– А ржете так, как будто тут собралось пол-обоза, – тотчас сменил причину наигранного недовольства Кержан, подходя к столу.
Внимательно и строго оглядел Инквара, протянул руку и положил перед ним недлинный округлый пенальчик:
– Если понадобится помощь, пошли вестника, приду хоть на край земли.
– А куда ты сейчас? – бережно взяв в руки неожиданный дар, не удержался Инквар.
– Пусть Дайг расскажет, – отмахнулся Кержан. – У меня к тебе важный вопрос: ты в гильдию наемников войти не хочешь?
– На мне обязательство, – уклончиво отказался Инквар. – Выполню, потом видно будет. Ты же наверняка наслышан – у нас своя компания.
– Не хотел я тебе рассказывать, – мрачно фыркнул вожак, – да и некогда, но с вашей братией не совсем ладно. Скудно они живут в своей долине, никто не берется водить к ним обозы. И вестей оттуда никаких не приходит, я уже не одного такого, как ты, проводил. Послушай моего совета, говорю как человеку, которому по гроб жизни обязан, не ходи ты туда. Или поговори сначала с теми, кто старше. А пока прощай, отряд уходит через полчаса, мне собраться надо.
– А нам – договор подписать, – пододвигая к себе одну из лежащих на краю стола бумаг, пояснил Гарвель. – Он нас нанял в телохранители.
– Я на это надеялся, – вздохнул Кержан. – Жаль, сам сейчас не могу. Но это ненадолго, лекари пообещали.
Развернулся и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Дайг?
– Ну ты же видел комедьянтов? – хмуро глянул тот. – И женщину слышал? Возил их Кержан два лета подряд и прикипел к одной танцовщице на канате. Аж белел, когда Бенни через огонь на высоте крыши прыгала. И она к нему тянулась, но остаться не захотела, со своими ушла. Видимо, кто-то из путешественников донес об этом ночникам, вот они и поймали ватажку Мерея. Я сразу понял, кто за твоей сторожевой линией стоит, когда псы заюлили. Кержан только ей разрешал их кормить и баловать.
– Она жива?
– Все живы, но без хороших лекарей долго не поднимутся, поэтому половина наемников возвращается в крепость и увозит их с собой. Кержан едет с ними, не хочет оставлять Бенисию. Да и нельзя ее оставить, вся в синяках и ссадинах, взгляд запуганный. Над остальными лицедеями тоже издевались по-живодерски, старику-музыканту пальцы переломали… – Дайг яростно скрипнул зубами. – Теперь понимаешь, за что я всех бандитов так ненавижу?
– И я, – не пожелал, как обычно, смолчать Инквар. – Но знаю случаи, когда люди попадали туда не по своей воле. И уйти не могли.
– Я тоже знаю, на своей шкуре испытал. Поэтому можешь мне поверить, когда говорят, будто не могут уйти, – это ложь. Я же ушел. Причем очень просто – когда на нас напали наемники, притворился раненым и свалился в овраг. Гильдийцы раненых не добивают, с тех пор я с ними.
– Так ты точно знал, что не добивают, а атаманы говорят обратное, – внезапно вмешался молча писавший бумажку Гарвель и сразу перевел разговор на другое: – Вот, читайте и расписывайтесь, потом пойду к командиру, отдам копию и поставлю печать. Кстати, Ленса с сестрой прислать? Она тут от тебя, как клушка от цыпленка, не отходила.
– Не к добру это, – сухо буркнул Инквар, не собиравшийся никого посвящать в личные проблемы. С него и Ленса достаточно.
Наемники понимающе смолчали и принялись рассказывать последние новости.
Глава 3
– Ох ты, какие к нам гости-то! С добром, с добром! – отпирая ворота, приговаривала крупная загорелая женщина в простом платье из некрашеного полотна. – Милости просим!
Однако створку приоткрыла только одну и, едва впустив всадников в огороженный высоким забором двор, сразу же плотно прикрыла, не позабыв беззвучно задвинуть хорошо смазанный засов.
– К черному входу, – бросила еле слышно, и маленький отряд послушно потрусил в ту сторону.
Желания спорить или переговариваться с хозяевами ни у кого не возникло, да и усталость заставляла покорно исполнять указания.
Вот уже четвертый день, отправив с обозом удобную карету, якобы проданную командиру наемников, Инквар с друзьями и подопечными путешествовали верхом. Пользуясь картой Дайга, на которой все принадлежащие людям гильдии дома и имения были отмечены условными значками, добирались от поселка к поселку в обществе случайных путников, а зачастую только своей компанией.
Внешность всем пятерым пришлось сменить сразу после отъезда из Бирайна. Заканчивая в то утро ранний завтрак, искусник уже четко осознавал, с какой безжалостной легкостью судьба снова сломала его планы. Больше они не могли, как прежде, ехать вместе со своим обозом, хотя вряд ли кто-то из атаманов решился бы снова напасть на путешественников, защищенных отрядом из полусотни отборных воинов.
