– Гуд бай! – эхом отозвалась Машка.
– Девушки, а как же танцы? – удивленно спросил молодой человек, ставя бокал с вином на стол, приподнимаясь и разводя растерянно руками. – Куда же вы? Ведь праздник только начинается!
Но ему уже никто не ответил. Все трое быстро поднялись и ушли, оставив грека в недоумении за столом. Он видел, как они подошли к скамейке, о чем-то переговорили со своим товарищем и вчетвером направились в сторону парковки к машине с наклейкой «Villa Afrodita» на водительской двери.
Часть вторая
«Каждому свое. Святой Франциск Ассизский сказал: «Любой святой сумеет сотворить чудо, но не каждый сможет прилично управлять гостиницей».
Марк Твен.
Вот и пришел тот день, когда Алекс Смолев смог полностью ощутить на себе весь объем хлопот, что выпадает на долю владельца отеля на греческом острове в самый разгар сезона.
Уже за два дня до торжественного открытия все было готово: сверкало хромом и медью новое кухонное оборудование, свежая деревянная мебель, выкрашенная в традиционный ярко-голубой цвет, ждала, когда ее украсят накрахмаленные белоснежные скатерти в синюю клетку и букетики цветов. Печи и жаровни были готовы немедленно начать свое колдовское дело: коптить, жарить, фыркать кипящим маслом, выдавая на-гора груды жареного мяса, рыбы, овощей и морепродуктов. Но Алекс ждал. Себе он говорил, что ждет на открытие Виктора Манна с семьей из Афин. Но была еще одна причина – Стефания планировала вырваться на пару дней к нему на остров: по проекту госпиталя накопились вопросы, требующие обсуждения на месте. По крайней мере, для себя он именно так формулировал причину ее приезда.
Повар Петрос, крепкий мужчина лет пятидесяти, коренной островитянин, что раньше работал в таверне старой Софии, радостно перешел на работу в таверну к Смолеву. Жарить гамбургеры и замороженную картошку фри у племянника Софии он отказался наотрез. Чтобы укрепить повара в его решении, Алекс предложил ему зарплату, достойную его мастерства, и уже пятый день Петрос, трудясь на кухне виллы «Афродита», не переставая, распевал шуточные амурные песенки про пастушка и дочь мельника, чем очень веселил весь женский персонал.
Ирини в последнюю неделю сдавала дела: по кухне – Петросу, в целом по вилле – Алексу. Только теперь для Смолева стало ясно, какой гигантский объем работы она выполняла. А еще ему стало ясно, что ему нужна помощница. Катерина на эту роль не годилась. Во-первых, еще молода и неуравновешенна; во-вторых, через годик-другой выйдет замуж за Костаса, пойдут дети, ей станет не до виллы. А тут надо искать кандидатуру на несколько лет вперед, как минимум. В-третьих, самое главное, – она прекрасная старшая горничная и отлично рулит ресепшн. Получить непонятного качества управляющую и оголить два этих важных участка Смолев не мог себе позволить.
Целых три дня он думал, но ничего так и не пришло ему в голову. На утро четвертого дня раздался неожиданный звонок.
– Доброе утро, дядя Саша! – сказала трубка знакомым, с хрипотцой, женским голосом. – Куда-то ты пропал! Третий месяц в Додзе тебя не видно.
– Рыжая Соня! – вскрикнул радостно Алекс. – Боже мой, привет! Как я рад тебя слышать! Как ты, как Фудзивара, как наши?
– Все нормально. Сэнсей в порядке. Ты же его знаешь. Спрашиваю про тебя, он говорит: «Уехал, вернется.» Спрашиваю, когда? Он: «Когда придет время!». По лицу, как обычно, ничего не понять. Не выдержала, сама звоню. Где ты и что с тобой?
– Соня, я в Греции. Уже два месяца. На Кикладах. Все по плану. Ты как?
– Паршиво, дядь Саш, – после паузы произнесла Софья. – Вот и хотела встретиться, поговорить. Мы с Пашкой развелись.
– О, че-ерт! – расстроенно произнес Смолев. – Сочувствую, Рыжая. Чем собираешься заниматься?
– Не знаю. Пока ничем. В Додзе хожу почти каждый день, выбиваю пыль из новичков. А они из меня – дурь. Так и колотим друг друга. Фудзивара-сэнсей не возражает.
– Подожди, постой, – вдруг мелькнула в голове Алекса долгожданная светлая мысль. Он вспомнил что-то важное. – Напомни мне, что ты заканчивала?
– Филфак в ранней юности, кафедра английской филологии и перевода. Три года назад второе высшее получила в СПБГЭУ, на кафедре гостиничного и ресторанного бизнеса, у Степановой Светланы Александровны. Да только пробиться сложно, все места заняты. Думаю, пойти с горя к Фудзиваре инструктором в Додзе. Все равно я там и так каждый день. Вот звоню спросить твое мнение, как думаешь, стоит к нему с такой просьбой обращаться?
