Адам пришел к выводу, что несколько недель в обществе Фэйрчайлдов могут оказаться весьма занимательными, несмотря на странности этой семейки. Пока не стоит беспокоиться о сложностях, вполне можно втянуться в игру. Он расслабился, ожидая подходящего момента для первого хода.
Информация, которой он располагал, весьма отрывочна. Фэйрчайлду за шестьдесят, он вдовец более двадцати лет. Его творчество и талант известны всем, но частная жизнь покрыта тайной. Возможно, в силу характера, возможно, по необходимости, размышлял Адам.
О Кирби он не знал почти ничего. Она держалась в тени до своего дебюта год назад. Несмотря на беспрецедентный успех, они с отцом редко афишировали свои работы. Ее имя часто мелькало на страницах модных журналов или желтых газет, например, когда она летала в Санкт-Мориц с теннисистом или на Мартинику с популярным голливудским актером. Он знал, что ей двадцать семь лет и она не замужем. Не из-за недостатка ухажеров, заключил Адам. Она принадлежала к тому типу женщин, которых мужчины добивались изо всех сил. Если бы она жила в другом столетии, рыцари сражались бы за нее на турнирах. Он уверен, она бы от всей души наслаждалась подобным зрелищем.
Фэйрчайлды, в свою очередь, знали об Адаме то же, что и все. Он родился в благополучной семье, родители дали ему время и возможность развивать свой талант. В двадцать лет он прославился. Спустя двенадцать лет уже был широко известен в творческих кругах. Жил в Париже, Швейцарии, затем окончательно обосновался в Штатах.
В юности много путешествовал и рисовал. Искусство всегда стояло у него на первом месте. Под маской самообладания, практичности и утонченности скрывалась жажда приключений, сдобренная хитростью. Тут и появился Макинтайр.
«Я просто обязан научиться контролировать ситуацию, – наставлял себя Адам. – Необходимо научиться говорить „нет“. И в следующий раз, когда Мака посетит вдохновение, он может катиться ко всем чертям».
Когда они перебрались в гостиную к кофе и бренди, Адам прикинул, что управится с работой за пару недель. Да, дом действительно огромен, но в нем живет всего лишь небольшая горстка людей, а благодаря сегодняшней прогулке он изучил место достаточно хорошо. Все остальное – дело времени.
Немного успокоившись, он переключил внимание на Кирби. В этот момент она выглядела настоящей хозяйкой – очаровательной, величественной. Роскошной и утонченной. Походила на тех женщин, которые всегда привлекали его, – ухоженная, воспитанная, умная, обаятельная. Комната пропиталась запахом роз, паленой древесины и ее особенным, почти неуловимым ароматом. Адам почувствовал, как его тело расслабляется.
– Почему бы тебе не сыграть, Кирби? – Фэйрчайлд снова налил бренди себе и Адаму. – Это помогает очистить мой разум.
– Хорошо. – Сдержанно улыбнувшись Адаму, Кирби перешла в дальний конец гостиной и провела пальцами по крыловидному инструменту, который Адам принял за небольшое пианино.
Однако, услышав первые аккорды, понял, что ошибся. Клавесин. Он удивился. Мелодия наполнила комнату. Адам тут же узнал композитора и поразился еще больше. Бах. В двадцатом веке никому бы и в голову не пришло исполнять Баха на клавесине.
Все время, пока Кирби играла, Фэйрчайлд сидел с полузакрытыми глазами, двигая пальцем в такт мелодии. Ее же взор был печален, губы бледны и плотно сжаты. Неожиданно она подмигнула Адаму, не пропустив при этом ни единой ноты. И постепенно перешла к произведениям Брамса. В то мгновение Адам осознал, что сгорает от желания видеть ее в постели. Запечатлеть ее образ на полотне.
– Я чувствую его! – Фэйрчайлд подскочил и заметался по комнате. – Я чувствую его! Вдохновение! Золотой свет!
– Аминь, – пробормотала Кирби.
– Я покажу тебе, ты, злобный ребенок! – Скалясь, как горгулья перед домом, Фэйрчайлд склонился над клавесином. – К концу недели я создам нечто такое, что твои творения в сравнении с этим будут походить на дверные пружины.
Кирби приподняла бровь и поцеловала его в губы.
– Козлиный помет.
– Ты возьмешь свои слова назад, – предупредил он, пробкой вылетев из гостиной.
– Искренне надеюсь, что нет. – Поднявшись, она взяла бокал. – В папе живет противный дух соперничества. – И это постоянно ее радовало. – Еще бренди?
– Ваш отец довольно… необычная личность.
На ее пальце вспыхнул изумруд, когда она разливала напиток. Он заметил, насколько тонкие и узкие у нее руки в сравнении с твердым блеском камня. Но в них таится и сила, подумал Адам, тоже направляясь к бару. Сила необходима художнику.
– Вы сдержанны. – Она повернулась и посмотрела на него. Ее губы немного порозовели. – Очень сдержанны, не так ли, Адам?
Он уже знал, что не стоит доверять наигранному равнодушию на ее лице.
– В определенных обстоятельствах.
– В большинстве случаев. Жаль.
– Неужели?
Она привыкла сохранять зрительный контакт во время любого столкновения, поэтому он продолжал смотреть ей в глаза чистейшего серого цвета, без намека на какие-либо иные оттенки.
– Я думаю, вы были бы очень интересным человеком, если бы не ограничивали сами себя. Полагаю, вы продумываете все слишком тщательно.
– Это проблема? – Его голос стал холодным. – Странно, что вы это заметили, ведь мы познакомились совсем недавно.
«Нет, он далеко не скучный», – решила она, обрадовавшись его вспышке раздражения. Отсутствие каких-либо эмоций в человеке Кирби находила печальным.
– Я могу охарактеризовать человека уже после часа знакомства, но в вашем случае не понадобилось и этого, я уже видела ваши работы. Помимо таланта вы обладаете самоконтролем и чувством собственного достоинства. Кроме того, весьма консервативны.
– Почему я чувствую себя оскорбленным?
– Также вы проницательны. – Кирби обворожительно улыбнулась, медленно изогнув губы. Когда Адам улыбнулся в ответ, она решилась, поскольку всегда считала быстрые действия лучшим способом достижения цели. Продолжая наблюдать за ним, она допила бренди. – Я импульсивна, и хочу понять, каково это.
Кирби обвила его руками, коснувшись губами его губ, поймав в ловушку своего очарования. Чувства с невероятной силой захлестнули его – запах горящих поленьев и роз… ощущение невероятной мягкости и силы… Затем она отстранилась. Слабо улыбнувшись, снова налила себе бренди и одним глотком опустошила бокал. Насладилась быстрым поцелуем. Еще больше ей нравилось шокировать его.
– Неплохо, – произнесла она одобрительно. – Завтрак в семь. Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите Кардса. Спокойной ночи.
Она собралась уйти, но Адам удержал ее руку и развернул к себе. Она выглядела пораженной, когда их тела соприкоснулись.
