Олег играл рассеянно. Проиграл как раз эти три партии и, когда Павел, благодушно подмигнув, откупорил початую бутылку армянского коньяка, решился спросить:
— Слушай» а чего вдруг у нас в доме решили сменить батареи?
— Черт их знает… — Тот недоуменно пожал плечами. — Сам удивляюсь… Вроде не текли. А нам какая разница? Сменили и сменили. Хорошо, не зимой. И что не совсем характерно, очень споро работали. Бригада, двое пожилых и трое молодых на подхвате. Предложил им выпить — нет, говорят, нельзя. Нам работать надо. У меня в один день все поменяли, во всех помещениях. А что? Что-нибудь не так?
— Не в курсе, только в нашем доме сменили? — снова спросил Олег, после того как пропустили по рюмке.
— Тебе это очень нужно? — удивился Павел.
— Кое-что там испортили, — объяснил Бородин, отведя взгляд. — И концов не найду, кто это исправит…
Сосед погрозил ему пальцем: знаем, мол, вас, снял трубку и стал набирать номер.
— У меня однокашник живет через дом от нас… Спрошу, может, им тоже делали… Алло, Сережа, это я. Ответь на один вопрос: у вас в доме батареи отопления меняли?
Он слушал несколько минут с непроницаемым лицом, потом кивнул и попрощался с приятелем.
— Говорит, нет. Они, мол, в ДЭЗе интересовались, им там сказали, что пока проплачен только наш дом. На другие дома средств пока не выделили… Вот когда ассигнуют, им тоже поменяют… Разворовали, поди. Действительно, странно. С чего вдруг? Олежка, если не хочешь, не говори, но все же: что хоть случилось?
— Пока ничего…
— Мои сейчас белые, а не твои. — Павел перевернул доску.
3
Бывший полковник КГБ, ныне начальник отдела аналитических исследований финансово-промышленной группы «Сигма» и по совместительству шеф безопасности этой же ФПГ Федор Андреевич Колобов уже собирался на доклад к своему боссу Григорию
Ивановичу Забельскому, когда раздался телефонный звонок. Звонил его бывший сослуживец Долотин.
— Федя, твои опасения начали подтверждаться, — сообщил Долотин. — Вчера он попросил осмотреть его рабочее место.
— Кто? О ком ты говоришь?
— Ну как кто… Бородин, кто ж еще.
— Ах этот… На предмет?
— Прослушки, товарищ полковник.
— Бывший уже… А говоришь, он чайник, — проворчал Колобов, глядя на часы. — И, мол, ничего не заметит…
— Чайник и есть. Провел с ним вчера инструктаж, при нем все проверили и просмотрели. Я проследил за его вазомоторикой. Нет, не притворяется. Он в самом деле ничего в этом не понимает. Но чем-то весьма озабочен. Может, кто-то надоумил?
— Только не грузи меня своей психологией… — недовольно сказал Федор Андреевич, снова взглянув на часы. — Считаешь, есть утечка?
— Скорее всего… Опять куда-то спешишь, что ли? Надо бы обо всем этом переговорить. Только без телефонов и пейджеров.
— Это ты у нас — вольная птица… — хмыкнул Колобов. — Ладно, потом созвонимся.
Он вошел в кабинет Забельского, когда тот, моложавый, с холеным лицом и благородной сединой, вел с кем-то переговоры по телефону. Хозяин прикрыл рукой микрофон, кивнул на параллельный аппарат:
— Проверь и послушай… Да, слушаю тебя внимательно, Ансар.
— Гриша, я на тебя не наезжаю, — услышал Колобов знакомый голос с кавказским акцентом. — Я тебя как уважаемого мной человека спрашиваю: когда? Ты обещал неделю назад, помнишь?
Колобов достал из кейса и подключил переносной сканер с небольшим мерцающим экраном. Вроде чисто. И утвердительно кивнул хозяину: на линии никого посторонних.
— Ансар, дорогой… — вздохнул Забельский. — Ты ведь понимаешь, в каких условиях мне приходится работать! Все и так меня подозревают… Ты же телевизор смотришь, да?
— Смотрю, Гриша. Вчера только смотрел и слушал по ящику этого Фоменко, этого шайтана и прислужника Корецкого! Ну есть совесть у человека, а? Мне уже мои ребята говорят: может, заткнуть глотку этому подонку?
— Не приведи бог, Ансар! — испугавшись, взмолился Григорий Иванович. — Никаких акций! Корец-кий — уважаемый, честный бизнесмен… Ну и что, что он мой конкурент? Здесь вам не горы! И ни от кого не спрячешься. Неужели ты до сих пор не понимаешь, чем это сейчас чревато? Сразу такое поднимется…
— Я-то понимаю, дорогой… Сам жил в столице. А им разве объяснишь? Веришь, не выдерживали, из автоматов в экраны стреляли, представляешь? Столько мне уже этих телевизоров перебили…
— Так пусть смотрят не КТВ, а наш РТВ! И сэкономишь на телевизорах.