Да и подготовить новое нападение гильдия ночников уже не успевала. По словам комедьянтов, Исмер из своего логова, где держал их несколько дней, и к пустоши-то мчался как сумасшедший. Поил зельем силы лошадей и менял их на свежих во встречных поселках. Разумеется, силком. Никто из селян никогда добром не отдаст собственноручно выращенного жеребца, да еще и не за деньги, а за едва живого, загнанного коня.
Но Инквар опасался вовсе не нападений, а соглядатаев. В каждом крупном селе, где пройдет обоз с необычайно сильной охраной, найдутся недобрые глаза, которые всех запомнят и пересчитают. Подлость – самый древнейший способ заработка, что бы там ни гласила молва. Потому-то искусник в первый же день попросил травниц, в домике которых они остановились на обед, помочь со сменой личин.
– Я – Полья, ваши комнаты наверху, а коней привяжите у крылечка, сами уведем, – мягко пропела женщина и добавила: – Ключей там нет, а банька и все прочее внизу, вон в той пристройке. Можете сначала умыться, ужин принесем через полчаса.
– Спасибо, – бархатным баритоном проникновенно поблагодарил хозяйку Гарвель и строго глянул на двух почти одинаковых ростом темноволосых парнишек. – Нев, идите мойтесь, мы пока отнесем вещи.
Инквар, превратившийся в смуглого брюнета с кокетливыми усиками, подхватил саквояж и пару дорожных мешков и направился к крыльцу, тайком провожая подопечных взглядом. В этот раз парнишка из Лил получился похожим на полукровку скотоводов, и здесь, на границе восточных и южных районов, никого не удивляло ставшее узкоглазым лицо. Смешанные браки были в этих местах весьма популярны, верные древним традициям южане не любили отдавать своих дочерей замуж без солидного выкупа. Ну а богатые мужчины юго-восточных баронств ценили послушных и домовитых степнячек, позволяющих сэкономить на слугах.
Однако самой Лил ее новая внешность, наскоро созданная умелыми травницами с помощью красок и простых подручных средств вроде яичного белка, явно не понравилась. После преображения девчонка замкнулась и перестала разговаривать не только с Инкваром, но и с его друзьями.
Даже замечания Ленсу, которого пришлось на несколько дней переименовать в Сана, в случае необходимости цедила сквозь зубы. И в угадайку с ним больше не играла, а все порядком затертые пряники равнодушно сжевала во время привалов. Утешало только одно: важные просьбы и указания вредина все же выполняла, но так же молча и равнодушно.
Ленс посматривал на нее несчастными глазами и тоже помалкивал. Не захотел он ничего отвечать и на вопросы «отца», лишь жалобно сопел, и Инквар догадывался почему. Видимо, сестрица предусмотрительно взяла с него клятву, нарушение которой грозило мальчишке чем-то серьезным.
Нет, искусник и мысли не допускал, будто Лил способна обидеть брата, скорее всего, она его просто шантажировала, однако и не сочувствовать парнишке не мог. И в отместку на вечерних занятиях, с которых не выгонял никого из спутников, Инквар неизменно объяснял ученику правила поведения, которые каждый его коллега считает для себя непреложными. С обычными людьми, разумеется. К необычным у искусников в каждом случае полагался свой подход.
– Знаешь, – неожиданно заявил Дайг, когда они, распределив маленькие спаленки, вернулись в более просторную столовую, – мне кажется, встреча с матерью этой злюки будет не особенно приятным событием, и заранее тебе сочувствую. Но мы подумали и решили – глупо заявляться к ней в дом сразу всей толпой, сразу попадем на заметку шпионам Корди. Да и в город лучше бы въехать порознь. Мы найдем жилье и дадим тебе знать, а детей предупредим, молчать они умеют, доказали.
Он незлобиво ухмыльнулся и ожидающе уставился на Инквара.
– Я и сам так думал, – вздохнул искусник. – И еще намерен сначала снять комнату и несколько дней пошляться по городу. Слышать то, чего не слышат другие, я умею.
– Слушай, только поосторожнее, чтобы тебя снова связывать не пришлось. Мы тоже последим, а встречаться будем на рынке. Там у них есть фонтанчик, возле него, скажем, в полдень. О знаках договоримся, Гарвель начал писать.
– Пусть не тратит время, я наизусть помню три списка, дам вам какой попроще, – пообещал искусник, раздумывая о том, как сообщить об этом Лил. И когда лучше это сделать, прямо сейчас, чтобы дать девчонке время поразмыслить, или позже, ведь в Трааг, если ничего не случится, они прибудут только послезавтра к вечеру.
