Изнутри послышался лязг цепочки. Открылась дверь — и вот она, одетая в длинный шелковый халат, небрежно завязанный поясом. Все та же Пола, все такая же соблазнительная и пленяющая.
Бонд увидел, как ее губы шевельнулись, словно она хотела сказать ему «здравствуй». И тут он понял, что это не все та же Пола. Ее лицо казалось побледневшим, рука на двери дрожала, а в глубине сероватых глаз отчетливо мелькал огонек страха.
Интуицию — как учили его в разведшколе — ты приобретаешь только с практическим опытом, ты не рождаешься с ней.
Громко Бонд произнес: «А вот и я вернулся из-за моря!» В тот же момент он выставил вперед ногу, прижав ботинок к открытой двери. И со словами «Ну как? Ты рада?», Бонд левой рукой схватил Полу за плечо и, крутанув ее, буквально вытянул на площадку. Правая рука уже на пистолете. Не прошло и трех секунд, как Пола оказалась у стены рядом с дверью майора Ниблина, а Бонд уже боком нырнул в ее дверь с «Хеклером» наготове.
Их было двое. Слева от Бонда — коротышка с тонким, изуродованным оспой лицом, прижался к стене с маленьким револьвером, похожим на «Чартер Армс Андерковер.38 Спешиал». Им он, видимо, держал на мушке Полу, пока та стояла в дверях. В дальнем углу комнаты (коридора не было) наготове стоял здоровый мужчина, с огромными руками и лицом боксера-неудачника. Стоял он рядом с красивым кожаным диваном с отделкой из хрома. Одной из отличительных примет боксера был огромный чуть приплюснутый нос сизого цвета. Оружия в руках у него не было.
Слева от Бонда взметнулся револьвер коротышки, «боксер» начал двигаться.
Сначала Бонд разобрался с револьвером: казалось, громадный «Хеклер и Кох» еле двинулся в руке Бонда, когда он с силой треснул им по запястью коротышки. Револьвер отлетел в сторону, а вопль от боли заглушил хруст сломавшейся руки.
Удерживая «боксера» на мушке, Бонд левой рукой дернул к себе коротышку, прикрывшись им как щитом. В тот же момент, он с силой двинул коленом вверх. Коротышка съежился, инстинктивно попытавшись здоровой рукой прикрыть свой пах, — но поздно: от удара он взвизгнул как свинья и, скорчившись, рухнул к ногам Бонда.
Тот, что побольше, казалось, не был смущен видом пистолета, что говорило или об огромном мужестве, или об умственной отсталости: с этого расстояния выстрел из «Хеклера» мог изувечить внушительную часть человеческого тела.
Бонд перешагнул через коротышку, пнув его правым каблуком, и с пистолетом в вытянутых руках, крикнул приближающемуся противнику: «Стой, или убью!»
Это было скорее командой, нежели предупреждением: палец Бонда уже почти нажал на курок.
Тот, что с сизым носом не сделал, что ему было сказано. Напротив, он русским матом (с ужасным акцентом) посоветовал Бонду совершить акт кровосмешения со своей матерью. Агент 007 даже не успел заметить, как тот метнулся в сторону. Парень был хитрее, чем Бонд ожидал, да еще и с отменной реакцией. Как только Сизый нос метнулся, в ту же сторону дернулся Бонд, стараясь удержать его на мушке. И тут он почувствовал резкую чудовищную боль в правом плече и на секунду потерял контроль над ситуацией. Он невольно опустил пистолет — тут же взметнулась нога Сизого носа. Бонд понял, что нельзя оценивать человека с первого взгляда. Этот парень был настоящим убийцей — профессиональным, расчетливым и опытным. Еще Бонд подумал о появившейся боли в плече, и о пистолете, выбитым ногой из его руки и отлетевшим в стену, вдобавок где-то позади ему слышались затихающие стоны убегавшего вниз по лестнице коротышки.
Сизый нос быстро приближался, боком, одно плечо приопущено.
Бонд быстро шагнул назад и вправо к стене. Краем глаза он засек тот самый предмет, который причинил ему боль: в дверном косяке торчал восьмидюймовый кинжал с костяной рукояткой и изогнутым лезвием — лопари с успехом используют их для снятия кожи с туши оленя.
Бонд схватился за кинжал и, крепко сомкнув пальцы на рукоятке, с силой выдернул его из дверного косяка. Боли в плече агент 007 сейчас не чувствовал. Он быстро повернулся боком. Нож был твердо зажат в правой руке, лезвием вверх, большой и указательный пальцы на рукоятке у основания лезвия — именно так следует держать нож при рукопашном бое. Всегда — учили его на тренировках — только позиция для удара с выпадом. Никогда не держи нож наоборот: лезвием вниз, с большим пальцем на конце рукоятки. Никогда не защищайся ножом — только атакуй.
Бонд повернулся всем туловищем прямо к Сизому носу, колени чуть согнуты, одна нога немного вперед (для равновесия) — классическая поза для драки на ножах.
