— До тех пор, пока здесь это кошмарное существо, выходить из дома слишком опасно, — сказал он, когда они обедали холодным языком с картофельным салатом и вишнёвым тортом. — Мы должны затаиться, пока она не уедет.
— Но как же дети? — жалобно воскликнула миссис Натмаус. — Мы ведь не можем перестать их навещать! Пузанчик, ты только представь, как им будет одиноко!
— Нет, Мускаточка, риск слишком велик. У меня мурашки от одного вида этой женщины.
— Я знаю, у меня тоже. Но нельзя же из-за неё становиться узниками в собственном доме. Надо просто подождать, пока она ляжет спать, и тогда уже можно будет идти. Парочка мышей ещё никого не разбудила своим топотом.
Мистер Натмаус задумался. Действительно, после наступления темноты каждая мышь имела право спокойно ходить по дому. А сегодня им было просто необходимо посетить чердак, они приготовили такой замечательный подарок для детей — банкноту в пять фунтов. Незадолго до приезда тёти Иви они нашли её в переулке перед коттеджем, полузасыпанную снегом. Они скатали бумажку в рулон, и мистер Натмаус отнёс её домой, взвалив на плечо. И теперь она стояла в кухне у стены и дожидалась, пока её отнесут наверх.
— Ну, Пузанчик! Давай сделаем это сегодня! — в десятый раз принималась умолять мужа миссис Натмаус.
Мистер Натмаус доел свой кусок торта, достал из-за воротника салфетку.
— Ну, ладно, — вздохнул он. — Пойдём. Однако на сердце у него было тревожно.
Гораздо позже, уже после ужина, мыши на цыпочках подошли к воротам своего дома и осторожно выглянули из-под буфета. Свет на кухне ещё горел, и на полу лежала тень. Тётя Иви сидела за столом и курила. Натмаусы вернулись домой и подождали ещё часок… Тётя Иви продолжала сидеть.
«Ничего удивительного, что она выглядит такой тощей и измождённой, — думала миссис Натмаус, — ещё бы, если всё время не высыпаться».
Наконец, уже совсем поздно, свет на кухне погас. Они вышли за ворота и выбежали из кухни в коридор. Мистер Натмаус опять нёс деньги на плече. Свет в гостиной горел, дверь была открыта, но тёти Иви нигде не было видно.
Мистер Натмаус насторожился, услышав, что на втором этаже льётся вода.
— Идём, дорогая, — сказал он. — Она в ванной, и мы сможем проскочить.
Они быстро поднялись по лестнице и пересекли лестничную площадку. Было слышно, как плещется тётя Иви, что-то фальшиво напевая. Бедные мыши вздрагивали от каждого шума. Наконец они поднялись на чердак. Мистер Натмаус забрался на комод, развернул деньги и прислонил их к зеркалу.
Миссис Натмаус хотела немного прибраться, но мистер Натмаус ей не позволил. Его тревога росла.
— Только не сегодня, Мускаточка, — сказал он. — Мы должны вернуться в Натмаус-холл, пока она там моется.
Они быстро попили чай, который дети накрыли для них в кукольном домике, хотя особого аппетита и не было, и отправились домой.
Но когда они перебегали верхнюю лестничную площадку, миссис Натмаус наступила на развязавшийся пояс своего передника и с размаху упала на пол. О-ох! Это было болезненно.
Мистер Натмаус помог ей встать.
— Ты в порядке, дорогая? — обеспокоенно спросил он.
— Да-да, ничего не сломано, — заверила его жена. — Какой ужас! — воскликнула она, торопливо роясь в кармане передника. — Я уронила ключ от ворот. Вот досада!
Мистер Натмаус включил фонарик и принялся искать ключ. Наконец ключ нашёлся за ножкой комода.
— Вот он! — обрадовалась миссис Натмаус, засовывая его обратно в карман.
— А теперь быстрей, дорогая! Пожалуйста, быстрей! — просил мистер Натмаус и тянул её за лапу.
Но в этот самый момент мышей осветил яркий луч света. Дверь в ванную открылась, и прямо над ними нависла высокая тощая фигура, замотанная в белое полотенце.
5
Мыши замерли в ужасе. Тётя Иви тоже замерла. Она ненавидела всех животных, ну, разве что они превращались в шубы, перчатки и чемоданы. Но больше всего она ненавидела мышей. От них у неё учащался пульс и сжимался желудок, по коже бежали мурашки, а глаза просто вылезали из орбит. А теперь прямо перед ней, лицом к лицу, стояли две мыши. Да ещё одетые!
Тётя Иви в ужасе смотрела на них и надеялась, что её обманывают глаза. На одной из мышей был передник, а вторая носила твидовый костюм и коричневые ботинки — ботинки! — а на шее у неё висели очки на шнурке. «Сумасшедшие мыши!» с ужасом подумала она. В голове у неё помутилось от страха, она сжала в кулаке кусок пемзы, размахнулась и изо всех сил швырнула её в Натмаусов.
