Господи, как давно это было. И как глупо это было.
Купила самую большую коробку с пазлами, с огромным пиратским фрегатом. Потом заехала в супермаркет за чипсами и «Сникерсом», подумала и взяла ещё йогурты и разных фруктов. Вот теперь можно идти в гости к больному ребёнку.
Конечно, Роман жил по новому адресу. Более престижный район и дом большой и солидный. Огороженный забором, за которым детская площадка и автостоянка для жильцов. Машину Татьяны внутрь не пустили, пришлось оставить её за забором.
Прихватив с собой внушительный пакет, направилась к крыльцу. И даже беспокоиться начала, что охранник, который наверняка сидит у входа, не разрешит ей подняться. Но молодой человек в чёрной форме, лишь поинтересовался к кому она идет, и записал что-то в свой журнал.
Всё-таки она волновалась. Хоть и знала, что Романа дома нет, но само понимание того, что она настолько близко к его жизни — волновало безумно.
Дверь долго не открывали, но Таня услышала шорох с той стороны. Тихонько поскреблась в дверь.
— Артём, это я.
— Точно ты? — спросили из-за двери и тут же загремели замки.
— Я ещё не ответила, а ты уже дверь открываешь, — решила проявить бдительность Таня.
Ребёнок выразительно сморщился.
— Я же знал, что это ты!
— Читал сказку «Семеро козлят»? — спросила она, входя в квартиру и закрывая за собой дверь.
— Мне дедушка читал.
— Да? Мне кажется, что пора перечитать. Чтобы содержание лучше закрепилось в твоей голове.
Артём согласно закивал, а сам с вожделением поглядывал на большой пакет. Таня рассмеялась.
— Пойдём на кухню, будем покупки разбирать.
Он побежал по коридору в сторону кухни, а Татьяна шла следом и осматривалась.
Квартира была шикарная, но Роману она совсем не подходила. Тому Ромке, которого она когда-то знала. Наверное, обставляла её его жена, ещё до развода. А Баринов просто не стал ничего менять.
Татьяна заглянула в гостиную, беглым взглядом оглядела шикарную кожаную мебель и камин, а потом улыбнулась, заметив на белой коже дивана пятно от чего-то тёмно-красного, а на полу, на пушистом ковре, гору игрушек. С экрана телевизора в полный голос возмущался почтальон Печкин.
Таня прошла на кухню, поставила пакет на стол и решительно пресекла попытку Артёма тут же взяться за потрошение пакета. Взяла в ладони его лицо и повернула голову мальчика.
— Как твоя бровь? Болит?
— Чуть-чуть, — послушно ответил он. — Мы с папой вчера в больницу ездили.
— Да? И что врач сказал?
— Сказал, что всё хорошо, — легко ответил Артём, но по тону Таня поняла, что ему не терпится отделаться от её навязчивой заботы. — У меня живот болит уже!
— С чего бы это?
— А ты «Сникерс» купила?
— Я тебе йогурт купила и яблок. Ты яблоки любишь?
— Люблю. Но больше чипсы и сникерсы.
— Кто бы сомневался, — покачала Татьяна головой. — Ты ел?
Он лишь неопределённо пожал плечами, вытащил с пакета коробку с пазлами и восторженно вскрикнул. Таня обернулась, посмотрела на него и улыбнулась.
— Нравится?
— Клёво! Мне его на несколько дней хватит! — потом видно вспомнил, чему его учили и выпалил: — Спасибо!
— Не за что, милый.
Таня открыла холодильник и с интересом заглянула.
— Артём, а ты обедал?
Приехала просто в гости и сама не заметила, как тут же проснулся материнский инстинкт. Нужно было накормить, обиходить, приласкать…
— Папа приезжал в обед.
— Да? — Татьяна скептическим взглядом оглядела упаковки с полуфабрикатами в морозильной камере, вздохнула и закрыла дверцу холодильника. Вернулась к столу и начала разбирать свои покупки. Посматривала на Артёма, который сидел на стуле, поджав под себя одну ногу, и разглядывал изображенный на коробке пиратский корабль.
— А сейчас пираты есть?
Таня с сомнением посмотрела на него.
— Не думаю.
— А почему?
— Ну, понимаешь… раньше на корабле не было связи, и пираты могли нападать безнаказанно, а сейчас рации там всякие и оружие… В общем, я не очень в этом разбираюсь, Тём. Надо у папы спросить.
— Они брали золото и крали красавиц. Мне дядя Витя сказал.
Таня улыбнулась уголком губ.
— Да, это единственное, что для дяди Вити представляет ценность.
— А ты дядю Витю знаешь?
— Знаю. Но мы очень давно не виделись.
— Как с папой?
Таня насторожилась. Посмотрела на него и кивнула.
