритон. – Правда, у него два перелома ребер спереди плюс сильный ушиб спины, однако жизненно важные органы не повреждены. При повторном покушении убийцы использовали пули со смещенным центром тяжести. Вас бы они стопроцентно отправили в могилу, зато вашему другу повезло! Бронежилет выручил[7]. Но если бы стреляли обычными автоматными патронами – ему бы не поздоровилось. С такой-то короткой дистанции…
– Он загородил меня собственным телом, – отозвался грустный голос Сенцова. – Причем эти сволочи вполне могли целить и в голову. Тогда бы Серегу никакой жилет не спас!.. Короче, доктор, приложите все усилия, но верните ему здоровье!
– Разумеется! – заверил баритон. – Устроим в отдельную палату, проведем курс стационарного лечения…
– К черту стационар, – прохрипел я, открывая глаза. Белый потолок, белые стены, слепящие лампы под потолком, разнообразное медицинское оборудование, устойчивый запах лекарств… Раздетый догола, я лежал на жесткой, обитой кожзаменителем кушетке. Рядом стояли молодой румяный врач в очках и полковник Сенцов с усталым, встревоженным лицом. Оба в белых хрустящих халатах.
– Слава Богу! Очнулся! – перекрестился Сашка. – Ты в ведомственной клинике ФСБ, – встретившись со мной взглядом, поспешил пояснить он. – Сервис тут на высшем уровне! Давай, брат, отлеживайся. Тебе необходим абсолютный покой!
– Еще чего! – сварливо огрызнулся я. – Покой на Том Свете будет. А пока – верните одежду! У меня дел невпроворот!
– У вас переломы ребер! – строго напомнил медик.
– Смещенные? – уточнил я.
– По счастью – нет.
– В таком случае достаточно амбулаторного лечения, – заявил я, стиснув зубы, чтобы не застонать, уселся на кушетке и напористо повторил: – Верните одежду!..
Некоторое время мы ожесточенно препирались. Сашка с доктором настаивали на постельном режиме, я наотрез отказывался.
– Ну ладно, воля ваша! – обреченно вздохнул врач. – Постоянно носите корсет из плотной ткани, усиленный картонными пластинами, а также принимайте кетонал[8]. По одной таблетке три раза в сутки. На протяжении четырех-пяти дней. Корсет и таблетки сейчас принесу. – С хмурым, обиженным видом он вышел из помещения.
– Сань, подгони новый бронежилет, – оставшись с Сенцовым вдвоем, попросил я. – Старый-то того, подпорчен малость!
– Подгоню, – уныло пообещал он. – Но лучше бы ты остался здесь!..
Глава 5
До дома Тюриной меня довез на своей машине Сенцов. По дороге мы обсудили последние события и пришли к довольно-таки неутешительным выводам. Заваривается какая-то грязная каша! Валентина наверняка знает (по меньшей мере, догадывается), «где собака зарыта», но откровенничать не желает. У самой «рыльце в пуху»?! Не факт, конечно, не факт! Мало ли какие у нее могут быть мотивы? Женское мышление – штука темная, практически не поддающаяся логическому анализу. Очевидно одно – за последние сутки к молодой вдове проявили нездоровый интерес две криминальные структуры. Первая, алтыновская, не представляется особо опасной. Зато со второй, чеченской, держи ухо востро! Они вообще натуральное зверье и явно стремятся убить Тюрину, а заодно всех тех, кто ее защищает.
Очередь из «стечкина» мне в грудь наглядное тому подтверждение. «Свободолюбивые вайнахи» занимаются торговлей наркотиками. При чем тут Валентина? Тоже наркоделец?! Навар не поделили?! Гм, маловероятно. Чечены вряд ли станут поддерживать с бабой серьезные, деловые отношения. Для них женщина – существо второго сорта… Хотя это стереотип, а на практике… пес его знает!!! Или Николай Тюрин при жизни был связан с наркобизнесом?! Придется досконально разобраться в данном вопросе. И еще – кого именно хотели расстрелять у ресторана? Меня?! Сашку?! Кому это понадобилось? Пока вырисовывались две версии: либо чеченцы установили за мной слежку и пытались отомстить за погибшего соплеменника, либо покушение свя– зано со служебной деятельностью полковника ФСБ Сенцова. Наиболее правдоподобной представлялась первая версия.
