Die Grunderzeit.
Министр Культуры. (благодарен за подсказку) Die Grunderzeit и спасения Маклак Ритца разрешите зачислить Вас в список почетных граждан Bundesrepublik Deutschland и вручить Орден Почета — знак Креста на голубой ленте.
(Играет музыка, сопровождаемая аплодисментами и криками одобрения. Шарлотта делает книксен. Шум стихает)
Шарлотта. Тот день, когда мне вручали орден, был для меня днем признания моей работы, и я подумала- wie soll ich sagen- я подумала, что ж, это хорошо, потому что люди теперь поймут, что трансвестит может работать. Трансвестита наградили таким орденом! Если другие люди- гетеросексуалы- они посмотрят телевизор и прочтут в газетах и скажут- «А! Он или она могут работать, ja!»
Джон. Церемония награждения транслировалась по национальному телевидению. О, Дуг, как бы я хотел, чтобы ты был в этот вечер здесь. Это было незабываемо. Пожилой человек в юбке, нитка жемчуга на шее. Никто не смеялся. Никто не свистел. И в конце церемонии, министр культуры даже склонился, чтобы поцеловать ей руку.
Задворки Берлина.
Дуг. (Шарлотте) Шарлотта, что Вы чувствовали? Посетив Западную Германию после падения Берлинской стены?
(Внезапный всплеск музыки, это немецкое диско, песня «Super Paradise»
Шарлотта оправляет платье и берет со стола маленький путеводитель по Берлину. Несколько деликатных шагов по сцене и она пересекает границу, попадая в Западный Берлин.
Она любуется фасадами зданий. Сверяется с путеводителем и читает в слух.)
Шарлотта. «Кафе Анал. Толпа геев и лесбиянок, панки-экстремалы и другие чудаки…В ночь на воскресенье пивная вечеринка. Программа включает гей-слайд шоу о Южной Америке, караоке и бинго трансветситов!»
(Шарлотта поднимает бровь, затем идет вперед, немного пританцовывая)
«Бар Бадди. Черная кожа, металл в сочетании с горячей музыкой и стимулирующими порно видео, на сцене всегда молодые танцоры.»
(Шарлотта переворачивает страницу, это место стоит запомнить… Последняя точка в ее путешествии)
«Принц Эйзенхер Бучладен. Этот магазин гей представляет все, что было когда-либо написано о геях, гомосексуалах, педофилах, гомиках, педиках, содомитах, лесбиянках, членососах, принцессах, петухах, голубых и людях лунного света»
(Шарлотта в растерянности)
Шарлотта. Не понимаю, что все это значит…
(Музыка смолкает. Дуг спрашивает, собравшись с духом): Итак, Шарлотта, я слышал, что в семидесятых к Вам приходили из разведки и предлагали заплатить, если Вы назовете имена и адреса тех граждан, кому случалось бывать у Вас в музее. Я слышал, они обещали Вам за это автомобиль. Это так?
Я, Лотар Берфельд.
(Поведение Шарлотты меняется, она говорит осторожно)
Шарлотта. Да; Однажды они пришли, и один из них сказал мне:
Офицер Штази. Садитесь. Возьмите бумагу и ручку, и я продиктую Вам следующее:
Шарлотта. Ну, это слишком, подумала я.
Офицер Штази. (настаивая) Вы что, отказываетесь?
Шарлотта. Он хотел, чтобы я писала под его диктовку!
Дуг. И что Вы должны были написать?
(Шарлотта берет листок бумаги со стола и читает)
Шарлотта. «Я, Лотар Берфельд, по собственной воле хочу работать на Министерство Государственной Безопасности. Я буду информировать обо всем, что может вредить интересам государства».
(Она делает паузу. Ей трудно, но она собирается с духом и продолжает.)
«Моим секретным именем будет имя Парк. Я обязуюсь хранить это в тайне даже от моих ближайших друзей и родственников».
(Опять пауза. Она думает о своей матери. Сводных братьях. Потом, обращаясь к Дугу, завершает клятву)
«Я информирована о том, что если я нарушу данное обещание, то буду наказана в соответствии с законом ГДР»
Дуг. И Вы подписали?
Шарлотта. (просто, спокойно) Я подписала.
(Неловкая пауза)
Я сказал себе, «Я буду делать то, что захочу» Ich mache doch was ich will.
