Я ругаюсь себе под нос всю дорогу до джипа, запрыгиваю внутрь и, запыхавшись, быстро отвечаю на звонок.
— Я уже в пути. Прости. Мне пришлось ждать этого хренова сукина сына. Он объявился как раз тогда, когда я собралась уходить.
— Всё в порядке, — говорит Райли со смехом. — Просто хотела убедиться, что ты будешь вовремя для первой записи. Она назначена на восемь. Если бы ты не успевала, я бы им позвонила и попросила сдвинуть её для тебя.
— Да, — отвечаю я быстро. — Я буду через двадцать минут. Спасибо большое. Я твоя должница. Обещаю, что компенсирую это.
На меня накатывает облегчение, когда я вешаю трубку и делаю паузу, чтобы успокоиться и отдышаться.
Не знаю, что бы я делала, если бы моим начальником была не Райли. В прошлом она была более чем снисходительна ко мне, но мне меньше всего хотелось бы пользоваться её добротой.
А Найт продолжает вынуждать меня делать это, заставляет чувствовать себя полным дерьмом. Так что я буду делать всё, что в моих силах, снова и снова доказывая ей, как сильно ценю эту работу.
Это важно для меня. Благодарность — то, чего мне никогда не выказывал Найт в течение многих лет, но тем не менее я была настолько глупа, что поддавалась ему. Теперь мне важно показывать её остальным.
Я обещаю быть лучше него каким только возможно способом. Особенно, когда это касается моего сына.
И когда буду готова впустить в свою и Алека жизнь другого мужчину, не сомневайтесь, я позабочусь о том, чтобы он тоже был лучше Найта во всех отношениях.
ГЛАВА 4
КЭШ
Сплюнув кровь, я замахиваюсь и бью Зака правым хуком; и он, вздрогнув, отступает назад.
Я неподвижен, пока он кружит вокруг меня, ища возможности нанести удар. Я дам ему один шанс, а потом надеру ему задницу. Это продолжается слишком долго.
Люди пришли ради шоу, и я предоставляю им его, даже если придется поначалу не торопиться и дать противнику возможность нанести несколько ударов.
Пытаясь перевести дыхание, Зак бьёт левой ногой по моей правой, но я успеваю поднять её. Это, должно быть, подстёгивает его, потому что, прежде чем я осознаю, он замахивается локтем и попадает мне в скулу, сопровождая атаку правым хуком.
Я отшатываюсь на несколько шагов, но мне удаётся устоять на ногах и ответить ему ударом кулака в челюсть, тем самым отправив его к ограждающим канатам.
Его лицо заливает кровь, и он вынужден сплюнуть красную жидкость на грудь. Затем бросается на меня, прижимая к канатам.
Зак несколько раз бьёт меня по рёбрам, загоняя в угол; я врезаюсь коленом ему в живот и наношу удар локтем по его носу. Теперь он выжат как лимон, совсем обессилел, и я знаю, как поступить дальше. Он ни за что не сдастся, пока всё не закончится, не важно, насколько сильно он изнурён. Мне нужно его вырубить.
Выпрямившись, я расправляю плечи и вытираю кровь с губ, прежде чем в последний раз нанести удар по уже распухшей челюсти Зака.
Склад заполняют восторженные возгласы, когда он без сознания падает на мат.
Я поднимаю руки и окидываю взглядом всех, кто пришел посмотреть на меня сегодня, — во мне бурлит адреналин. Этот склад не самый большой, но он забит под завязку, и за несколько месяцев некоторые лица стали уже знакомыми.
Как бы сильно я не наслаждался, не могу позволить всему этому поглотить себя, чтобы это не взяло надо мной верх, как над некоторыми бойцами. Сражения — не то, чем я на самом деле хочу заниматься.
Главная цель — тренировать и помогать остальными.
Я не даю себе даже нескольких секунд, чтобы отдышаться, и иду проверить Зака.
Один из парней стоит над ним и брызгает водой ему в лицо, приводя его в чувства, поэтому я даю ему несколько минут, чтобы оклематься, и наклоняюсь, помогая встать на ноги.
