– Странно. – Шептали ее губы почти неслышно. – Все очень странно.
Глава 2. Не такая, как все
На следующий день им дали два часа на сборы. Девчонки, соседки по комнате начали переживать, что ничего за это время не успеют. А чего там успевать-то? У Эльзы, к примеру, из барахла только и было, что несколько пар сменного белья, двое форменных брюк и четыре рубашки того же мышиного цвета. Ну, средства личной гигиены опустила в вещевой мешок, что им выдали накануне, еще чашку белую с красным цветком на боку. Ее она убрала бережно, обернув одной из рубах. Потому что это был подарок Ганса на Новый год. Где только денег взял! Ведь парням, известное дело, их еле хватало на курево, но вот ведь, скопил и купил ей эту замечательную чашку. А она ему ничего не подарила. К своему стыду тогда только покраснела. А этот балагур стал требовать с нее поцелуй. В отместку, наверное. Сдался он ему?! Да за ним столько девчат бегало, и Марта во главе всех, и каждая только счастливо повизгивала, когда он снисходил до прощупывания их форм. Только об этом сейчас нисколько не хотелось вспоминать. А вот об их совместных вылазках в город – сколько угодно.
Например, не так давно бегали на рыночную площадь. У обоих скопилось несколько монеток, заработанных на уроках труда, вот и решили их потратить. Эльза тогда купила себе вкусного печенья, ходила по рынку и смачно жевала, жмурясь от удовольствия. Ганс же сторговал заморскую сигару и вышагивал рядом, выпуская табачный дым аккуратной струйкой. А еще он насмехался над Эльзой. Подтрунивал, что она жует-жует, рот почти не закрывая, а ничуть не округляется. Как была с детства худышкой, так ею и остается.
– И что? Конституция у меня такая. Вон сколько у нас в детдоме пышек развелось, на кашах-то. А я нет, все стройная и непохожая на других, – извернулась она, не принимая колкость.
– Это да, ты особенная, – сказал Ганс тогда, отчего-то посерьезнев. – А не пойти ли нам покататься на карусели? У меня медяк в кармане завалялся. А, подружка, что скажешь?
– Можно! – запихала она скорее остатки печенья в рот. – Пошли!
А потом на площади произошла драка. Они так и не поняли, отчего, и кто был зачинщиком. Но потасовка вмиг приняла сокрушительный масштаб. Чтобы и им не попасть под раздачу, пришлось быстро сматываться. А на пути случилось препятствие. Высоченный забор преграждал путь к отступлению. Девушке не впервой было лазить через препятствия, но это было уж очень высокое.
– Мы сможем, – сказал тогда Ганс. – Иди сюда, детка. Подсажу. А потом поймаю с той стороны. Ты мне доверяешь?
Ей хотелось сказать, что всей душой. Но слова застряли в горле. Получилось только кивнуть. Когда он стоял уже внизу и тянул к ней руки, вдруг захотелось остаться на месте, сидеть подольше и смотреть в его глаза. И потом, когда спрыгнула и оказалась в крепких объятиях, тоже не желала отмирать. Да и он не спешил отпускать ее от себя. Но затем рядом раздались крики, и наваждение прошло, как у нее, так и у него. Они тогда вполне обычно взялись за руки и понеслись к детскому дому.
А сейчас она сидела на подоконнике и смотрела вниз, на двор. Там пришел первый грузовой кар, за теми воспитанниками, что получили распределение в военное училище. Парни высыпали на улицу, пихаясь и смеясь. И тут же к ним потянулись девчонки. Смешались отъезжающие и провожающие, а одна льняная макушка так и приковывала к себе взгляд Эльзы. Был у нее порыв немедленно вскочить и побежать тоже проститься, но почти сразу заметила, что рядом с Гансом привычно крутилась рыжая Веснушка, как всегда на нем висла.
– Так и будешь сидеть? – раздался вдруг голос одной из соседок по комнате. – Иди! Попрощайся! Пожелай ему удачи, назначь день возможной встречи…
– У него там есть, кому пожелать удачи, – буркнула в ответ, пряча лицо в согнутых коленях.
– И глупая же ты, Эльза! Прямо, не от мира сего. Блаженная, честное слово, такого парня упускаешь.
