что после него может быть только он. Потому что в её душе он остался как отпечаток в сыром бетоне — не удалить, не исправить, не переделать. Сколько не замазывай, всё лишнее выкрошится и останется опять его чистый слепок. И никого не засунешь в эту оставшуюся пустоту, не обрежешь, не вытянешь, не подгонишь по размеру. Оксана и с этим давно смирилась.
Один раз она пыталась устроить свою жизнь, когда узнала, что беременна. Когда Кайрат сказал, что больше не вернётся. Когда убедил, что женится на ком угодно только не на ней.
Да, она птица не его полёта. Она из тех, что и птицами-то не зовут. Гребёт лапками, клюёт что насыпали, машет крыльями, коротко подстриженными, чтобы высоко не взлетала. Вот она себе соответствующую пару и решила найти.
И Ромка стал бы хорошим мужем, даже отцом, даже чужого ребёнка, но горькая истина — сердцу не прикажешь, заставила Оксану разорвать эти отношения.
И та же банальная истина не позволила ей выйти замуж до того, лет пять назад. Когда другой мужчина, посчитал её другой птицей. Гордо парящей в небе. Широко раскинувшей крылья, заманчивой и недостижимой для него мечтой.
Тогда она не смогла отказаться от Кайрата, сейчас тоже не могла.
Пусть лучше одна. Одна и с его ребёнком. Многие находят в материнстве единственное счастье. Многие довольствуются и меньшим. И она честно хотела встать в их молчаливые ряды, пока не увидела, как Кай посмотрел на Роберту.
На эту фальшивую, лживую дрянь! Такими влюблёнными глазами!
Может быть это просто гормоны. Но глупая ревность и взыгравшее вдруг самолюбие, которое никогда ей не было свойственно, прорвало плотину её многолетнего всепрощения и затопило с таким трудом выращенный урожай. Там и собирать-то оказалось нечего — пустоцвет. Одни невызревшие надежды, да кособокие мечты.
Всё, хватит! Она, как красивая игрушка, слишком легко ему досталась. Но его мячик закатился в крапиву. "Он ещё твой, но хочешь взять — протяни руку".
Хоть после бросания ножей и парикмахерской гормоны её слегка улеглись, и насущные проблемы слегка пообтрепали революционные лозунги, но посыл остался прежним. Ей нужен Кайрат. Но хорошая работа нужна больше.
Правда, был один человек, который мог помочь и с тем, и с этим. И он сам словно напрашивался, улыбнувшись с экрана монитора. Тот самый парень, за которого Оксана не вышла замуж.
Недолго думая, она отправилась к нему.
К сожалению, зима закончилась. Новая шуба и сапоги, что купил ей на прощание Кайрат, остались храниться в шкафу до осени или худших времён. Произвести впечатление, как Скарлет О’Хара на Ретта Батлера, новым платьем из бархатной шторы не получится. Да ей и не требовалось — она шла просить помощи. Если он её не прогонит, уже будет успех.
В старом пальтишке и не первой свежести сапогах она вошла в «Салон элитной обуви и одежды «Золушка». Утешала её самооценку только новая стрижка. И холодный блонд волос ободряюще достойно отразился в зеркалах.
Она точно знала — тот, кто ей нужен, здесь. Его бронзовый Land Rover припаркован у служебного входа, и его сочный баритон доносился со второго этажа. Ему бы арии петь, а не сотрудников отчитывать.
Построенный в стиле королевского замка, словно сошедшего с экрана фильма "Золушка", этот двухэтажный салон поражал дизайном и завораживал атмосферностью. Дополняла ощущения погружения в сказку безошибочно узнаваемая музыка из советского мультфильма и, сегодня, начальственный голос его владельца. Ну, чем не король?
— Здравствуйте! Я к вашим услугам, — поспешила к ней миниатюрная продавец.
— Здравствуйте! — приветливо улыбнулась ей Оксана. — Спасибо, пока ничего не нужно.
На второй этаж вела шикарная мраморная лестница. На третьей снизу ступеньке Оксана поняла, что выбрала удачный момент для своего восхождения — Владислав Назаров спускался ей навстречу собственной персоной.
— Не верю своим глазам! Оксана?
Сама Золушка с такой поспешностью не сбегала по лестнице, когда часы начали бить полночь, как слетел к ней этот разряженный в пух и прах принц.
— Оксана! — он не посмел к ней прикоснуться, но то, как жадно скользили его глаза по её лицу, как сдвинулись брови, мучительно узнавая, впитывая каждую чёрточку, заставило Оксану задуматься, а не погорячилась ли она.
— Владислав, — улыбнулась она, показывая на его щегольской наряд. — Ты как всегда бесподобен.
— Прекрати, — отмахнулся он. — Ты же знаешь, это униформа.
— Для твоих подчинённых может быть, но ты словно родился в этом костюме от Бриони.
— Это Китон, но неважно. Какими судьбами? — он показал на лестницу, приглашая её подняться.
— Не поверишь, но читала на днях твоё интервью. Значит, решил вернулся из Лондона в наши суровые условия?
И она действительно читала. Вместе с последними новостями о Кайрате, которых не было. Назаров вернулся, а ещё развёлся с очередной женой.
— Весна, — улыбнулся он. — Перелётные птицы летят в родные края.
— А мы как пингвины всё торчим на своей льдине, — улыбнулась ему Оксана.
С Назаровым они познакомилась, когда ещё не было у него этого салона. Он держал сеть супермаркетов. И управляла всей сетью его мать, женщина властная, грубая и необъятных размеров. Оксана работала у неё в отделе закупок.
Её единственный сын наследовал её волевой, требовательный и честолюбивый характер, получил хорошее образование и отменное воспитание, а ещё, к несчастью всего женского пола, был прекрасно сложен, спортивен и дьявольски хорош.
Удивительно, что он обратил внимание на Оксану, мелкого грызуна цвета дорожной пыли. И совершенно невероятно, что однажды он предложил ей не только руку и сердце, он готов был ради неё придушить Кайрата.
Но сейчас так много Оксана от него не хотела. В первую очередь, ей нужна работа с хорошей зарплатой. И именно заслугами Кайрата — своим животом, как бронёй, она надеялась защищаться от ухаживаний Влада, если что. Если, потому что надеялась, что после трёх нашумевших браков и пяти лет жизни, Оксана ему давно неинтересна.
— Ты как всегда прекрасна, чужая женщина, — сказал он, закрывая дверь кабинета. — И как всегда не моя.
— Как твоя мама? — она села в предложенное кресло, лишь улыбнувшись его грустной шутке.
— Тоже, как всегда. Толста и воинственна. И никакие диеты и модные похудательные процедуры её не берут, — он сел не за стол, а во второе кресло, напротив.
— Постоянство — это хорошо.
— А ты как? — он откинулся в кресле и смотрел исподлобья. У него
