сеанса лечения боль отходит. Ненадолго. Потом возвращается. Больно. Хочется встать и осмотреть хвостик. Но нельзя. Надо ждать. Скоро орки выдохнутся и устроят привал. Надо терпеть. И лечить хвостик.
Тряска? Нет. Резкая остановка. Чёрт, как же больно. Слышу звуки. Да, много звуков. Разных. Речь. Чья-то речь. Много… Ай, больно, больно! Терпеть. Надо терпеть. Лог… Ещё пятьдесят выносливости и будет новый сеанс. Больно, как же больно. Мой бедный хвостик. Хватит, надо терпеть. Уже утро? Да. Света много. Что это? Суета? Вокруг меня? Много говорят. Громко. Надо зажмуриться. Притвориться, что без сознания. До сих пор.
Хлопок. Ветерок прошёлся по морде. Приподняли край накидки? Скорее всего. Смотрят на меня. Изучают. Твари. Смотрите. Я сейчас…
Боль. В морде. На повреждённом месте. Разорвала сознание.
— ГРААА!
Я постарался выскочить из волокуши и накинуться на трогавшую меня тварь, но от слабости и отсутствия передних лап — упал мордой в землю. Боль не заставила себя ждать, но отвлекаться нельзя, надо действовать. Иначе умру.
— Баа́кат! Баа́кат! — кричали силуэты. Секунду назад они полностью обступили волокушу, но сейчас в ужасе убегали. Но не все.
— Маакта́! — центральный силуэт что-то прокричал хриплым голосом.
Он кричал другому силуэту, бежавшему ко мне. Слева. Держал что-то в руках. Не позволю!
Полетели два магических копья. Первое остановило бегущего. Второе — отбросило и свалило с ног.
— Утаа́ррмаг! — завопил кто-то из толпы, и несколько силуэтов двинулись в мою сторону.
Давай, подходи! Я устрою вам утормаги, маратаги и остальные даги! Давай. Давай!
— Маакта́! — резко крикнул центральный силуэт. Всё время повторяя один и тот же возглас, он то ли рукой, то ли палкой показывал на каждого из толпы. И за мою спину показал.
— Туаакта́с каа́рракт ну га́аг, — громко сказал центральный силуэт.
— У́граа, — собравшиеся хором ему ответили. И отошли назад.
Теперь в живом кольце были мы вдвоём: я и центральная фигура. Высокая, с широкими плечами. В странных коричневых и серо-зелёных одеждах. И чем-то длинным в руке. Орк медленно подходил ко мне.
— ГРААА! — я орал, стараясь отпугнуть эту тварь. И всех остальных тоже. Но не сработало.
— Ну́утрас ну таркаа́т гастарра́ат. Ноо…
Да что эту тварь мелит? Чего он несёт? Читает молитву перед едой? Ну давай, подходи — я с удовольствием укушу тебя и выкачаю все твои жизни. Давай!
Орк остановился. Присел на оба колена. И вновь стал задвигать непонятную тарабарщину.
Чего он хочет? У него время мазаться пришло, а позади меня чёрный кубик? Так я пододвинусь, пусть только попросит. Только нормально, а не через свой непонятный язык. Мыслеречью выражайся, тварь. Мысле…
— Кто ты? Назови себя! — я пробился к орку в сознание. Он тут же замолк и дёрнулся назад, едва не упав от неожиданности. — Кто ты? Говори мыслеречью.
— Меня зовут Аркат, древнейший. Я вождь племени Синего Аиста. Ноо́крус нашли тебя на берегу реки. Прости нас, что посмели напасть на тебя. Поверь, тот глупец — единственный, кто посмел напасть на жителя небес.
Что несёт этот полоумный? Древнейший Аркат, это титул такой? И кто меня нашёл, ноо-что? Житель небес — это я, что ли? Ничего не понимаю, но сейчас это не важно: если орк сразу не напал, то надо… Больно, больно! Хвостик, больно! Терпеть, терпеть.
— Где я?
— Ты на землях хоото́н ну Сутта́ак, древнейший. А это, — орк показал себе за спину, — наш стан.
Опять какая-то тарабарщина. Он сам к себе обращается, что ли? Или он так меня называет? Вполне вероятно: тёмная эльфийка что-то похожее говорила маме. Понятно, что его почтительная манера общения — всё лишь фарс.
— Далеко от сю…
— Древнейший? — орк удивился, что я так резко остановился. Не хватало мне ещё сообщить, откуда я приплыл весь такой красивый. Нет уж, лучше сохранить втайне историю о моей семье.
— Что ты хотел сделать со мной?
— Мы хотели помочь тебе, древнейший. Ты ранен, ты умираешь. Мы хотели помочь тебе, а ты помог бы нам.