— Примерно. А папа… тебе что-то рассказывал про меня?
— Он сказал, что вы с ним работали вместе. Давно.
Она снова кивнула.
— Всё правильно. А ты часто один остаёшься?
Он покачал головой.
— Просто тётя Лиза заболела.
— Не забоялся?
Артём посмотрел на неё возмущённо.
— Вот ещё! Я уже большой!
И взгляд был таким знакомым, что Татьяна поневоле умилилась. Как же он всё-таки похож на Ромку…
— А папа во сколько вернётся? — на всякий случай поинтересовалась она.
— В семь.
— Тебе так долго быть одному?
Мальчик задумался, а потом хитро глянул на неё.
— Но ты же со мной побудешь?
Вот так мы не боимся.
Кивнула.
— Побуду, но не до семи. Я пораньше уйду, хорошо? А-то вдруг папа рассердится, что я здесь?
— А почему? Ты же в гости пришла, — удивился мальчик, а она лишь плечами пожала.
— Всё равно. Мы его разрешения не спрашивали.
Потом Артём устроил ей обзорную экскурсию по квартире, и Таня согласилась со своим первым впечатлением — интерьер излишне вычурный, всего здесь слишком, как с обложки глянцевого журнала. Самой обжитой и нормальной казалась только детская. Под потолок заваленная игрушками, книжками, а стены завешены плакатами, половина из которых относилась к футбольной тематике.
— Ты интересуешься футболом?
— Мы с папой болеем за «Спартак». А папа тоже играет, мы по выходным ходим на стадион, — похвастался Артём.
Таня едва заметно улыбнулась.
— Да, я помню.
Мальчик забрался на свою кровать и немного попрыгал на ней.
— Я тоже буду в футбол играть! Папа обещал.
— Конечно, будешь. Если захочешь.
В гостиной, на небольшом столике у стены Таня заметила несколько фотографий в рамке. И конечно любопытство было не сдержать. Пока Тёмка скакал на кровати и одновременно жаловался ей на количество задаваемых на дом уроков, она разглядывала снимки. На одном был Рома с сыном, но Артём здесь совсем маленький, года три. А у Ромки такое счастливое лицо, что у Тани сердце защемило. На ещё одном Артём один, в парадном костюме, с портфелем за спиной и букетом цветов в руках — первое сентября. А вот третья фотография Самойлову заинтересовала больше всего. На ней была запечатлена вся семья — родители Романа, его старший брат с женой, жена бывшая и сам Роман с сыном на руках. Артёму здесь года четыре, тянется ручонками к бабушке, а та смеётся. Все выглядят спокойными и довольными. Все, кроме Кати, жены Баринова. Почему-то Тане так показалось. Она единственная не улыбалась и смотрела не в объектив фотоаппарата, а на Романа, и во взгляде что-то вроде недовольства или раздражения, но лёгкого.
Артём подбежал к Тане и подпрыгнул, привлекая тем самым к себе внимание. Самойлова показала ему фотографию.
— Это мой день рождения, — пояснил он. — Я здесь маленький.
Таня подумала, а потом указала на Катю.
— А это кто?
— Это мама, — спокойно ответил мальчик, а Татьяна замерла в удивлении.
— Как мама? — но быстро опомнилась. — То есть… Тёма, а тебе сколько лет?
— Восемь с половиной, — с готовностью ответил он, а Самойлова всерьёз задумалась.
Что-то непонятное происходит… Не может быть Катя его матерью, никак не может. Шесть лет назад они с Романом ещё не были женаты, и об Артёме она, Татьяна, ничего не знала. На мальчика поглядела непонимающе, но решила оставить эту тему, не зная, что сказать и что спросить. Ребёнок ей всё равно ничего не объяснит, а тревожить его попусту глупо.
Таня поставила фотографию на место и посмотрела на мальчика.
— Ну, чем займёмся?
На его лице расплылась совершенно счастливая улыбка, и он даже подпрыгнул.
— Давай пазл собирать? А можно мультики посмотреть! А ещё у меня игра новая есть!
Ребёнку явно не достаёт общения. Таня мысленно вздохнула.
— А ты кушать не хочешь?
— Потом! — легко отмахнулся Артём.
Она прошла к дивану, а на столике заметила стопку учебников.
— А это что? Уроки надо учить?
Мальчик заметно приуныл.
— Надо стих выучить… и задачу решить. Но я потом решу, правда!
— Нет, давай сделаем так. Сейчас мы выучим уроки, а потом будем спокойно играть. А пока ты учишь, я ужин приготовлю. Кстати, кто у вас готовит?
— Тётя Лиза. Иногда. А так папа.
— Папа? — удивилась. — И что, у него получается?
Артём хитро посмотрел на неё, а потом засмеялся.
