Рейтинговые книги
Читем онлайн Фронт без окопов - Михаил Александрович Ардашев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28
ведь я твоя мама, мама… — повторяла она.

Ира насупленно молчала. С немым состраданием наблюдали эту сцену и старый Ян, и Ядвига, и офицер-пограничник, и собравшиеся у открытого окна хаты соседи.

…Долго пришлось Лукерье Самсоновне уговаривать дочь поехать с ней, объяснять, как и почему она осталась тут без матери. Ира, уцепившись за Ядвигу, прильнув к ней, говорила:

— Никуда я от вас не поеду!..

Только после того, как Ядвига сказала, что поедет вместе с ними, Ира согласилась сесть в машину.

Нет, пожалуй, таких слов благодарности, которых бы не сказала Лукерья Самсоновна Яну Тырде за воспитание дочери. Она хотела было вознаградить Яна, но тот остановил ее на полуслове: «Ничего не возьму! Забудьте об этом и думать».

На прощанье старый Ян крепко поцеловал Иру и произнес дрогнувшим голосом:

— Ну, будь счастлива, дочка!

Хлопнула дверца. Машина, разгоняя кур, запылила по улице села. Ядвига проводила Иру и Лукерью Самсоновну далеко в поле. Тяжело было и ей расставаться с сестричкой.

Машина остановилась. Геня прижала Иру к груди:

— Прощай, сестричка! Расти счастливой, люби маму. Не забывай и меня…

Сорвав с головы платок и уткнув в него лицо, чтобы заглушить рыдания, она метнулась с дороги в высокие подсолнухи.

*

В тот же день мы сидели с Лукерьей Самсоновной в номере офицерской гостиницы во Львове, на площади Перемоги — Победы. Слабый ветерок колыхал на окнах тюлевые занавески. В комнате было тихо, прохладно.

Окна ее выходили на затененный пятиэтажным зданием двор, и ни летний зной, ни шум машин, проносившихся по площади, почти не проникали сюда.

Лукерья Самсоновна сбивчиво рассказывала мне о дочери, о себе. Она была полна радости, что ее дочь теперь с ней, и полна тихой скорби от посещения тех мест, где лежит в земле ее маленькая Аллочка и где стойко сражался с врагами ее муж. О судьбе Василия ничего определенного узнать от жителей Шувска ей не удалось.

Перед нами посреди комнаты играла уже освоившаяся в новой обстановке, живая, подвижная девочка лет восьми, в белом платьице и белых, домашней вязки, гольфах с завязанными у колен кисточками. У нее были такие же светлые и пушистые волосы и такие же серые глаза, как у Лукерьи Самсоновны. Подбрасывая голубой шар, она что-то тихонько напевала по-польски. Вдруг шар выскользнул из рук и плавно поплыл в дальний угол комнаты. Девочка кинулась за ним вдогонку и нечаянно натолкнулась на стоявшую поблизости кровать.

— Ирочка! — взметнулась с места Лукерья Самсоновна. — Больно? Ушиблась?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Горемычная ты моя… Как же называть-то меня будешь? Зови меня — мама. Хорошо?

— Ма-ма, — повторила девочка протяжно.

Лукерья Самсоновна подхватила ее на руки и принялась целовать.

— Вы уж извините меня, — обратилась ко мне Павлова, опуская Иру да пол и вытирая глаза. — Ведь она — единственное, что оставила мне война.

Мы вернулись к прерванному разговору. Но я видел, что Павловой сейчас не до меня, и попрощался с ней…

Прошло пятнадцать лет после этой встречи. По заданию редакции я приехал в село Черновское Кировской области. Ездил по полям, беседовал с механизаторами, льноводами. И вдруг в мимолетном разговоре услышал знакомые названия деревень: Большая Медведовщина, Верхне-Березово. Те самые деревни, которые когда-то называла мне во Львове Лукерья Самсоновна Павлова, рассказывая о себе и погибшем муже-пограничнике. Где она сейчас? Где ее дочь? Как они живут? Спросил председателя колхоза Юрия Гавриловича Лебедева — не знает и не слыхал. Но Лебедев тут же стал звонить во все концы по телефону: в школу, в клуб и еще куда-то.

— Есть Павлова Лиза и дочь у нее Любовь; не эти ли?

— Нет, — отвечаю, — не эти.

И снова звонки. Наконец, выясняется: Лукерья Самсоновна работает уборщицей в Верхне-Березовской школе.

И опять мы сидим с ней и вспоминаем прошлое. Сидим летним вечером у ворот на вынесенных из избы стульях. Теперь ее не надо спрашивать об одном и том же дважды — она рассказывает подробно и все по порядку. Из этого рассказа я узнал, что Ира мало-помалу привыкла к ней, училась в школе, окончила в Черновском десятилетку. Училась она хорошо, но до самого последнего класса труднее всего ей давался русский язык. После учебы вышла замуж за приезжавшего к родным в Черновское шахтера и уехала на Урал.

— Я уж бабушкой стала, — рассмеялась Павлова. — К ним пока не еду, хочу здесь до пенсии доработать.

С Яном Тырдой они вначале переписывались, а потом Ядвига вышла замуж, сам Тырда куда-то из Шувска переехал, и связи оборвались.

Перед прощаньем Павлова, вздохнув, сказала:

— Сохнуть уж я стала, надломила меня война. Горя, которое она принесла, хватит нам на всю жизнь, да еще и детям нашим останется…

В эту, вторую нашу встречу, Лукерья Самсоновна спросила меня, не слыхал ли я чего-нибудь о муже. О Павлове я ничего не знал, но пообещал ей навести справки. Долго и безуспешно писал в разные места, обращался к старым знакомым-пограничникам, к писателю Владимиру Беляеву, интересовавшемуся одно время обороной Перемышля и написавшему книгу «Граница в огне». Но помочь мне никто не мог. Наконец, послал письмо в «Львовскую правду». Газета его напечатала. А через несколько дней я получил письмо из Равы Русской от бывшего пограничника Владимира Алексеевича Пушкарева. Он сообщал, что погранкомендатура, которой командовал капитан Савченко и в состав которой входила застава старшего лейтенанта Павлова, дралась на пограничных рубежах до 28 июня.

«Я служил на заставе старшего лейтенанта Евдокимова. В ночь на 22 июня, — пишет Владимир Алексеевич, — находился с рядовым Клименко в наряде у оврага Грязного. Овраг подходил к реке Сан. В 3 часа 35 минут послышался гул самолетов. Потом появились лодки с немцами.

С первых часов войны гитлеровцы сразу почувствовали, что имеют дело с пограничниками. Они хотели с засученными рукавами пройти через границу, но осеклись. Мы вдвоем уложили из ручного пулемета на реке Сан более двух десятков вражеских солдат.

Совместно с частями укрепрайона мы получили приказ удерживать границу. В ночь на 29 июня нам приказали отойти в направлении Перемышля. Но Перемышль был уже занят. Поэтому пошли на Медыку — Мостиску — Львов — Броды.

Когда мы подходили ко Львову, примерно около местечка Зимине Воды обнаружили вражеский десант в форме внутренних войск НКВД около ста человек, который был нами разгромлен полностью.

Старшего лейтенанта Павлова я знал. Он погиб геройски под Бродами, когда ваши две комендатуры уничтожали немецкий десант. Это было с 29 на 30 июня 1941 года».

Это пока все, что стало известно

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 28
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фронт без окопов - Михаил Александрович Ардашев бесплатно.
Похожие на Фронт без окопов - Михаил Александрович Ардашев книги

Оставить комментарий