Кажется, она отрицает мое существование тем, что не смотрит на меня.
— Хм, послушай, извини. Я обычно так не делаю. Из-за шторма я творю невесть что.
И тут я ее перебиваю:
— Всю вину переложишь на шторм? Ты только что кончила в моих объятиях, Кэролайн. Как по мне, это нечто больше, чем шторм.
Ее лицо становится пунцовым. Расстроившись, девушка поднимает руки в воздух:
— Можно мне, пожалуйста, спокойно пройти дорожкой позора? Я и так очень смущена.
Кэролайн закрывает лицо ладонями. Мне хочется обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но не думаю, что именно это она хочет услышать. Еще не время.
Я подхожу к ней. Не прикасаюсь, поскольку не хочу, чтобы она ушла. Не сейчас. Не в этот момент.
— Можно кое-что показать тебе? — Практически умоляю я.
Она все еще старается не встретиться с моим взглядом и пожимает плечами.
Протягиваю ей руку. Я все еще полностью обнажен, как и раньше. Ее соки высохли на моем члене.
Она смотрит на мою руку, а затем на вновь возбужденный член.
— Эм, не хочешь одеться?
Хочется отказаться. Желаю сказать, что планирую еще раз побывать в ней буквально через несколько минут и не хочу тратить время на раздевание, но молчу. Вместо этого натягиваю джинсы без трусов и аккуратно застегиваю молнию, чтобы не прищемить свое достоинство. И когда я облачился в низко сидящие на бедрах джинсы, опять протягиваю ей руку.
— Позволь кое-что тебе показать, потом можешь уйти, если захочешь.
В конце концов, она кивает головой, и я выдыхаю, даже не замечая, что задержал дыхание. Когда девушка берет меня за руку, я притягиваю ее поближе, желая, стереть это смущенное выражение на ее лице.
— Доверься мне.
Она вновь едва кивает головой, и я тяну ее к лестнице и позволяю подняться первой. Не могу отвести взгляд от ее покачивающихся из стороны в сторону бедер, когда она поднимается по ступеням. Когда мы полностью поднимаемся, помогаю ей обойти коробки, затем идем через кухню и указываю ей на диван, чтобы она присела.
Она смотрит в большое эркерное окно на двор. Очевидно, что буря прекратилась и просто идет дождь. Видно, что она смущена и готова сбежать, но я намерен удержать ее.
— Сейчас вернусь, — говорю ей, позволяя ей поразмыслить о своем.
Направляюсь в комнату, где будет кабинет, и начинаю доставать вещи из портфеля. В итоге вываливаю все содержимое на стол в поисках необходимого.
Как только нахожу то, что нужно, возвращаюсь в гостиную и присаживаюсь рядом с Кэролайн.
Кэролайн
Я почти сбежала, когда мой сосед вышел из гостиной, но что-то остановило меня. Я смущена. Знаю, что так быть не должно, но часть меня вопрошает, думает ли он, что я переспала с ним нарочно. Считает ли он, что я обманным путем пробралась к нему в дом своими байками о боязни шторма?
Когда я почти была готова сбежать и чуть не поднялась с дивана, вернулся Клэй и присел рядом. Жар его тела словно магнит, и я опять чувствую, что тянусь к нему.
Он вытягивает лист бумаги из конверта и протягивает мне. Я беру его, стараясь не коснуться пальцами его руки. Понимаю, что единственное, что позволяет мне сдерживаться, — это то, что он ко мне не прикасается.
Открываю письмо и моментально узнаю почерк Джея.
Впервые я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Клэя, а он уверенно мне улыбается, касается моей руки:
— Пожалуйста, прочитай.
Глубоко вздохнув, я начинаю читать.
"Клэй,
Жаль, что тебе пришлось узнать обо всем таким образом, но не хотел, чтобы ты знал, что я болен. Всегда хотел, чтобы ты приехал навестить меня, но в последнее время понимаю, что есть еще одна причина для этого. И не хочу, чтобы моя смерть омрачила её.
Ты меня знаешь, Клэй. Знаешь, как я жил и почти всю жизнь был один. У меня больше денег, чем я могу потратить, но нет ни семьи, ни детей, чтобы все это завещать.
Годами я умолял тебя замедлиться, но ты этого не хотел. Я это понял. Поскольку жил также как и ты. Но безнадежно надеюсь, что эта последняя мольба проймет тебя.
