— Ах, неприступная! И кому она принадлежит?
— Никому. У нее боязнь толпы.
— Боязнь чего?
— Она боится скопления людей. С той поры, как она сюда перебралась, а это было шесть лет назад, она из своей охраняемой комнаты никуда не выходит.
— Нонсенс!
— Факт. И больше чем одного человека не принимает.
— Непонятно… Как же она тогда обо всем узнает?
— У нее же тысячи глаз, — сказал Викс и повращал своим единственным глазом. — Если бы не информаторы на студиях, чего бы она тогда стоила? Ну что, я звоню?
— Согласен, — ответил Эллери.
Голова у него по-прежнему болела. После ухода Викса Эллери сидел, боясь пошевелиться. В ушах у него что-то тоненько пело, а перед глазами прыгали разноцветные точки.
Зазвонил его телефон.
— Мистер Квин? — спросила второй секретарь. — Мистер Батчер в просмотровом зале, но он хотел бы, чтобы вы связались со своим агентом, и пусть мистер Кларк позвонит ему по поводу вашего контракта и жалованья. Вы не против?
— Против чего? — переспросил Эллери. — А, ну да. Конечно, не против.
Жалованье, контракт, Лью, Паула, старик в горах, коньяк «Наполеон», гениальный Батчер, вендетта между Ройлами и Стюартами, боязнь толпы, Шоколадные горы… Боже мой, подумал Эллери, не слишком ли поздно?
Он закрыл глаза. Было уже действительно очень поздно.
Глава 3
МИСТЕР КВИН И ЗВЕЗДЫ
Через два дня у Эллери возникло ощущение, что он шарит голыми руками в банке с золотой рыбкой. Вот же она, вот, а не ухватишь.
Вундеркинд был для него недосягаем — он сидел за закрытыми дверями, обсуждая со своими сотрудниками финальную стадию подготовки запуска в производство широко разрекламированного фильма «Совершенствование души». Лью Баском как сквозь землю провалился. Попытки связаться с мужчинами Ройл и дамами Стюарт ничего не дали. В первом случае Эллери удалось застать лишь мажордома Лаудербека, судя по гнусавому акценту англичанина, а во втором — ему ответила особа по имени Клотильда, говорившая с сильнейшим французским прононсом. И никто, похоже, не замечал, что время-то все бежит и бежит.
Один раз успех был близок. Эллери прогуливался по аллеям «Магны» с Аланом Кларком, тщетно пытавшимся обрести внутреннее спокойствие. И вот, свернув за угол «А»-стрит, они увидели высокую девушку в черных атласных брюках и потрепанной мужской фетровой шляпе. Она стояла возле главных ворот и расплачивалась с Родериком, негром, который полировал обувь элите «Магны».
— А вот и Бонни, — сказал агент. — Правда, хороша? Полный нокаут! Бонни! Постой! Познакомься…
Но звезда быстро сунула Родерику полную горсть мелочи, похлопала его по спине и скользнула в ярко-алый «корд».
— Подождите! — крикнул Эллери. — А, провались оно все…
Мелькнув улыбкой, Бонни Стюарт на двух колесах обогнула угол «В»-стрит и скрылась.
— Последняя капля. Я выжат, — сказал Эллери и швырнул на тротуар свою шляпу. — Все, сдаюсь!
— Ты когда-нибудь пробовал поймать порхающего мотылька? Бонни как раз такая.
— Ну почему бы ей…
— Послушай! — остановил его нытье Кларк. — Сходи к Пауле Перис. Сэм Викс договорился с ней на сегодня. Она расскажет тебе об этих выпендрежниках больше, чем они сами знают.
— Полторы тысячи в неделю… — опять забубнил Эллери.
— Дальше Батчер не пошел, — стал оправдываться Кларк. — Я пытался поднять…
— Глупец, я же не жалуюсь на оплату! Мне уже причитается от «Магны» почти шестьсот долларов, а за что?
— Повидайся с Паулой. — Кларк успокаивающе похлопал своего клиента по плечу. — Она всегда хорошо действует на настроение. Вообще — полезна для здоровья.
Итак, недовольно бормоча себе под нос, Эллери отправился на Голливудские холмы. Дом Паулы Перис он нашел чисто интуитивно. Что-то подсказывало ему, что это должен быть просто дом, без всяких там архитектурных излишеств. Так оно и оказалось: белый, в колониальном стиле и обнесен штакетником. На фоне псевдоиспанской грубой штукатурки он выделялся, как монашка в толпе размалеванных проституток.
— Мистер Квин? Мисс Перис ждет вас, — улыбнулась ему молоденькая секретарша. — Проходите.
Эллери, сопровождаемый любопытными взглядами, прошел через заполненную людьми комнату. Публика самая разношерстная — продавцы, домашняя прислуга, статисты — короче, те, кому по роду службы полагалось лицезреть жизнь знаменитостей. Эллери прямо-таки потянуло скорее увидеть загадочную мисс Перис, которая с миру по нитке собирает факты и готовит из них захватывающие новости.