Дуг. И они ушли?
Шарлотта. Ja, ja.
(Пауза. Уклончиво)
Meine Tante Луиза всегда говорила, «Будь мудрой, как змея, так говориться в библии. Никогда не забывай, что живешь в диком лесу. С волками жить по-волчьи выть».
(Джон вскакивает со стула Шарлотты).
Штормовой ветер.
Джон. Дуг. Послушай. (жестко) Немецкая пресса раскопала документы о работе Шарлотты на службу ШТАЗИ. Она была доносчицей, ну хорошо. Четыфре года, в середине семидесятых. Говорят, она стучала добровольно. Даже с «энтузиазмом». А ее музей был ловушкой для тех, кто представлял интерес для ШТАЗИ. Шарлотта сдавала фарцовщиков, нелегальных торговцев антиквариатом. Говорят, что она даже была повинна в аресте одного коллекционера. Своего друга.
Все это на первых полосах. Я посылаю тебе несколько статей.
(Дуг проглядывает статьи, один заголовок «лучше» другого)
Дуг. «Шарлотта Мальсдорф, сексуальный преступник и советская шлюха?»; «Мата Хари была мужчиной: настоящая история о самом известном берлинском трансвестите.» «Товарищ Шарлотта: Что Вы прячете под платьем?» Джон? Я приеду в Берлин, как только смогу.
(Опять- сейчас из фонографа — ностальгические звуки немецкого вальса. Шарлотта танцует- маленький реверанс- наедине с собой.)
Трубы
Шарлотта. Даже, когда я была ребенком, фонографы никому не были нужны. Все говорили: «Это так старомодно!» Все хотели иметь радио. А зачем мне радио? Слушать болтовню Гитлера? Нет, спасибо! Вот, почему и по сей день, у меня нет ни радио, ни телевизора.
Только граммофоны, полифоны, пианолы — должна сказать правду — эти механизмы доставили мне море удовольствий в детстве. Если бы ни они, я быв не выжила.
Все, что касается моего отца было ужасно- через что мы прошли с моей мамой.
Но музыка звучала из трубы и делала жизнь лучше.
(Музыка уносит ее вдаль, по волнам ее памяти).
Акт второй
(В темноте, веселые звуки старой пианолы. Неожиданно все замолкает вместе с громким звуком тюремной двери.
Свет появляется на Альфреде Киршнере, он лежит на полу в своей камере, в полосках света. Он похож немного на таракана, который перевернут на спину и от этого беспомощен.
Арестантская роба висит на его плечах, как парус на мачте. Его очки толстые, искажающие его глаза. Его кепка из шерсти, в заплатах. У него едкий юмор. Медленно, он садиться и обращается к Шарлотте, как будто она в зале.)
Письмо из тюрьмы
Алфред:
17 апреля 1972 года.
Дорогая Шарлотта.
Я скандалил за ужином, эти парные овощи с картофельным пюре — (кричит в тюремный коридор невидимому повару)
Просто чудо!
(Затем он опять становиться Шарлоттой и продолжает)
— Сегодня наконец пришла твоя записка. Я думал, если я сегодня не получу письма, то сам тоже не стану писать больше. Я умру, потерянный и забытый миром. Итак, она пришла во время. Ты подбадриваешь меня, «Не унывай! Тебя не забыли! У тебя много друзей, что же еще? Ты всегда радовал людей, и этого достаточно». Какие сладкие сантименты, Шарлотта. Ради тебя я не буду сдаваться, и буду жить терпеливо в ожидании того дня, когда выйду на свободу.
Ночью, я зарылся в одеяло. У меня все еще болит голова и головокружения, но не думаю, что это из-за здешних условий. Думаю, это просто возраст. Я так плохо вижу, что едва могу читать. Я хожу от одного доктора к другому. Они осматривают меня, делают запись в бумагах, и — вуаля — электрокардиограмма. Дантист здесь настоящий тиран. Он выдергивает у меня зуб за зубом. К тому моменту, когда ты получишь это письмо, у меня не будет ничего, кроме дырок. Не очень все это симпатично.
(Алфред открывает рот и демонстрирует отсутствующие зуб, делает гримасу).
Пожалуйста, передай привет своей семье. Скажи им, что я по-прежнему все тот же старина Алфред-