— Чего ты там сказал про мою мать? — прорычал Бонд. Его русский был гораздо лучше, чем у его противника.
Сизый нос ухмыльнулся, обнажив свои желтые зубы.
— Что слышал, Бонд, — ответил он на ломаном русском.
Они принялись кружить друг против друга. Бонд отпихнул ногой в сторону маленький стул, освободив место для драки. Сизый нос достал другой нож и начал перекидывать его из руки в руку. Пружиня на ногах, он постоянно находился в движении, постепенно сужая круг. Это был хорошо известный обманный маневр: держи противника в догадках и заманивай его поближе, затем наноси удар.
«Ну давай, — думал Бонд. — Давай, иди сюда, ближе, ближе ко мне». И Сизый нос делал именно так, совсем позабыв об опасности сузить круг слишком сильно. Глаза Бонда застыли на глазах громилы. Все чувства сконцентрировались на ноже: как он блестел, перелетая из руки в руку; как каждый раз рукоятка с тупым звуком шлепалась в ладонь.
Конец пришел внезапно и быстро.
Когда Сизый нос, продолжая перекидывать нож из руки в руку, приблизился еще на дюйм, Бонд шагнул на него как фехтовальщик, сделав выпад правой ногой и выставив ее между ногами противника. В тот же момент агент 007 перекинул свой нож из правой руки в левую, а потом сблефовал, прикинувшись, что собирается перекинуть нож обратно в правую руку, как ожидал от него противник. Момент настал. Бонд увидел, как глаза здоровяка двинулись в сторону, куда должен был пролететь нож. В эту долю секунды Сизый нос был в замешательстве, и тут левая рука Бонда поднялась на пару дюймов, метнулась вверх, а потом вниз. Послышался звонкий лязг стали о сталь.
Сизый нос как раз перекидывал нож из руки в руку, и лезвие Бонда перехватило его нож прямо в воздухе, сбив на пол. Чисто автоматически здоровяк чуть нагнулся, протянув руку, чтобы подобрать его. Нож Бонда взметнулся вверх. Гаркнув, здоровяк моментом выпрямился, и схватился за щеку, которую нож Бонда вспорол от уха до подбородка, оставив отвратительный красный порез. Другой резкий выпад Бонда — и его нож полоснул руку, прикрывавшую щеку. В этот раз, Сизый нос издал вопль от боли и злобы.
Бонд не хотел убивать — не в Финляндии и не при таких обстоятельствах. Было нужно принять решение. Глаза здоровяка расширились в смятении и страхе, когда Бонд вновь шевельнулся: его нож снова мелькнул вверх, оставил рваный порез на другой щеке и отсек мочку уха.
Громиле явно хватило. Он пошатнулся и, хрипло дыша, вывалился за дверь. Бонд понял, что у парня было больше ума, чем ему сперва показалось.
В этот момент у Бонда снова заболело плечо и закружилась голова. Он слышал, как на деревянных ступеньках слышались неровные спотыкающиеся шаги бандита, но преследовать его не собирался.
— Джеймс? — Пола вбежала в комнату. — Что делать? Звонить в полицию или…?
Она была напугана, лицо — бледнее смерти. Бонд подумал, что сам он, вероятно, смотрелся сейчас не лучше, если не еще хуже.
— Нет, Пола. Никакой полиции, — он повалился в ближайшее кресло. — Запри дверь на цепочку и выгляни в окно.
Казалось, что все вокруг него сейчас куда-то уплывет, в голове был туман. К удивлению Бонда Пола сделала все, как он попросил. Обычно она возмущалась. Такими девушками, как Пола, особо не покомандуешь.
— Видно что-нибудь? — голос Бонда звучал где-то вдалеке.
— Какая-то машина уезжает. Остальные так и стоят. Людей никаких не видно…
Внезапно вся комната накренилась, затем снова выпрямилась.
— Джеймс, твое плечо!
Он почувствовал рядом ее аромат.
— Ты главное скажи, что произошло, Пола. Это важно. Как они проникли? Что они тут делали?
— Да ты на плечо свое посмотри, Джеймс!
Он взглянул: от серьезного ранения его спасла толстая подкладка танкера «Бритиш Уорм», и все же нож пропорол плечо куртки насквозь, и теперь его кровь расплывалась по материи темным мокрым пятном.
— Расскажи мне, что произошло, — повторил Бонд.
— Ох! Тебя же ранили! Дай-ка я осмотрю!
Они немного поспорили, после чего Бонд разделся по пояс. По диагонали, через все плечо проходил отвратительный глубокий порез. Нож рассек руку примерно на пол дюйма вглубь. Пола, вооружившись дезинфектором, пластырем, горячей водой и марлей, принялась промывать и забинтовывать рану, параллельно рассказывая, что случилось. Внешне она была спокойна, хотя Бонд заметил, что у нее немного дрожали руки.