– Не стоит! – с облегчением выдохнул Алекс. Удача! Как он мог про нее забыть?! Он ведь прекрасно знал, что она училась на отельера!
– Что, и тут не подхожу? Чем же я вам всем плоха?! – было слышно, как на том конце провода Рыжая Соня обижено засопела. По всем признакам слезы были не за горами.
– Дурында! Подходишь, но мне! Я такими ценными кадрами разбрасываться не собираюсь! – поспешил он ее успокоить.
– Дядь Саш, ты это сейчас о чем? – настороженно поинтересовалась молодая женщина.
– Соня, я купил гостиницу на острове. Если тебе нечем заняться и ты хочешь сменить обстановку, а в твоей ситуации – это самое правильное решение, то жду тебя здесь. Скинь мне данные своей банковской карты по электронной почте, я пришлю деньги на билет и на дорогу. Мне нужна помощница – управлять гостиницей. Небольшой, всего на двенадцать номеров. Но есть хозяйский дом, ресторан, таверна, винный погреб, сад! А какие террасы с виноградом! За всем хозяйский догляд нужен. Я три дня голову ломаю, а тут ты. Как же я рад, что ты позвонила!
– Дядя Саша, ты серьезно? – после паузы сдавленно пискнула трубка. Видимо, от неожиданности Соня перхнулась.
– Я тебя знаю уже двенадцать лет, образование профильное у тебя есть, английский ты знаешь, человек ты организованный, – так какого лешего мне еще искать? – разложил все по полочкам Смолев. – Давай так: если сомневаешься – отработаешь до конца сезона три месяца. Потом решишь, останешься или нет, ок? Шенген у тебя ведь открыт, вы же с Пашкой недавно катались по Европе? Ну и отлично! С рабочей визой попрошу друзей в Афинах тебе помочь. Ну? Что тебя держит? Здесь солнце, море, красивый остров, лето круглый год! Поставлю тебя на довольствие, буду платить зарплату, выделю апартаменты, захочешь – потом маму привезешь. Так ты едешь или нет?
– В Грецию?! Работать с тобой? И ты еще спрашиваешь?! Еду! – немедленно раздалось в трубке. – Уже пакуюсь! Через два дня буду!
– Вот и умница! – радостно заключил Смолев с облегчением. Гора свалилась с его плеч. – Жду электронную почту. Все, отбой!
Софью, которую с детства все называли «Рыжей Соней» из-за ярко-апельсинового цвета волос, а еще и потому, что она с шестнадцати лет – он сам привел ее за руку к Фудзиваре в Додзе – практиковала Кендо, Смолев знал хорошо и любил, как младшую сестру. Соня лихо управлялась с бамбуковым мечом-синаем, не хуже той воительницы из старого фильма о Конане-варваре, но вот в личной жизни ей везло гораздо меньше.
Мужчины попадались больше слабохарактерные, сдававшие под ее напором. Сначала она превращала их в подкаблучников, а потом они сбегали от нее при первой же возможности к женщинам послабее. Два мужа и два развода к тридцати трем годам – невеселый итог. Детей нет. Живет в Петербурге с мамой-пенсионеркой в бывшей трехкомнатной коммуналке, которую удалось расселить в лучшие времена, когда отец еще ходил в «загранку» штурманом на сухогрузах под сингапурским флагом.
Когда Сониного отца списали на берег по состоянию здоровья, ему не было и пятидесяти. Смолев знал его лично, они неоднократно общались. Нормальный мужик, но тоска по морю не отпускала его ни на миг. На суше он так и не приспособился. Начал пить с тоски. Через пять лет – инфаркт, еще через год – второй. Третий и свел его в могилу. Тогда Соня развелась в первый раз, буквально через год выйдя замуж за Павла – спарринг-партнера по Додзе, куда он пришел «укрепить волю и дух».
Выходит, что они прожили три года с Пашкой и развелись. Печально, с одной стороны. С другой – он никогда не мог понять, что она в нем нашла. Абсолютно безвольное существо, живущее по маминой подсказке. От цвета шнурков до выбора спутницы жизни. Его первой жене мама тоже подсказывала цвет обоев и состав фарша для котлет, что «любит ее мальчик». «Мальчику» уже тогда было глубоко за тридцать. С Соней такой номер не прошел, естественно. Видимо, чувствуя поддержку, сын взбунтовался против родительницы. Та, женщина с большим житейским опытом и тремя браками за спиной, поступила мудро – сделала вид, что сдалась. «Мальчика» хватило на три года.
Все ясно, вздохнул Смолев. Не удивлюсь, если он вернулся к мамочке. Да лишь бы был здоров! Зато, как удачно все складывается. У него будет управляющая! В том, что Рыжая Соня справится, у него не было ни малейших сомнений. Он хорошо знал ее по Кендо. Соне надо было лишь поставить задачу. Объяснять дважды никогда не требовалось. Прекрасно организованная и волевая натура, она всегда добивалась нужного результата.