Мы решили действовать следующим образом: Сашка проводит собственное расследование, держит меня в курсе и при необходимости подстраховывает. Я продолжаю охранять Валентину, а по ходу стараюсь разузнать о ней как можно больше…
– Ты, Серега, будь осторожен, – сказал на прощание Сенцов. – Чутье подсказывает мне – неприятности только начинаются.
– Обязательно! – пообещал я, поскольку и сам придерживался подобного мнения.
* * *
Неприятности не заставили себя долго ждать. Подойдя к двери Тюриной, я услышал доносящиеся из квартиры подозрительные звуки, привел оружие в боевую готовность, аккуратно отпер хорошо смазанный замок (вчера вечером Валентина отдала мне запасной комплект ключей) и, мягко ступая, проник вовнутрь.
– Не канителься, Вован! – распоряжался в гостиной сиплый голос. – Сучка может очнуться, визг поднять. Тогда вся подготовка насмарку!
Осторожно заглянув в комнату, я увидел следующую картину: на полу лежала бесчувственная Валентина. Повреждения на лице и теле отсутствовали. Рядом стоял приземистый седоватый мужик лет сорока пяти, одетый в замусоленную рабочую спецовку. Второй, помоложе, в такой же одежде (очевидно, Вован), забрался на стул и закреплял на крюке от люстры веревку с петлей. Оба были в резиновых перчатках. «Собираются инсценировать самоубийство! – мгновенно сообразил я. – Профессионально орудуют, паскуды! Экстра-класс![9]»
Очередные киллеры действительно оказались профессионалами. Седоватый словно спиной ощутил мое присутствие и молниеносно развернулся, одновременно выхватывая из-за пазухи пистолет с глушителем, но я уже нажимал спусковой крючок.
– Бах! Бах! – хищно прорявкал «макаров». Две тяжелые тупоносые пули разворотили мужику грудную клетку и отбросили мертвое тело на Вована. Тот упал со стула, по-кошачьи извернулся в воздухе, приземлился на четвереньки и ловко подхватил оброненный седоватым ствол. Однако у меня все же имелась в запасе лишняя секунда.
Бах! – Вован судорожно схватился за правое плечо. В обойме оставался еще один патрон, но я не стал приканчивать раненого киллера, а просто вырубил его ударом ноги в челюсть. Затем зашел в ванную, включил воду, набрал мобильный номер Сенцова, попросил Сашку срочно приехать (желательно под видом сотрудника милиции), вернулся обратно и начал приводить Валентину в сознание…
* * *
– Бурный у вас выдался денек, гражданин Лосев. Утром застрелили одного, а едва с этим кое-как разобрались – другого. Н-дас! Впечатляет! – рассматривая мой паспорт и делая вид, будто мы не знакомы без малого двадцать лет, вещал казенным тоном Сенцов. Тюриной он представился майором РУБОПа Свиридовым. (У фээсбэшников всегда наготове документы прикрытия на любой случай жизни.) – Правда, ваши действия не выходят за рамки необходимой самообороны, и мы не намерены привлекать вас к ответственности, – поджав губы, продолжал Сашка, – но тем не менее. – Тут он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Будьте любезны, гражданин Лосев, составить подробное письменное объяснение случившегося. По последнему эпизоду, естественно. Приступайте!
С серьезной миной на лице я уселся за стол, взял ручку, чистый лист бумаги и начал писать объяснение. Тем временем два оперативника ФСБ (тоже с милицейскими удостоверениями) сноровисто обследовали квартиру. Третий контролировал тщательно перевязанного, до сих пор не пришедшего в себя Вована. («Скорая помощь» должна была подъехать с минуты на минуту.)
Валентина, источая густой аромат валерианы, испуганно съежилась в кресле. В воздухе висел кисловатый запах крови. Труп Седоватого бездумно таращился в потолок стеклянными глазами…
