решили положить банку на пол: один будет держать, а второй будет поддевать ножом. Так и сделали. Но банка оказалась хитрее и упрямее. Она то и дело норовила сбежать от Изольды с Игнатом.
– А чего вы здесь делаете? – услышали они голос Веры за спиной.
Девушка стояла около входа с коробкой в руках, идентичной первой двум, и смотрела на две попы, которые торчали из-под её кровати.
– Вы не мышь там ловите? – полюбопытствовала она.
– Банку, – ответила Изольда. – Банка убежала.
– А… – Вера осторожно прошла к кровати Любы и поставила рядом коробку. Посмотрела на первые две, – у нас сегодня склад коробок от цветочного магазина. Люба случайно не устроилась на подработку в фирму по доставке цветов?
– Что? – спросили Игнат и Изольда одновременно. Они резко повернули головы и встретились лбами. Удар был звонким. – Чёрт, – воскликнули и ударились о рамку кровати.
– Вот, поймали, – ответила Изольда, держа в руках трёхлитровую банку.
– Зачем тебе эти огурцы? – удивлённо спросила Вера. – У нас же в холодильнике открытая пол-литровая банка стоит. Ты забыла?
– Там мало, – заявила Изольда. – Помоги эту открыть.
– А ты это, не беременная случаем? – с подозрением посмотрела Вера на Изольду.
– Типун тебе на язык! Любка тогда столько пилюль набрала, что мне лет до пятидесяти хватит. Банка нужна для цветов. Игнат Любке цветы принёс. Игнат, подтверди.
– Принёс.
– А куда огурцы денем? – поинтересовалась Вера.
– Так скормим, – уверенно произнесла Изольда. – Игнат сказал, что с картошкой любит. Игнат, подтверди!
– Да мне как-то расхотелось картошечки-то, – парень снова начал искать пути для отступления.
– А ты картошку не ешь. Всё равно не сварил. Огурчиком закусишь.
Вера усмехнулась, вздохнула:
– Давай свою банку.
Девушка вышла с ней из комнаты. А Изольда как-то пристально рассматривала Игната. Настолько пристально, что тот начал себя оглядывать, всё ли у него в порядке.
– Хочешь, чтобы Любка тебе дала? – неожиданно спросила Изольда.
– Что дала? – Игнат резко покраснел.
– Конспекты списать. А ты о чём подумал?
– Да так, не о чём. А что для этого надо сделать? – после этих слов Игнат тотчас отошёл от девушки на безопасное расстояние и уставился на неё испуганными глазами.
Вся нанесённая утром косметика окончательно перемешалась на её лице. Чёрные от туши слёзы высохли разводами, отчего она напоминала Пьеро. Размазанная помада превратила её милую улыбку в зловещую ухмылку Джокера. Тоналка пошла пятнами. Растрёпанная причёска теперь была украшена парой белых перьев, которые, вероятно, она подцепила, когда лазила под кроватью. Припухлость после слёз ещё не прошла. М-да, жутковатый образ даже для Хэллоуина.
Девушка странно, скорее зловеще улыбнулась, отчего у парня зашевелились волосы на голове. Он не трус, но Изольда сегодня не выглядела адекватной.
Игнат поглядел на неё с опаской.
Девушка же оценивающе его осматривала, словно приценивалась к экстерьеру:
– Так, не Свят, но тоже пригодишься. Ростика маловато. На палец меня выше, не больше. Чего не вырос-то? Ел, что ли, плохо в детстве?
– Было дело. Слушай, я пошёл, – он направился к выходу, но почувствовал сильное притяжение со спины. Изольда схватила за одежду и потянула назад.
– Куда? Не трепыхайся, а то ещё и тебе воротник оторву.
– А ты уже кому-то оторвала? Святу?
– Нет, охраннику в магазине. Хороший парень оказался, душевный. Надо будет отблагодарить.
Игнат подумал, что, если бы ему оторвали воротник, он бы тоже оказался душевным, только бы избавиться от сумасшедшей. А вот от благодарности точно бы отказался.
– А в каком магазине?
– В ювелирке. Прикинь, прям там застукала Свята с его новой пассией. Кольцо ей выбирал. – с жаром рассказала Изольда и показала, как девица примеряла кольца и растопыривала пальцы.
– Так ты бы лучше Святу ворот порвала, охранник за что пострадал?
– За компанию. А Свята я чаем облила с ног до головы. Картина на все сто, поверь.
Видя, что Игнат заговаривал ей зубы, а сам пытался ретироваться, дёрнула его обратно.
– Я не отпускала. Обещал помочь, а теперь в кусты?
– Я? Когда обещал? Обещанного три года ждут.
– У нас пять минут за год идёт. Стой, кому говорят. Хотя, куда ты против него? Так, замухрышка. Без слёз не взглянешь.
– Слушай, я, конечно, не Свят. И может, мне до твоего секс-символа далеко, но наговаривать на меня не надо. Я – биатлонист, к твоему сведению.
Изольда ещё раз критически оглядела Игната. Худой, но жилистый – подержаться толком не за что, волосы, не то русые, не то каштановые, забраны в маленький хвостик на затылке и… ужасные очки.
– Очки сними, – коротко приказала она.
– Чего?
– Очки… сними… – повторила она медленно.
Игнат опасливо покосился на девушку, но просьбу её всё-таки выполнил.
– Есть у тебя что-нибудь поприличнее этого поношенного спортивного костюма? – продолжала прицениваться Изольда. В её голове прямо на ходу зрел коварный план мести Святу.
– Рубашка есть, белая. Вроде. Не знаю. А зачем тебе?
– Не мне, а тебе.
– А зачем мне?
– Я тебя в ресторан приглашаю.
– Сегодня?
– Именно.
– Почему меня? Чем я тебе не угодил?
Изольда снова с сомнением просканировала парня. Может, она ошиблась в выборе кандидатуры? Что-то уж сильно недалёким он казался. Подтормаживал, как перегруженный комп.
– Зачем мне… зачем тебе… Надо так. Через тридцать минут встречаемся здесь. Чтобы пришёл наряженный, как на вручение красного диплома.
– Зачем…
– Ты издеваешься? Что в моих словах неясно?
– Мы каким составом-то идём?
– Ты и я. Тебе ещё кого-то надо?
– Не пойду я ни в какой ресторан! Я ещё жить хочу. Тем более сегодня. Я Любу хотел пригласить. Нет-нет, и не уговаривай. Твой меня за яйца к потолку повесит. Они мне ещё нужны. Не пойду, и не проси.
Игнат хотел проскочить к выходу, но не тут-то было.
– Игнат, скрась несчастной её одиночество. Бросил меня