Но в соседней комнате он увидел опять же секретаршу. Молодой мужчина в безукоризненном костюме и с голодными глазами что-то шептал ей, а она делала заметки в блокноте. «А вот и процесс прополки, — подумал мимоходом мистер Квин. — Да, ей надо быть осторожней с клеветой». Девушка ему кивнула, и он вошел в третью комнату: на стенах светлые обои, мебель из клена и все залито солнцем. Сквозь стеклянные двери просматривается сад: деревья, цветник и высоченная, увитая плющом каменная стена.
— Здравствуйте, мистер Квин.
Эллери, попав из полумрака на яркий свет, не сразу понял, откуда раздался этот чистый, мелодичный, глубокий голос. Он сморгнул, огляделся и увидел в кресле-качалке женщину. Она сидела скрестив ноги, курила русскую сигарету и улыбалась ему. И мистер Квин тут же сказал себе, что Паула Перис, вне всяких сомнений, самая красивая из всех женщин, которых он видел в Голливуде. Нет, вообще в мире.
Мистер Квин всегда считал, что у него иммунитет против мощной страсти. Даже самые привлекательные женщины воспринимались им лишь как существа, которым следует открывать двери и помогать выйти из машины. Но в данный конкретный исторический момент его железная броня необъяснимым образом распалась, рухнула и оставила его беззащитным прямо перед острием тонкой звенящей шпаги.
Смущенно глядя на женщину, он попытался опять одеться в доспехи наблюдателя и аналитика. «У нее, как и у остальных, есть нос. Да, нос и рот. Белая кожа. Да-да, очень белая кожа и два глаза. Ну и что? Прямая седая прядь в черных как смоль волосах… — Затем Эллери обратил внимание на ее одежду. — От Ланвена? Или Пату… или от Пуаро? Ах нет, Пуаро — это не модельер, это маленький бельгиец — детектив. Ну, все равно. Так… Шелковое приталенное платье с широкой юбкой, складками падающей от линии бедра… чистые, точеные линии, как у Праксителя… Да, и еще аромат. Нет, даже не аромат, а какие-то флюиды, эманация, с чем сравнить? Может быть, прошлогодняя жимолость. Жимолость! Проклятый анализ — перед тобой, оказывается, женщина! Нет, Женщина с большой буквы, как имя собственное…»
— Да-да, она самая, — в панике забормотал мистер Квин чуть не в полный голос. — Остановись, дурак чертов.
— Если вы решили меня рассматривать, мистер Квин, то прошу вас — сидя будет удобнее, — произнесла Паула Перис. — Хотите коктейль? Сигареты возле вас.
Мистер Квин, нащупав рукой спинку кресла, уселся, прямой как забор.
— Если честно, я-а… я почти лишился дара речи, — промямлил он. — Паула Перис. Перис. В этом что-то есть. Замечательное имя. Нет, спасибо, коктейля мне не надо. Прекрасное! Можно сигарету? — Эллери откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки. — Пожалуйста, скажите что-нибудь, — попросил он.
Когда мисс Перис поджимала губы, у нее на левой щеке у рта появлялась ямочка. Не такая вот обычная ямочка — круглая, явная — нет, всего лишь тень, черточка, намек. Теперь ее стало опять заметно.
— Мистер Квин, для человека, потерявшего дар речи, вы очень хорошо говорите, хотя и не слишком осмысленно. Может быть, вы последователь Дали в области словесности?
— Да-да, вот так. Еще, пожалуйста. Это поможет мне прийти в себя и понять происходящее.
«Смятение в душе, напряжение во всем теле. Эллери, да что с тобой?» — спросил себя мистер Квин.
— Вы больны? — встревожилась мисс Перис. — Или…
— Пьян? Вы хотели сказать, пьян. Да, я пьян. Нет, я в горячке. Так было, когда я стоял на краю Большого каньона и смотрел в бесконечность. Нет-нет, так несправедливо. Мисс Перис, если вы сейчас же не поговорите, я окончательно сойду с ума.
Ее это как будто позабавило. Эллери съежился и, казалось, уменьшился в размерах.
— Поговорить с вами? — переспросила она. — Я думала, это вы хотели поговорить со мной.
— Нет-нет, все это для меня теперь пустяки. Я хочу слышать ваш голос. Он успокаивает меня, я купаюсь в нем. Он необходим мне после того, что я пережил в этом городке. Кто-нибудь говорил вам, что органное звучание — лишь подобие вашего голоса?
Мисс Перис неожиданно резко отвернулась. Эллери увидел, как у нее покраснела шея.
— Ну вот, и вы тоже. — Она засмеялась, но глаза в ном не участвовали. — Иногда я думаю, что мужчины говорят мне такие невероятные комплименты только потому, что…
