меня снизу вверх. Попался! Я оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, смотрит ли мой отец.
— Это Эггролл, мой хомячок, — шепчу я.
— Твой хомяк? Ооооо, твой хомяк… э-э-э… Мне нравится, как ты это говоришь.
В то время я понятия не имела, что мой бостонский акцент был забавным или отличающимся от местного. На самом деле, я тоже думала, что Снэк разговаривает довольно забавно. Он никогда не дразнил меня по этому поводу. Он просто смеялся и пытался говорить то же самое. Через двадцать шесть лет после нашей первой встречи мой акцент стал далеким воспоминанием, появляющимся только тогда, когда я очень уставала или была пьяна, или и то, и другое вместе.
Снэк смеется слишком громко.
— Эггролл? Забавное имя. — Я снова поворачиваю голову, чтобы посмотреть, смотрит ли папа. У меня могут быть неприятности из-за того, что я спрятала Эггролла в кармане и взяла его с собой в самолет. Мы с папой договорились, что я отдам его. Я упаковала его в клетку и отвезла в школу, но потом просто не смогла этого сделать, поэтому солгала папе, и сказала, что отдала его своей воспитательнице в детском саду. Но это было не так. Я выбросила его клетку и спрятала Эггролла в коробке в своей комнате, пока не пришло время уезжать.
Потом я спрятала его в кармане своего комбинезона.
Я достаю Эггролла и показываю его Снэку, чтобы погладить, убедившись, что отец не видит.
Он улыбается Эггроллу, а затем мне.
— Почему ты называешь его Эггролл?
— Потому что он размером и толщиной с яичный рулет и вкусно пахнет. По крайней мере, я думаю, что он вкусно пахнет.
Папа, должно быть, подкрался ко мне сзади, потому что я подпрыгиваю, когда он говорит:
— Вильгельмина Джейн Купер! Это то, о чем я думаю?
Снэк мгновенно встает на мою защиту, говоря что-то вроде:
— Не злитесь, она просто не хотела быть одна, и я помогу ей позаботиться об Эггролле. — Вот так, Волшебный Снэк, мой герой в синих джинсах и кедах спасает положение в первый, но не в последний раз в моей жизни.
— Пожалуйста, мистер Купер. — Снэк сложил руки вместе, как будто молится. Его глаза стали большими, как у щенка. Мой папа, похоже, тоже бессилен против Снэка, потому что сразу сдается и соглашается с тем, что я могу оставить себе Эггролла, так как он должно быть суперхомяк, раз пережил путешествие на самолете.
— Минни, завтра мы купим новую клетку для Эггролла, — говорит мне папа с полуулыбкой. — Клянусь, вы, дети, убиваете меня.
Я вздохнула с облегчением. Благодаря Снэку, который встал на мою защиту. Папа почти никогда не сердится на меня, и мне очень не хочется его разочаровывать, но отказаться от Эггролла было слишком тяжело.
Мои полусонные братья сидят за столиком в кафе. Сид сидит, склонившись в сторону, на высоком стуле; его голова качается то вверх, то вниз. Клип едва притронулся к горячему какао. Его рука обхватывает кружку, но он смотрит куда-то в пустоту. Раздается звонок в дверь, и я вижу, что приехала моя Мими (бабушка), и папа прекращает обсуждение Эггролла. Он обнимает Мими и обсуждает с ней что-то, время от времени указывая на мальчиков и меня. Я не очень хорошо знаю Мими. Она присылает нам хорошие рождественские подарки, но я никогда не проводила с бабушкой больше одного-двух дней. Мы вообще никогда не видели родителей моей мамы.
— Я не знал, что мисс Дженис твоя бабушка, — говорит Снэк.
— Да, это моя Мими. — На самом деле я не знала ее, как кого-нибудь другого, кроме Мими. Дженис? Кто такая Дженис?
Затем Снэк задает логичный вопрос.
— Где твоя мама?
— Она не живет с нами… ну. Она в больнице. Болеет, — отвечаю я как ни в чем не бывало.
Мои шестилетние рассуждения были подсознательно заблокированы. Только факты. Никакого осуждения. Что есть, то есть. Намного позже всплывут чувства потери и предательства по отношению к моей матери.
Снэк, пожимая плечами и радостно восклицая «О», принимает мое объяснение, и мы решаем выпустить Эггролла на пол кафе, чтобы он размялся. Ему стоит больше бегать, так как он немного набрал вес.
Эггролл привык болтаться в моем кармане, так как я часто его туда сажала, но не так надолго, как в этот раз. Мы почти закончили нашу игру, когда папа говорит мне собрать вещи и разбудить мальчиков, потому что пора идти.
Снэк бежит к своей маме и громко спрашивает:
— Мама, моя девушка может переночевать у меня дома?
— Твоя девушка? Кто его девушка? — Мими смотрит на моего отца со странным выражением лица.
Стоя рядом со Снэком, я быстро поворачиваюсь, и смотрю на него с недоумением.
Колетт Снэкенберг кладет руки на плечо Снэку. Мне нравится ее большая и сияющая улыбка.
— Твоя девушка? — Она смотрит на меня, а затем касается моего подбородка. У нее такие мягкие руки.
— Ты имеешь в виду Минни? Она твоя девушка?
— Да, — говорит Снэк и обнимает меня, притягивая ближе к себе. Мне нравится, когда он обнимает меня. Все во мне говорит, что я всегда должна быть так близко к нему. Он веселый.
Колетт бросает взгляд на папу и Мими, а затем смеется. Они присоединяются. Я не знаю, над чем они смеются. В том, что он сказал, нет ничего смешного. Я хочу остаться со Снэком.
Если честно, с этого момента и в будущем… Я никогда не хотела быть вдали от него.
— Он никогда раньше так себя не вел, — говорит Колетт другим взрослым, а затем наклоняется, чтобы обратиться к Снэку.
— Сегодня будний день.
Снэк не отступает.
— Значит, в пятницу?
— Конечно, — отвечает Колетт. Она слегка качает головой и как бы улыбается и хмурится одновременно.
— Что на тебя нашло, Снэк?
Снэк с самого начала вел себя со мной очень властно. Я никогда никому не позволяла командовать собой, но со Снэком я была другой, как гончая, умоляющая почесать ей животик.
Я начала подозревать, что с этого момента Снэк завладел мной. Заявлял на меня права, владел мной. Разрушил меня для кого-то другого. В шесть лет.
Глава 3: 2014 — Возвращение домой
Звонок от папы? Этот звонок был
