что нет, все мои работы до этого были на другие темы. Он послал мне научную статью, которая была напечатана, и предложил сотрудничать. Сорок тысяч в год. Неплохие деньги для того, кто только что окончил колледж.
— Послушай, расскажи мне о них. — О Виолетте и Вансе?
— Кто это?
— Те мыши-полевки, — разъяснил Уиндер, — у них были имена.
— В самом деле? — Уилл Кушер был удивлен, — я всегда называл их просто Самец и Самка.
— Нет, у Кингсбэри далеко идущие планы. Маленькие мыши-полевки кажется завтра станут известными, не удивляйся, если об этом заговорят по радио.
— И это все? — спросил Кушер без особого энтузиазма. Уиндер подумал, что ученые могут разувериться в идее происхождения человека и грызунов от одного предка и решил оставить эту тему. Однако, спросил о языке:
— Неужели у них действительно синий язык? Ярко-синий? Могу ли я назвать его индиго[2]? — Джо Уиндер взялся за блокнот.
— Да, похоже.
Кушер хотел еще что-то сказать, но сдержался.
Джо Уиндер задумчиво спросил:
— Что губит остальных мышей? Болезни или еще что-нибудь?
— Нет, — тотчас ответил Уилл, — это всем известная история: вмешательство человека — вот причина всех бед природы. — Кушер развернул карту, где были отмечены места, на которых когда-то были распространены мыши-полевки: от Миддл Кей до Палли Бич. — Но с расширением строительства на побережье, территория обитания мышей уменьшилась. Мне говорили, что последняя колония мышей была здесь, в Северном Кей Ларго. Один из коллег Кингсбэри обнаружил ее. То же самое случилось и с птицей-синухой. Ему удалось спасти только двух мышей.
— И они стали обрученными на всю жизнь? — поинтересовался Уиндер.
— Кто тебе такое сказал?
— Челси.
— Это только формально. Они не супруги друг другу. Они интересуются играми и всем, чем угодно, кроме другой мыши-полевки.
— Да, это наводит на размышления: почему их было только две на нашей выставке? Они ведь были вместе где-то около года, да? Где же тогда мышиные малыши?
Кушер раздраженно сказал:
— В этом-то и состоит наше самое большое разочарование…
— Я кое-что слышал на этот счет, — прервал его Джо, — обычно самка приносит потомство каждые два месяца, по 8–9 малышей — исходя из такого прироста можно посчитать, сколько их должно было быть через год.
Уилл Кушер недовольно пожал плечами:
— Самка была невосприимчива, ты понимаешь, что это значит?
— Не уверен.
— Это был особый случай. Самец несколько раз чуть не убил Самку. Мы вынуждены были нанять охранника, чтобы следить за клеткой.
— Охранника?
— Да, чтобы быть уверенным, что она в безопасности.
Уиндер захохотал. Кушер же, не видя ничего смешного в этой истории, сказал:
— А мне было жалко бедняжку. Самец был намного больше ее и такой агрессивный. В любой момент он мог на нее наскочить, и ей надо было защищаться.
Джо Уиндер отложил свой блокнот. Он обдумывал, как написать об этом.
Кушер произнес:
— С Самкой было не все в порядке.
— В каком смысле?
Но Кушер уставился на кого-то позади Джо.
Уиндер обернулся и увидел за стеклянной дверью Чарльза Челси. Тот поприветствовал их и исчез.
Доктор ответил:
— Теперь не время вдаваться в подробности. Обсудим это в другой раз. — Кушер встал и отряхнул на груди свою лабораторную куртку: — Эта программа на радио… Ты говорил серьезно?
— Отличная идея, — подтвердил Уиндер, — сочини жалобную историю и мы прочтем ее по радио.
— О, господи! — воскликнул Кушер.
— Извини, — отозвался Уиндер, — я понимаю, чем были для тебя эти два маленьких зверька.
Уилл Кушер печально улыбнулся. Он свернул карту и убрал ее на место. Вид у него был усталый и грустный. Уиндеру стало жаль его.
— Ничего, все в порядке, — вымолвил молодой ученый, — они были обречены, не важно, как.
— Мы все обречены, — возразил Джо Уиндер, — если ты действительно об этом думаешь. — Сам он избегал подобных мыслей.
* * *
Бад Шварц оставил машину под большим деревом. Он велел Денни открыть двери только на секунду, чтобы не налетели комары. Машина оказалась в свистящей туче насекомых, которые ударялись о лобовое стекло и фонари.
— Бьюсь об заклад, что у нас нет средства от комаров, — сказал Денни.
Бад Шварц указал на дом:
— На счет «три» выпрыгиваем из машины и бежим к нему.
Денни Поуг заметил, что в доме темно:
— Она экономит электричество или что? Может ее и вовсе нет дома? Сдается мне, она надеялась, что мы попадемся, и ей не придется нам платить.
— Помолчал бы ты, — проворчал Бад, — ты самый гнусный тип, которого я когда-либо видел, трахнутый какой-то. Твоя кожа потому все время в прыщах, что дурные мысли у тебя как яд в крови.
— Брось, у каждого могут быть прыщи.
— Тебе 31 год. Скажи, разве это нормально в таком возрасте? — ехидничал Бад Шварц.
— Будем мы искать средство от комаров или нет?
— Нет. — Бад приоткрыл свою дверь, — раз, два, три!
Он стремглав бросился из машины и понесся к дому, на бегу отмахиваясь от настигающих его комаров. Они вдвоем влетели на закрытую веранду, тут же повернулись и начали убивать комаров друг на друге. Вдруг зажегся свет, и Молли Макнамара открыла дверь. На ее белых волосах болтались бигуди, на щеках толстым слоем лежал жирный желтый крем, а ее широкоплечая фигура была одета в синий махровый банный халат.
— Входите, — сказала она молодым людям. С первого взгляда Бад Шварц понял, какая она некрасивая, а крем, бигуди и халат тем более ее не красили. Весь дом был как в тумане из-за расположенных повсюду деревянных панелей. Кругом царила темнота. В комнате пахло жасмином или каким-то другим запахом пожилых женщин. Это напомнило Баду комнату его бабушки.
Молли Макнамара села в кресло-качалку. Бад Шварц и Денни Поуг по-прежнему стояли рядом, как прислуга.
— Где они? — спросила Молли, — где коробка?
Денни Поуг посмотрел на Бада. Тот ответил:
— Они сбежали.
— Ты меня обманываешь, — произнесла Молли, обхватив руками колени.
— Нет, мэм.
— Тогда рассказывайте, как это произошло.
Не успел Бад открыть рот, как Денни уже тараторил:
— В коробке были дырки, через них крысы и убежали.
Правая рука Молли быстро скользнула вдоль халата в карман, и она мгновенно выпрямилась, держа маленький пистолет. Не говоря ни слова, она направила дуло в Денни и дважды выстрелила, размозжив ему левую ногу. Тот упал и скорчился на полу от боли. Бад не мог поверить своим глазам, он пытался заговорить, но только хрипы вылетали из его горла.
— Нет, мальчики, вы врете, — сказала Молли, вставая с кресла-качалки и выходя из комнаты.
Через несколько минут она вернулась, держа в руках полотенце, колотый лед,