— Хороший бой, мужик. — Я обхватываю его одной рукой, придерживая и призывая не сдаваться. Я знаю этого парня много лет, и неприятно осознавать, что я, возможно, сломал ему нос. — У тебя доброе сердце, именно поэтому ты заслуживаешь быть на этом ринге. Понял?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он кивает, демонстрируя признательность, когда я осматриваю его нос. Он точно сломан.
— Я ценю это, мужик. — Зак делает паузу, чтобы перевести дыхание, и продолжает: — Вероятность того, что я уделаю тебя сегодня, была чертовски мала, но я не собирался сдаваться без боя. Твой отец хорошо меня обучил. Надеюсь, когда ты возьмёшь здесь руководство на себя, будешь тренировать меня также.
— Конечно, приятель. — Упоминание об отце вынуждает сдерживать эмоции. Я бросил бои после того, как он умер, сразу после моего двадцатилетия.
Прошло три года, но мне всё ещё трудно смириться с его потерей. Он был огромной частью моей жизни, и каждое маленькое напоминание о том, что его больше нет, убивает.
Но настала пора собраться с духом.
Каждая победа приближает меня к деньгам, которые мне необходимы, чтобы организовать свой зал и начать им управлять. Это моя детская мечта; и я часто наблюдал за тем, как папа тренирует своих парней.
Я всегда рассчитывал, что в будущем мы вместе откроем зал, но мечта разбилась вдребезги, когда он заболел и умер. Вскоре после этого я сделал паузу в боях, а затем вернулся обратно в надежде осуществить эту идею и заставить отца гордиться мной.
В какой-то момент стриптиз стал основным источником дохода, позволившим это провернуть, и бои только ускорят процесс. Это единственная причина, по которой я сражаюсь. Не из-за афтерпати, где все напиваются вусмерть, или удовольствия от власти над кем-то на ринге. А ради денег.
К концу второго боя я весь покрыт потом, а каждое движение отдаётся болью. Не только из-за самих боев, но и по причине спаррингов и танцев, которыми я занимался всю неделю, вплоть до сегодняшнего вечера.
Эти сражения ничто по сравнению с теми, к которым я буду готовиться через пару недель. Они потребуют гораздо большей подготовки и самоотдачи, чем я тратил в последние шесть месяцев после возвращения.
Поединки на складе — лишь разминка перед крупными игроками, к боям с которыми я так стремлюсь. Где водятся настоящие призовые деньги.
— Хорошие бои, мужик. — Рядом со мной возникает Эйб, его лицо опухло и всё в синяках после недавнего сражения. Одного взгляда на него достаточно, чтобы сказать, что ему стыдно за упущенный шанс на победу. — У этих парней не было ни единого шанса против тебя. Даже они это понимали. Поздравляю.
Я улыбаюсь и киваю, прежде чем похлопать его по спине.
— В следующий раз тебе удастся выиграть, приятель. Дай знать, если захочешь организовать еще несколько тренировок. Я найду время, но ты должен доказать, что тебе это нужно. Понял?
Он кивает и выдавливает улыбку.
— Они мне понадобятся. Я должен вернуться в форму. Больше никаких вечеринок до ночи. Особенно накануне боя.
— Хорошо, мужик. — Я перекидываю лямку сумки через плечо, готовый убраться отсюда, прежде чем меня снова остановят. — Мне нужно договориться о встрече. Увидимся в понедельник утром на тренировке.
Я уже на пути к выходу, когда Келли бросается на меня и останавливает, обхватывая руками.
— Поздравляю с сегодняшней победой! Смотреть, как ты дерёшься, даже приятнее, чем смотреть на твои танцы. Я впечатлена, Кэш.
Келли бывала в «Аллее Позора» достаточное количество раз, чтобы я узнавал её в лицо. Не говоря уже о том, что за последние две недели она потратила кучу денег на приватные танцы. То, что она пришла сегодня, — это её способ заполучить меня одного, без толпы безумных женщин в клубе, что даст ей больше шансов получить желаемое. А это я, обнажённый, на ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, Келли. — Я улыбаюсь ей, вытирая футболкой пот на груди и наблюдая за тем, что она практически пускает слюни при виде накачанного тела. — Я ценю, что ты пришла.
Не желая иметь дело с ней, лапающей меня и пытающейся проложить дорогу ко мне в постель, я снова шагаю в надежде, что она уйдет со своими друзьями и забудет обо мне.
