На мгновение Адам забыл о цели своего визита, размышляя о женщине и о художнике, живущем внутри ее.
– Где вы учились? – Он обернулся и посмотрел на нее спокойными карими глазами.
– В школе искусств во Франции, но на самом деле меня обучал отец.
Адам крутил в руках кусок мрамора – даже самое заурядное воображение могло представить, какой жар исходит от этого творения. Адам почти чувствовал его запах.
– Давно ли вы занимаетесь скульптурой?
– Серьезно? Около четырех лет.
– Тогда какого черта у вас прошла всего одна выставка? Почему вы похоронили все это здесь?
Злость. Кирби приподняла бровь, она всего лишь хотела понять его характер и никак не ожидала, что он осмелится вмешиваться в ее работу.
– Будет еще одна этой весной, – невозмутимо произнесла она, пожав плечами и ощущая дискомфорт. – Ее организует Чарли Ларсон. На самом деле, меня хотели заставить выставляться в другом месте. Но я не была готова.
– Это глупо. – Он посмотрел на мрамор так, словно впервые увидел его. – Невероятно глупо.
Почему она вдруг стала такой ранимой, увидев свое творение в руках Адама? Отвернувшись, Кирби провела пальцем по бронзовому носу отцовского бюста.
– Повторяю, я не была готова. – Она недоумевала, зачем вообще все ему объясняет. – Я должна была быть уверена, понимаете? Всегда найдутся люди, которые скажут, что меня протащили на папиных фалдах. Ничего удивительного. Я должна была знать точно. Я должна была знать.
Адам не ожидал такой чувствительности, искренности и уязвимости. Это потрясло его так же, как и ее страстность.
– Теперь вы знаете.
Она снова повернулась, склонила голову:
– Теперь знаю.
Слабо улыбнувшись, Кирби забрала у него кусок мрамора.
– Я никогда никому об этом не рассказывала, даже папе. – Взгляд ее был спокоен, мягок и серьезен. – Интересно, почему вам рассказала?
Адам коснулся волос Кирби – хотел сделать это с самого утра, с тех пор, как увидел игру солнечных лучей в шелковых прядях.
– А мне интересно, почему я так этому рад.
Кирби отступила. Сложно контролировать желание, внезапное и сильное, но нельзя было забывать об осторожности.
– Ну, я полагаю, нам стоит подумать об этом. Вот и закончилась первая часть нашего путешествия. – Она вернула на место мраморное пламя и слабо улыбнулась. – Ваши вопросы и комментарии.
Адам понял, что затронул потаенный уголок души Кирби, но ее это, похоже, не волновало.
– Ваш дом… огромен, – сказал он; она широко улыбнулась. – Жаль, нет рва и дракона.
– Просто оставьте как-нибудь овощи на тарелке недоеденными и увидите, каким страшным драконом может обернуться Тьюлип. Что касается рва… – Она пожала плечами, словно извиняясь, но затем что-то вспомнила. – Поганки, как я могла забыть?
И, не дожидаясь ответа, схватила его за руку и потащила в гостиную.
– Рва нет, – сказала она, когда они встали перед камином. – Зато есть тайные ходы.
– Я должен был догадаться.
– Прошло много времени с тех пор, как я последний раз… – Она замолчала, затем стала бормотать себе под нос, нажимая на выступы орнамента дубовой обшивки и дергая их. – Я клянусь, это какой-то цветок… где-то здесь есть кнопка, но ее нужно найти… – Она раздраженно перекинула хвост через плечо.
Адам смотрел на ее длинные, тонкие пальцы, пробегавшие по дереву. Ногти были короткими, округлыми и ненакрашенными, как у школьницы или монахини. Однако это никак не влияло на ее сексуальность.
– Я знаю, она где-то здесь, но не могу точно… Вот она! – Довольная собой, Кирби отступила, а одна из панелей со скрипом скользнула в сторону. – Нужно немного масла, – добавила она.
– Впечатляет, – пробормотал Адам. – Ход ведет в подземелье?
– Он опутывает весь дом лабиринтом изгибов и поворотов. – Кирби вгляделась во тьму. – Вход есть практически во всех комнатах. Кнопка с другой стороны открывает или закрывает панель. Там ужасно темно и пахнет плесенью. – Вздрогнув, она отступила на шаг. – Наверное, поэтому я и забыла о нем. – Ей стало холодно, и она потерла руки. – Я часто пряталась там, когда была маленькой, сводила с ума прислугу.
– Могу себе представить.
Ее глаза расширились от страха, пока она смотрела в темноту.
– Думаю, я поплатилась за это. Однажды у меня сломался фонарь, и я не могла выбраться. Повсюду были пауки размером с собаку. – Она усмехнулась и отступила еще на шаг. – Не знаю, как долго просидела там, но, когда папа нашел меня, я билась в истерике. Правда, потом я нашла новые способы доставлять неприятности персоналу.
– Это все еще пугает вас…
Кирби подняла голову, намереваясь возразить, но, стоило ей поймать его взгляд, тут же снова сказала правду:
– Да, по-видимому, да. А теперь, поскольку я уже исповедалась в своих страхах, мы можем идти.
Панель закрылась, недовольно проскрежетав. Адам скорее почувствовал, чем услышал ее облегченный вздох, взял ее за руку, холодную как лед. Он хотел согреть ее.
Задумался, что означает для него это открытие. Зная о секретном ходе, он мог перемещаться по всему дому и незаметно проникать в любые комнаты, не опасаясь столкновений с персоналом или Фэйрчайлдом. Такой козырь стоило использовать. Он сделает это сегодня же.
– Вам посылка, мисс Фэйрчайлд.
Адам и Кирби замерли у подножия лестницы.
Она оглядела длинную белую коробку в руках дворецкого.
– Кардс, неужели это опять…
– Кажется, так, мисс.
– Галоши, – вздохнула Кирби и рассмотрела коробку. – Мне нужно быть более категоричной.
– Как скажете, мисс.
– Кардс… – Кирби улыбнулась дворецкому. Адам был уверен, что тот весь обратился в слух, несмотря на непроницаемое лицо. – Я знаю, это невежливо, но отдай их Полли. Я больше не вынесу вида красных роз.
– Как пожелаете, мисс. А карточка?
– Мелочи, – пробормотала она и снова вздохнула. – Оставь ее на моем столе, я потом разберусь. Прошу прощения, Адам. – И стала подниматься. – Меня завалили розами в последние три недели. Я отказалась стать любовницей Джареда, но он настаивает.
Раздраженная и раздосадованная, Кирби покачала головой, когда они преодолели первый изгиб лестницы:
– Думаю, надо пригрозить ему тем, что я расскажу все жене.
– Это может сработать, – пробормотал Адам.
– Как вы считаете, не должен ли мужчина вести себя порядочнее, когда ему стукнет шестьдесят? – Закатив глаза, она перепрыгнула сразу через три ступени. – О чем он только думает.
От нее пахло мылом, фигуру скрывали бесформенный свитер и джинсы. Адам легко мог представить, о чем думает старик.
На втором этаже располагались спальни. Каждая особенная, оформленная в неповторимом стиле. Чем больше Адам узнавал о доме, тем сильнее тот его очаровывал. Однако осознавал, насколько трудно будет выполнить задание.