Не верю. Как я им помогу, если я обрубок мяса с чёрной шкуркой? У меня крылья переломаны, я максимум могу стать лошадкой, к которой плуг цепляют и землю пашут. Ладно, если он говорит правду — то стоит выслушать.
— Ты хотел предложить сделку?
— Именно, древнейший. Твоя кровь — она нужна нам. Но кровь мёртвого древнейшего — ничто для нас.
Кровь? Значит, я прав — меня будут распиливать на запчасти! Ну давай, только подойди — я уничтожу любого, кто посме… Больно! Хвостик, мой хвостик! Больно… Терпеть. Терпеть.
— Моя кровь?
— Да.
— Зачем?
— Она нужна нам для гуурто́г ну дажсо́ов, древнейший. Для ритуала преображения.
— Что я получу взамен?
— Мы укроем тебя. Мы накормим тебя. Наши лекари остановят твои болезни. Но прости, древнейший — твой хвост потерян. И лапы.
Укроет, накормит? Если это так — то я смогу выжить. Я подлечусь, восстановлю крылья и улечу на поиски мамы и сестрёнки… Стоп, он сказал: потерян? Хвост и лапы? Они не знают, что я умею регенерировать? Это всё меняет: они же смотрят на меня, как на поломанную куклу, которая не может сопротивляться. И как на потенциального узника, который не сбежит. Это же… Ай-ай-ай! Хвостик горит огнём, но надо терпеть. И торговаться. Но сперва надо повернуть голову и проверить хвостик.
Лучше бы я этого не делал. Половины хвоста не было, а оставшаяся часть была чёрного цвета лишь на половину: всё остальное окрасилось противным серо-коричневым цветом. С кончика хвоста что-то упало. Капля тёмно-зелёного цвета, смешенного с коричневым.
Надо что-то делать, и срочно. Им нужна моя кровь — они её получат, а я получу самое дорогое, что может быть — шанс выжить! Но сперва нужно избавиться от хвоста, иначе он убьёт меня.
— Твоя сделка понятна. Но где ты хотел укрыть меня?
— У нас всё готово, древнейший. Мы собрали просторный шатёр, где ты вместишься. Наши лекари готовы помочь. Скажи, много ли вас, кому требуется помощь?
Сказать про маму и сестру? Ага, прям вот взял разбег на культяпках и помчался на крыльях ветра, спотыкаясь о грешную землю. Нет, если эти ублюдки смотрят на меня как на живой мешок с кровью, то маму с сестрой они и убить могут. Я хочу помочь семье — но на такой риск не пойду.
— Я один.
Орк ничего не сказал. Зато я отчётливо слышал, как заёрзали его соплеменники, словно стараясь не засмеяться.
— Нам понятны причины твоей лжи, древнейший. Но позволь спросить тебя ещё раз, ведь мы хотим услышать правду, которую не утаить перед детьми Синего Аиста. Скольким из вас мы можем помочь?
Не утаить? Он может определять, когда кто-то врёт? В этом мире, что, тоже есть такое достижение? Я попал. Придётся говорить только правду, но отвечать не совсем прямо, это мой единственный шанс.
— У тебя полезное дости… провидение.
— Первородный Синий Аист благословил своих детей.
Первородный Синий Аист? Опять этот околорелигиозный бред полу… Больно! Хвостик, больно! Терпеть. Осталось чуть-чуть. Лог… Выносливости ещё недостаточно для нового сеанса лечения: маны почти пять сотен, но на копьё не хватит. Нужно у этого орка потребовать лошадь и высосать её жизни, иначе примерять мне на себя деревянный макинтош.
— Я ещё раз говорю: я единственный, кому вы сможете помочь. Но если твои соплеменники отправятся до водопада и проверят местность вокруг него — я буду благодарен.
— Древнейший говорит о месте, где Великий Разлом впадает в Поле Слёз.
— Да. Я говорю об этом месте, — надо перехватывать инициативу в разговоре, иначе он меня заболтает до смерти.
— Тогда…
— Тогда вернёмся к нашей сделке, — орк ничего не сказал. Решил не перечить? Нет, он явно насмехается надо мной. Я уверен, что он позволил мне перехватить разговор. Он манипулирует мной, заставляет думать, что меня все боятся.
— Вам нужна моя кровь — вы её получите. Мне нужно укрытие и еда, как можно больше еды. Мне нужны животные. Живые. Ваши лекаря не смогут мне помочь. Но я могу забрать жизнь и излечиться.
Орк молчал целых десять секунд, показавшиеся вечностью.
— Мы слышали, что древнейшие могут исцелить свои раны и восстановить потерянное. Это правда?
Твою грёбаную душу: ты серьёзно? И что мне ответить? Я ведь умею это делать, меня же тётя научи… Нет, не научила.
— Я понял, о чём ты. Это правда. Но меня обучили лишь способу излечиваться, забирая чужую жизнь.
— Но твои конечности и морда…
— Я плыл
