Ну вот, хоть признаки человека появились. В небольшом заливчике за горой на берегу лежало несколько лодок, издали настоящие долблёнки, а чуть дальше какие‑то жилища, что‑то похожее на землянку, поверх которой поставили шалаш, откуда и поднимался дым. Про такое строение древнего жилища приходилось читать в литературе, характерно было для этих мест в VIII — X веках. Запомним и это. Я направил лодку к берегу и после того, как она в него ткнулась, вытащил наполовину из воды, придержал и разрешил собаке выскочить на берег.
Следом выбралась и Галка. Собака бегала кругами, изредка останавливаясь и принюхиваясь к окружающему. От селения уже спешили к нам несколько человек с какими‑то палками, мне показалось, что это копья.
Глава 4
Попаданцы знакомятся с аборигенами— Держи собаку, возьми её на поводок, не время ей сейчас бегать. И держись ближе к лодке, если что — сразу отплывай, — сказав это Галке, я пошёл навстречу приближающимся людям.
Оружия у меня с собой никакого не было, только в сапоге был нож, хороший такой ножик, с лезвием длиной сантиметров тридцать, как раз в сапог помещается, только одна ручка торчит. Делал его мой хороший знакомый, любитель ножей, и как‑то за рюмкой чая в порыве щедрости подарил. Направляясь к приближающимся людям, там были одни мужики, пять человек, с копьями и какими‑то палками, я развёл руки в стороны, показывая, что у меня нет оружия. Увидев это, местные защитники замедлились и с любопытством стали разглядывать меня, о чем‑то громко переговариваясь. Да и было на что посмотреть. Болотники, камуфляж, кепка — всё больно уж непривычное.
Для меня непривычной была их одежда — какая‑то серая, похоже, самодельная ткань, на ногах у одного из них что‑то, напоминающее лапти, остальные босиком. В их разговоре между собой я уловил нечто знакомое, точно — марийцы. Правда, трудно понять, уж сильно отличается язык от привычного мне. Дело в том, что прожив всю свою жизнь в соседях с марийцами и чувашами, научился если не свободно говорить, то хотя бы понимать их языки и как‑то общаться. Да и в местах их проживания приходилось подолгу находиться. Так что язык был знаком, и сейчас я услышал некоторые привычные слова.
Немного напрягаясь, давно не было практики, поздоровался и спросил кто у них старший, при этом протянул перед собой раскрытые ладони. Вперёд вышел один из местных и что‑то спросил. Как мне удалось понять — кто я такой, что здесь делаю и что мне надо. С трудом подбирая слова, ответил, что мы попали сюда из далёких мест и хотели бы узнать, как и где нам можно найти других людей. Старший, а это по видимому был он, мне что‑то ответил, но я его не понял.
Тогда начал процедуру знакомства. Хлопнул себя по груди, сказал:
— Вик–тор, — и указав на старшего спросил, как его зовут. При таком разговоре мы поняли друг друга, и мой собеседник, если его так можно назвать, ответил,
— Шумат.
С трудом подбирая слова, предложил старшему угощение, на что получил согласие. Взял из лодки складной столик, поставил около него два складных стульчика и предложил садиться, сам показав пример, как это надо делать.
— Галка, у тебя там какая‑то еда осталась, бутерброды ты делала, я знаю, и чай. Привяжи собаку к лодке и давай еду сюда. Да, мою фляжку захвати и лишние кружки. Шумата я сразу предупредил, что это моя баба и она сейчас нам принесёт еды.
Надо сказать, что и столик и стульчики произвели на местных огромное впечатление. Шумат всё ощупал, внимательно осмотрел, только на зуб не попробовал. Все остальные тоже столпились вокруг и старались прикоснуться к этим удивительным вещам. Когда супруга принесла бутерброды, все нашли для себя новые предметы для изучения. Я протянул один бутерброд Шумату, сам взял другой, сказал ему, что можно есть, и начал есть сам. Выражение его лица, когда он откусил кусок и начал его жевать, передать просто невозможно.
Проглотив, почти не жуя первый кусок, он попытался целиком засунуть остаток бутерброда в рот, но мне пришлось ему объяснить, что так делать не надо, и показал, как надо. Шумат меня понял и стал есть так же, как я. Тут я предложил ему выпить воды, которая горит. Он заинтересовался, что это такое. Тогда я достал фляжку, капнул из неё на лезвие ножа и поджёг жидкость. Надо сказать, что во фляжке у меня самогон, и никогда его крепость не бывает ниже пятидесяти градусов. Увидев горящую воду, Шумат буквально остолбенел. Правда, неизвестно, что больше его удивило — мой нож, зажигалка или горящая вода.
Пришлось объяснить, что это специальная вода, огненная, которая позволяет разговаривать с богами, а людям лучше понимать друг друга. Шумат согласился попробовать и я пояснил, как надо пить эту огненную воду, а потом и показал, налив себе и выпив не больше ста грамм. Собеседнику из‑за его непривычки к такому напитку налил немного. Так и объяснил, что такую воду надо уметь пить и объяснил, как это делается. Выпил он свою дозу лихо и так, как его учил, хорошо, что сразу запил водой, а то бы, наверное, меня тут же и закопали бы.
Все вокруг с огромным интересом смотрели за происходящим, особенно за процедурой горения воды и её питья. Съев ещё по бутерброду и выпив самогонки, мы наконец‑то более–менее стали друг друга понимать. Пересказывать в подробностях весь разговор не буду, изложу только то, что сумел понять сам.
Из расспросов выяснил, что река зовётся у разных народов по–своему, но услышав одно из её названий — Итиль, успокоился. Вверх по Волге, как я по привычке называл реку, крупных городов и поселений нет, марийцам известна вверху ещё одна большая река с правого берега, по–видимому Ока, другой в этих местах нет. Там, где она впадает в Волгу, никто не живёт, есть маленькое поселение, и всё. С левой стороны в Волгу немного ниже места, где мы находимся, впадает ещё одна река, немного меньше Суры.
Значит, это Ветлуга. Есть большое поселение ниже по реке, далеко внизу, там ещё одна река впадает в Волгу с левого берега, это, похоже, Кама, а поселение — Булгары. Там живёт сильное племя, хотя никаких подробностей он не знает, это всё ему рассказывали другие люди. Кстати, на вопрос о проплывающих сверху судах, он ответил, что иногда проплывают большие лодки и на них бывает много людей, но здесь они ни разу не останавливались. Я понял, что это были купцы или кто‑то ещё сверху, викинги или ладожские искатели приключений.
В свою очередь на расспросы Шумата ответил, что нас отправил в дальние края наш могучий бог Электро, вот мы и ищем, где можно построить себе дом, и хотим определиться, как жить в этом мире. Со мной вместе находится моя баба и собака. Она похожа на волка, но у нас такие собаки. Охотиться на неё не надо, но и подходить к ней тоже. Своих собак я посоветовал им убрать, а то моя их разорвёт. Это, конечно, так просто звучит в моём изложении, но на самом деле приходилось долго объяснять, что же ты хочешь сказать. Но после выпитого разговор шёл гораздо легче, и Шумат предложил строить дом здесь, возле них. Я ответил ему, что сначала построю хорошую лодку, а потом буду искать место для дома. Сам Шумат и другие окружающие не проявляли никаких признаков враждебности, рассказывали, что знали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
