Весь день, пока шли похороны Барсукова, Лера просидела дома, даже в институт не ходила. Лежала на диване в своей комнате, слушала божественный голос Игоря Вильданова, исполнявший песни ее любимого папочки, смотрела на фотографии и афиши, развешанные по стенам, глотала слезы и думала, что же делать дальше. Как ему помочь?
Глава 2
Среди множества плюсов в ее новой работе был один существенный минус. Майор Каменская теперь не обладала полномочиями вызывать к себе людей, с которыми ей нужно было поговорить. Вызывать могли следователи, приглашать – оперативники, а она вот уже три месяца была, что называется, никем. Нужен тебе человек, хочешь задать ему пару вопросов – будь любезна, договорись с ним предварительно, а потом одевайся, спускайся с третьего этажа, садись в поезд метро и поезжай, куда тебе надо. На своих двоих. Борись с ленью, забудь про ноющую спину. Кончилась твоя сладкая жизнь. Это раньше ты была "оперативником с Петровки", и уже одно это давало людям понять, что ты имеешь право задавать им вопросы. А нынче ты – главный экспертконсультант информационно-аналитический службы, и прав у тебя никаких, одни сплошные обязанности.
Наличие обязанностей Настя Каменская переносила спокойно, а вот отсутствие прав периодически вызывало у нее раздражение. Сегодня, например, ей пришлось тащиться Бог знает в какую даль, чтобы по предварительной договоренности встретиться с человеком, чьи показания, занесенные в протокол и вшитые в десятилетней давности дело об убийстве супругов Немчиновых, вызывали у нее легкое недоумение. Причем она совершенно не была уверена в том, что недоумение это имеет под собой хоть какую-нибудь почву. Может быть, свидетель вовсе и не так говорил, просто следователь, делая записи в протоколе, сформулировал его слова именно таким образом. Стоит ли овчинка выделки? Тратить полдня на дорогу туда и обратно, чтобы задать ерундовый вопрос и не получить интересного ответа… Утешала только слабая надежда на то, что вопрос может оказаться вовсе не ерундовым.
Человек, которому Настя собиралась задать свой вопрос, в настоящее время находился в отпуске и проводил время в подмосковном доме отдыха. Встреча была назначена на час дня, но, поскольку Настя ехала сюда впервые, ей не удалось правильно рассчитать время, и в доме отдыха она оказалась куда раньше, в четверть первого. Самые худшие предположения, которые имеют обыкновение сбываться, себе не изменили, и дверь комнаты, номер которой был записан у нее на бумажке, оказалась заперта. Настя уселась в холле второго этажа, ожидая, когда появится нужный ей человек, и открыла книжку, которую взяла с собой, чтобы скоротать время в электричке. Книжка была нудная, с неумелыми потугами на юмор, но Настя добросовестно водила глазами по строчкам, ибо давно усвоила: если книгу покупают, значит, нашлись люди, для которых в ней что-то интересное и привлекательное есть. И почему бы ей не попытаться это интересное и привлекательное найти?
Когда без пятнадцати час в холле появился мужчина в спортивном костюме и с лыжами в руках, Настя ни на секунду не усомнилась, что это он, Александр Владимирович Белкин. Она никогда не видела ни его самого, ни его фотографий, только договаривалась с ним о встрече по телефону, но по голосу и по манере говорить составила себе именно такое представление: крепкий, спортивный, подтянутый. В протоколе допроса десятилетней давности было сказано, что он военный летчик. Интересно, чем он теперь занимается? Судя по тому, что не расплылся и не обрюзг, вряд ли ушел на коммерческие вольные хлеба.
– Александр Владимирович? – негромко окликнула она.
Мужчина с лыжами повернулся к ней и взглянул на часы. Его жесткое лицо с четкими крупными чертами, покрытое бисеринками пота, выражало неудовольствие.
– Анастасия Павловна? До назначенного времени еще четверть часа.
– Извините, я не рассчитала время и приехала чуть раньше.
– А я рассчитывал, что до вашего приезда успею после лыжного пробега принять душ.
– Конечно, – торопливо сказала она. – Мне вас здесь подождать?
Белкин смягчился, твердо очерченные губы дрогнули в улыбке.
– Пойдемте ко мне в номер.
Он даже не стал ждать ее ответа, просто повернулся и быстро пошел по длинному коридору к своей двери. Настя, сунув книжку в сумку, последовала за ним.