— Я своим то же самое говорю: а вы не включайте КТВ, это же канал Корецкого! Он там врет все про нашу Ичкерию… Нет, говорят, там все время красивых девушек показывают! Особенно эту журналистку, Олю Замятину любят смотреть. Такой, говорят, у твоего Григория Забельского нет!
— Что ж, с пожеланиями телезрителей мы не можем не считаться… — кивнул Забельский, делая себе заметки в блокноте. — Завтра же поставлю этот вопрос перед дирекцией канала. Побольше молодых красавиц на экран. И боевиков — самых современных. Но ты их попридержи пока. Жалко телевизоры.
— Здесь ты можешь не волноваться: ситуация под контролем. Но как снова увидят этого Фоменко, так, говорят, руки сами к «калашу» просятся.
— Вот и я примерно в том же положении, — пожаловался Григорий Иванович. — Никому здесь в Москве не могу втолковать элементарное: инвестиции в Чечню — это создание новых рабочих мест! Это, и только это, отвлечет безработную молодежь от участия в бандформированиях!
— Гриша, тебя точно сейчас никто не слушает? — спросил Ансар после паузы.
— Наконец-то ты обеспокоился… прекрасно знаешь, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Это касается твоего вопроса. — Забельский отвел взгляд от шефа своей безопасности. — С чего ты взял, что слушают?
— Ты на публику играешь, дорогой, как на митинге выступаешь… — заметил Ансар. — Или в Думе. Может, ты это сказал для тех, кто тебя слушает, откуда я знаю?
— Ансар, ты же меня знаешь… Это все нервы, нервы… — вздохнул Забельский, — уже сам путаю, где нахожусь. То ли на пресс-конференции, то ли у себя в кабинете.
— Гриша, а вот ребята меня теребят, правда ли, что эта Оля Замятина живет с этим… Анисимовым. Ну тем самым, кто пришел на твое место в правительство? Правда, что это он тебя подсидел?
— Это не телефонный разговор, — нахмурился Забельский и, перехватив взгляд Колобова, развел руками, прижав трубку ухом к плечу: а что я могу поделать?
— Понятно… Гриша, скажи, нужны еще заложники? Для тебя не опасно?
— Это мои проблемы, — нахмурился Григорий Иванович. — И потом, что здесь дурного? Я возвращаю матерям их сыновей за свои кровные. Не беспокойся. Схема хорошо отлажена. Хотя мои завистники утверждают, что выкупы заложников не могут продолжаться до бесконечности. И они правы, если честно.
Ансар промолчал.
— Я им так и говорю, — продолжал Забельский. — А вы матерей этих несчастных солдат спросили?
Ансар по-прежнему и очень неопределенно молчал. Только недовольное посапывание доносилось в трубку.
— Опять забылся, перед кем выступаю… — опомнился Григорий Иванович.
Ансар продолжал молчать.
— Ты меня слышишь?
— Слышу, слышу…
— Ладно, договоримся так. Я все понимаю, все помню и ничего не забыл. В том числе понимаю, как подставляю тебя в этой ситуации. Но с деньгами дай мне еще пару дней.
— От меня же требуют, Гриша, ты, мол, обещал, а народ у меня, сам знаешь, молодой, горячий…
— Значит, мы с тобой их разбаловали… — устало ответил Забельский. — Хорошо. Два дня ты мне дашь?
— Без ножа режешь, Гриша… Ладно! Но чтобы точно. Уже третья неделя пошла…
— Тогда не будем терять время… — нетерпеливо ответил Григорий Иванович. — До свидания, Ансар.
Положив трубку, он взглянул на Колобова.
— Дети гор… Столь же непосредственные, сколь и наглые. Все им отдай, все им расскажи. Особенно по телефону. Но ты точно знаешь или уверен, что ФАПСИ нас не услышало?
— У них там еще нет такого прибора. — Начальник службы безопасности кивнул на свой сканер. — Я бы знал.
— Обнаглели до потери пульса… — продолжал Забельский. — Только на той неделе с таким трудом перевел им… — Он показал на пальцах.
— Аппетит приходит во время еды.
— Пять! Представляешь? А ведь я рискую всем: репутацией, положением, рейтингом…
— Собираетесь избираться? — приподнял брови Колобов. — Или обратно в правительство?
— Там посмотрим… — пожал плечами Забельский. — Для начала устроить бы хороший правительственный кризис, на западный манер, и свалить бы Анисимова… Чтобы потом с триумфом войти в новое… И чтоб меня долго уговаривали, а я отнекивался… А какой для этой цели может быть лучше повод, чем неудачи в Чечне? Или, на худой конец, аморальное поведение вице-премьера Пети Анисимова? Кстати, какой день жду от тебя обещанной кассеты о его интимной жизни. Как там у него дела с Олей Замятиной? Есть подвижки в сторону койки? Сколько еще ждать?