Ее пригласили сесть в кар, что вез будущих воспитательниц детских садов. Действительно, не гонять же транспорт из-за одной девчонки до академии, если потом мог просто на обратном пути до своей базы подбросить ее на место. Села, поставила вещмешок на колени и замерла, отвернувшись к окну. Хотелось разреветься. А сдерживаться, кусая себя за губы, не получалось, так как вчера прилично их повредила, когда обижалась на Ганса. Вот и зашмыгала носом, таясь от других детдомовских девчонок. И только совсем уже рядом с академией у нее просохли глаза и щеки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– На выход, – скомандовал воспитатель, которому было поручено сопровождение. – Времени в обрез.
Так и было, в коридоре, что привел к комнате заседания приемной комиссии, увидели совсем мало народу. Большинство абитуриентов уже прошли, они остались последними. Пристроив Эльзу в конец короткой очереди, воспитатель удалился, напоследок похлопав ее по плечу. Вот и все, так вот она шагнула в новую жизнь. Переступила по вызову порог и предстала перед столом, за которым сидели сплошь мужчины. Тот, что был крайним слева, оказался секретарем. Он подскочил с переносным считывающим штрих-код устройством и приложил его к запястью девушки.
– Эльза Коп, девятнадцать полных лет, выпускница детского дома, имеет магический потенциал в размере тринадцати процентов.
– Хм! Это же крохи, – произнес усатый тип, что занимал за столом крайний справа стул.
– Это точно. Шлют, понимаешь, к нам всех подряд, – а это подал голос его ближайший сосед, у которого уши торчали в разные стороны.
– Ничего не значит, – прервал их солидный дядька, занимающий центральное место. А Эльза подумала, что тот был председателем комиссии, так оно потом и оказалось. – Главное, что есть. И может быть, магия у нее еще разовьется. Когда у вас, девушка проявился дар?
– Вчера. Утром, – она почувствовала, что покраснела до корней волос.
– Тогда, да, все может быть, – согласно кивнул головой Ушастый. – А как это произошло? Нервничала? Испугалась чего-либо? Сильные переживания испытывала?
– Вроде бы и нет…хотя если немного…
– Вот видите! – снова заговорил председатель. – Все произошло в спокойной обстановке, значит, просто время пришло, дар и начал просыпаться. Поэтому ничего-то не значат ее тринадцать процентов. И опять же, смотря какой дар. Боевику или защитнику, да, надо не менее пятидесяти процентов, а вот целителю, скажем…кстати, что в ее коде значится, какой дар?
– А ничего там нет, – пожал плечами секретарь. – Странный какой-то штрих-код, вроде как поврежденный.
– И ладно, – махнул рукой председатель. – Все равно нам надо самим магию определять. Приступайте уже!
Эльзу пригласили приблизиться к столу. На правом его конце заметила тускло светящийся шар. Как раз там, где сидел Усатый. Он и объяснил, как надо было положить на шар ладонь.
– И не бойся – ничего не сделается с твоей рукой, – успокоил он же. – Лишь тепло почувствуешь. Смелее клади ладошку.
Она сделала, как ей велели. Сначала ничего не происходило, и комиссия занервничала. Потом начала ощущать, что поверхность шара сильно нагрелась.
– Вы сказали, будет тепло, – скосила Эльза глаза на председателя. – А мне уже горячо. Терпеть дальше?
На ее слова никто, к сожалению, не обратил внимания, все мужчины, не отрываясь, смотрели исключительно на шар.
– Что это значит? – округлил глаза секретарь, оторвал взгляд от разгорающегося розового свечения под ее рукой и тут же перевел его на книгу, что лежала перед ним.
– Не шуршите страницами справочника, – остановил его председатель. – Я знаю, что это и без подсказки. Это магия обольщения. Вот так вот!
– Ничего себе! – фыркнул Усач. – Такой редкий дар, а достался такой… э… неаппетитной девчушке…
– Если бы она была еще и… впрочем, не стоит отвлекаться от работы, господа, – урезонил всех Ушастый.
– И что станем с ней делать? – повернулся всем корпусом секретарь к остальным членам комиссии.
И тут Эльза завопила. Разговоры – это здорово, конечно, но руку обжечь все же получилось. Шар как раскалился, хоть и имел такой странный цвет.