Как только серый снаряд взлетел в воздух, Натмаусы пришли в себя и бросились бежать — так быстро они ещё не бегали никогда в жизни. Вниз по лестнице, через кухню и под буфет, где мистер Натмаус дрожащими лапами отпер замок.
Когда ворота открылись, он втолкнул внутрь миссис Натмаус и снова запер ворота. Они слышали, как тётя Иви с топотом неслась вверх по лестнице.
— Уолтер! Проснись! У тебя мыши! Дом заражён мышами в одежде!
Слово «мыши» она произносила с таким отвращением, что миссис Натмаус почувствовала сильное сердцебиение.
Однако мистер Милдью не проявил особого сочувствия к её страхам.
— Тебе приснилось. Иви, пожалуйста, ложись уже спать, — только и сказал он.
Тёте Иви не оставалось ничего, как пойти и лечь спать, действительно, было уже очень поздно. Но на следующее утро охота началась…
Даже сидя за завтраком у себя в Натмаус-холле, бедные мыши слышали, как тётя Иви с грохотом двигает мебель, переворачивая кровати, книжные шкафы и комоды и пытаясь найти их убежище. Когда она принялась метаться по кухне, Натмаусы следили за ней, осторожно выглядывая за ворота.
Они видели, как она установила две мышеловки, одну у двери в сад, другую у стеллажа с овощами. (Тётя Иви всегда брала с собой мышеловки, когда отправлялась в путешествие, а летом ещё прихватывала мухобойки и ловушки для ос.) В обе мышеловки она насадила приманки из крошечных кусочков засохшего сыра.
— Надо же! — возмутилась миссис Натмаус. — Она, наверное, считает, что мы с голоду помираем!
Но тётя Иви не собиралась дожидаться, пока мыши соблазнятся приманкой, она хотела их найти, и немедленно. Она перерыла всю кладовку, обыскала посудный шкаф, посмотрела под раковину. Проверила каждую полку, заглянула в каждую кастрюлю, не пропустила даже корзину для бумаг. Наконец дошла очередь и до буфета.
— Отойди в сторонку! — Мистер Натмаус отдёрнул жену от ворот. По другую сторону стены раздавался жуткий грохот — тётя Иви вытаскивала ящики и полки.
— А ну, выходите, — слышали они её злобное бормотание. — Выходите, гадёныши! Я вам покажу, что бывает с мышами, которые носят твидовые костюмы!
Натмаусы дрожали от ужаса. Если она всё-таки отодвинет буфет от стены, то сразу обнаружит дверь в кладовку и найдёт там Натмаус-холл!
— Ох, Пузанчик! — жалобно застонала миссис Натмаус. — Что же нам делать?
Мистер Натмаус крепко сжал её лапку. Грохот затих и почти в глаза им ударил яркий луч света. Тётя Иви стояла на коленях и светила фонариком под буфетом. Она была так близко, что они ощущали её горячее дыхание — пахло кофе.
Луч фонарика метался туда-сюда и наконец замер на воротах. (Это были очень красивые ворота, вроде тех, что бывают в лондонских парках, но, конечно, гораздо меньше.) Под буфет просунулась рука и ярко-красным ногтем потыкала в металлическую решётку.
Мыши отпрыгнули подальше в тень, покрываясь от ужаса холодным потом. Мистер Натмаус вспомнил о бронзовой дощечке с надписью: «Натмаус-холл» возле ворот и понадеялся, что тётя Иви не сможет разглядеть крошечные буквы.
В этот момент в кухню вошёл мистер Милдью.
— Уолтер, что это такое? — возмущённо поинтересовалась тётя Иви. — Посмотри-ка! — Она вручила мистеру Милдью фонарик. — Вон там, внизу! Что это за металлическая решётка?
Мистер Милдью с тяжёлым вздохом опустился на колени и заглянул под буфет, посветил там фонариком и снова встал.
— Понятия не имею, — рассеянно сообщил он. — Наверно, вентиляция. А может, и канализация. Здесь вроде был туалет, давно, ещё до того, как мы сюда переехали.
— Фу! — брезгливо передёрнулась тётя Иви. Она подошла к раковине и принялась тщательно мыть руки. — Нам придётся вызвать дератизаторов, чтобы они подняли полы, как у меня дома, — объявила она.
— Я не позволю поднимать полы в моём доме только потому, что ты увидела мышь в твидовом костюме, — неожиданно твёрдо заявил мистер Милдью. — Здесь и так хватает беспорядка.
Тётя Иви возмущённо фыркнула и принялась рыться в стопке выстиранного белья.
Когда она наконец ушла, Натмаусы вздохнули с облегчением.