Белкин жил в двухкомнатном "люксе". Одна комната выполняла роль гостиной – мягкая мебель, телевизор, другая, по всей видимости, была спальней. Оставив Настю в гостиной, Белкин скрылся в ванной и ровно в час дня снова появился перед ней, на этот раз в джинсах и тонком шерстяном свитере, с тщательно расчесанными, мокрыми после душа волосами.
– Я вас внимательно слушаю, – произнес он, усаживаясь в кресло напротив нее.
– Александр Владимирович, мой вопрос может показаться вам странным, потому что касается очень давних событий. Я имею в виду убийство ваших соседей по даче, Немчиновых.
– Да. И что?
– Вы не могли бы припомнить и рассказать мне, что там случилось?
– Позвольте, – на лице Белкина снова проступило неудовольствие, на этот раз смешанное с настороженностью, – вы же сказали, что работаете в МВД. Это так?
– Так. Могу предъявить удостоверение.
– Будьте любезны, – сухо сказал он, протягивая руку.
Внимательно прочитав удостоверение и сличив фотографию с оригиналом, Белкин вернул документ Насте.
– Я не понимаю смысла ваших вопросов. Если вы работаете в МВД, то должны иметь доступ к уголовному делу. В нем все написано. Что нового вы хотите услышать от меня?
– В деле написано, что это именно вы вызвали тогда милицию.
– Да, вызвал.
– Почему?
– Потому что услышал выстрелы, а спустя некоторое время увидел, что из окон соседней дачи валит дым. Соединил одно с другим и получил повод для того, чтобы вызвать милицию. Вас это удивляет?
– Да нет… – Настя улыбнулась. – Я хотела спросить, почему вы не вызвали милицию сразу, как только выстрелы услышали. Почему нужно было ждать, пока начнется пожар.
– Потому что в выстрелах не было ничего особенного. В нашем поселке их можно услышать по три раза в час. У каждого есть охотничье оружие, неподалеку от нас находится большая поляна, где устроили что-то вроде тира – ружья пристреливают, тренируются. И кроме того, рядом расположен заповедник, и тогда как раз был разгар сезона. Выстрелы – не повод. А вот выстрелы в сочетании с пожаром – другое дело. Я ответил на ваш вопрос?
На вопрос-то он ответил, да только вопрос это был не тот, что так интересовал Настю. Но сразу в лоб спрашивать нельзя, к сложному моменту полагается подбираться исподволь.
– Милиция быстро приехала?
– Довольно быстро, – кивнул Белкин. – Минут через пять. У нас там все близко.
– Вспомните, что вы милиционерам сказали, когда они приехали.
– Сказал, что к соседям в гости приехал мужчина. Милиционеры спросили, как он выглядел. Я дал описание.
– И что было потом?
– Через некоторое время меня попросили проехать в отделение, посмотреть на пятерых мужчин и сказать, нет ли среди них того, кого я видел на соседском участке. Я его опознал.
– И все?
– Все.
Да, похоже, именно так все и было. В протоколе опознания написано: свидетель Белкин А. В. указал на задержанного Немчинова В. П. как на человека, которого видел незадолго до происшествия вместе с погибшими соседями. Непонятно. Совершенно непонятно.
– Александр Владимирович, сколько лет вы являетесь владельцем своей дачи?
– С восемьдесят второго года.
– Строили сами?
– Нет, купил уже построенную. Наследники какогото профессора продавали. Им деньги срочно нужны были, они на постоянное жительство в Канаду собирались, удалось купить недорого.
– С соседями, Немчиновыми, были хорошо знакомы?
– Не особенно. Конечно, когда мы на даче, то постоянно друг у друга на глазах, так что в лицо и я их, и они меня знали. Но не более того. В гости они ко мне не ходили и к себе не звали.
– А что вы о них знали? Кроме фамилии, разумеется.
– Практически ничего, кроме того, что Геннадий был известным композитором-песенником. Но об этом знал весь поселок. Все девицы к нему за автографами бегали.
Настя вздрогнула. Известным композитором? Ничего себе! Уж не тот ли это Немчинов, который… Ну точно, это должен быть он. Тогда, в восемьдесят седьмом году, еще не принято было публично оглашать неприглядную правду о знаменитостях. Многие известные люди кончали с собой, умирали от передозировки наркотиков или от алкоголизма, а газеты уклончиво сообщали: трагически погиб, скоропостижно скончался. О композиторе Геннадии Немчинове тоже было сказано довольно скупо: ушел от нас в расцвете творческих сил. Поскольку убийство было совершено на даче, то делом занимался не город, а область, потому и подробностей никаких Настя тогда не знала. Слышала только, что вроде как убили его, и все.