Оставляю тебе дом в Техасе, включая все акции и облигации. Но самое важное это мой дом. Когда будешь готов, он будет тебя ждать. И надеюсь ты дашь ему шанс. Обещаю, что если ты дашь себе время отдохнуть, всего лишь несколько месяцев, то это изменит твою жизнь.
И в конце концов, когда приедешь в Техас, будь добр к моей соседке. Она много значит для меня.
Надеюсь, ты знаешь, что я горжусь тобой, не смотря ни на что.
С любовью, твой друг,
Джей
П.С. Иногда самые большие штормы могут принести именно то, что тебе необходимо".
Я вытираю с щеки слезинку, но он останавливает меня, убирая мою руку и сам вытирая щеку.
Поворачиваюсь к нему лицом:
— Думаешь, он писал обо мне?
Он широко мне улыбается:
— Я это знаю.
Делаю глубокий вдох и задаюсь вопросом, может ли все быть так просто.
— И что теперь?
Клэй убирает волосы с моего лица, наклоняется, прижимается губами ко лбу. Моя рука скользит по его груди, и мне так нравится ощущать под пальцами его накачанные мышцы.
Сосед обхватывает рукой мою шею и притягивает:
— Ну, я теперь здесь. И шторм соединил нас. Полагаю, нужно посмотреть, к чему все это приведет.
Это безумие. Мы только познакомились, но понимаю, что не могу отказаться от такого предложения. Не сейчас.
— Согласна, — шепчу ему как раз перед тем, как его губы обрушиваются на мои.
Эпилог
Клэй
Несколько месяцев спустя
Я обязан Джею. Всем обязан. Я бы с радостью отдал все до последнего пенни, если бы это заставило меня прислушаться к его словам раньше и таким образом найти свой путь к Кэролайн. Но, по крайней мере, теперь она моя.
Это не должно было быть так легко, знаю, но так получилось.
Когда я ее увидел впервые, то сразу это понял. Был готов сделать ее своей в ту первую ночь в подвале. После того как она прочитала письмо, и я убедил ее остаться на какое-то время, мы ели печенье, которое она принесла, а затем я уложил ее в свою кровать, обнимал, любил, пока она совершенно не забыла о том, что хотела уйти. С той ночи мы стали неразлучны.
— Клэй! — кричит она мне, и я выхожу из кабинета в гостиную.
Кэролайн стоит там с термосом чая и миской печенья в руках. Указывает на большое эркерное окно, за которым грозно темнеет небо.
— Кажется, сегодня будет еще тот ураган.
Кэролайн улыбается мне. Даже не мечтал, что увижу, как она улыбается, завидев шторм. Возможно, это потому, что она знает, что в случае штормового предупреждения, я все также веду ее в подвал, но загружаю ее различными делами, чтобы шторм, разгулявшийся на улице, напрочь вылетел из ее головы.
Я ленивой походкой подхожу к ней, забираю еду и чай из ее рук и ставлю их на кофейный столик.
— Миссис Уолш, что это за улыбка по поводу шторма?
Все еще не могу поверить, что убедил ее выйти за меня замуж, но я справился. Жена обвивает руками мою талию, а пальцами погружается за пояс шортов.
— Да. У меня многое вызывает улыбку.
Я целую ее в макушку. Любимая права. У нас действительно есть на это много причин, и я усмехаюсь.
Она смеется вместе со мной, но затем щипает за живот.
— Мистер, а с чего это ты смеешься?
Я отстраняюсь, но не выпускаю ее из объятий.
— О, знаешь, моя жена боится штормов, но сейчас она радуется и смеется. Если бы меня спросили, то я счел бы, что ты сошла с ума.
Она проводит руками по моему животу вверх и кладет ладони на мою грудь.
— Ну, я не сумасшедшая. Просто счастлива. У меня есть муж, который, я знаю, не позволит, чтобы со мной что-то приключилось в шторм, не смотря насколько ураган может быть мощным, а также знаю, что он будет великолепным папочкой.
Я уже начал кивать головой, поскольку она права: я никогда не позволю чему-то навредить ей.
— Постой, что? Папочкой?
Я отстраняюсь, заглядывая ей в лицо, а у нее в глазах уже блестят не пролитые слезы:
