она попыталась опереться на правую ногу, ее пронзила острая боль.
- Ох!
Он тут же подался к ней.
- Растяжение или что-то похуже?
Маргарита покачала головой:
- Вывих. Ничего страшного.
Она сделала попытку отстраниться, но не смогла опереться на больную ногу.
- У меня будут синяки на лодыжках после столкновения со стулом. И я ударился коленом, когда падал, так что не смогу никуда отнести вас в настоящий момент. Могу я предложить вам устроиться на полу?
Он опустился на пол и потянул ее за собой. Это было неплохим предложением, и она плюхнулась на пол, стараясь не касаться его.
В комнате было темно и тихо. Они были словно в коконе, который отгораживал их от остального мира. Ее чувства обострились. Она слышала его тихое дыхание, а ее нос, натренированный распознавать малейшие нюансы запахов вина, уловил аромат лемонграсса, базилика и чего-то еще, что могла определить лишь как запах теплой чистой кожи. Ее пульс ускорился.
Если она сдвинет руку немного влево, то коснется его. И он, возможно, обнимет ее, а она сможет провести пальцами по тому, на что боялась смотреть при свете, - по его гладкой бронзовой коже, по темным волоскам, которые покрывали его грудь, а потом узкой дорожкой уходили под резинку его брюк…
Эван откашлялся, и Маргарита вернулась к действительности.
- Три сюрприза за один вечер, - сказал он. - Даже четыре, считая вас. Лифт работает, хотя и выглядит как экспонат музея. Потайные ходы - это не выдумки риелторов. Свет выключается сам по себе. А я провел здесь всего один вечер.
- Это Сент-Айседор. Я каждый день узнаю о нем что-то новое. Несмотря на то, что столько лет работала здесь.
Он повернулся к ней, но она не могла в темноте разглядеть выражения его лица.
- Что вы вообще здесь делали? Особенно если главным виноделом был Кастер?
Она с горечью рассмеялась.
- Каспер. Как я уже говорила, это трудно объяснить.
- Отлично. Вы задолжали мне историю, так пусть она будет интересной.
Маргарита фыркнула:
- Ладно. - Но не было нужды вдаваться в подробности. - Я была живущей в этом доме личной помощницей Лайнуса. Можно сказать, его девочкой на побегушках. И до тех пор, пока я выполняла все его поручения, была вправе распоряжаться своим свободным временем. И я проводила его, делая вино. Прежний винодел учил меня, и я много экспериментировала.
- Но если вы винодел, зачем было становиться личной помощницей? Нашли бы себе работу по профессии.
Она поджала губы.
- Вкус винограда в другом месте не такой, - решила Маргарита ограничиться лишь этим замечанием. Он начал что-то говорить, но она перебила его: - И никогда не говорите, что виноград - это просто виноград. Во всяком случае, здесь.
Ей не нужен был свет, чтобы увидеть, как он закатил глаза.
- Напрасно вы думаете, что я тупой технарь. Я собирался спросить, почему вина Сент-Айседора такие особенные. В конце концов, я теперь владелец винодельни.
«Они особенные, потому что мои», - подумала она. Но не стала произносить этого вслух, потому что тогда пришлось бы рассказывать об истории ее семьи и о том, как другие воспользовались ее доверчивостью. Но и ограничиться какой-нибудь банальностью ей не удастся - этот технический гений был явно совсем не глуп.
- Что делает их такими особенными? Терруар.
- Террор?
Маргарита рассмеялась.
- Шутите? Вы же знаете, что такое терруар?
- Да. Немного. Давайте предположим, что совсем не знаю.
- Терруар - это совокупность условий, которые влияют на виноград: почва, ветер, солнце, высота над уровнем моря.
Эван кивнул:
- Терруар делает виноград уникальным.
Она улыбнулась.
- Что означает, что сделанное из него вино тоже уникально. - Она помрачнела. - Полагаю, слухи о вас верны.
- Обо мне? И что обо мне говорят?
- Ничего особенного. Только то, что вы купили Сент-Айседор, чтобы снести дом и виноградники и продать землю по частям под застройку.
- Значит, те, кто это говорит, понятия не имеют, зачем я купил это поместье.
- Но почему бы еще богатому техническому гению покупать винодельню, которая знавала лучшие дни? Разве только, чтобы уходить от налогов? Я не слишком в этом разбираюсь. Но, как бы там, ни было, вы явно купили Сент-Айседор не из-за того, что заинтересовались виноделием. Так зачем вы его купили?
Он некоторое время молчал, а потом сухо сказал:
- Сент-Айседор - это деловое предприятие. А я покупаю деловые предприятия и управляю ими.
Она нервно заломила руки.
- Так вы планируете сохранить винодельню? Производить вино? Не продавать землю под застройку?
- Я поэтому и купил ее. Как действующее предприятие. Если только я смогу сделать его таким.
У нее в животе запорхали бабочки. Сент-Айседор не уничтожат. Его виноградники не будут проданы под застройку.
Может быть, ее мечта сбудется. Может быть, она спасет наследие своих предков. Маргарита попыталась рассмотреть выражение его глаз, но было слишком темно. Она поднялась, цепляясь за столешницу, и допрыгала до дальней стены, где были расположены выключатели. Яркий свет залил кухню, и она повернулась к Эвану.
Он усиленно моргал.
- Могли бы предупредить меня перед тем, как сделать это.
- Простите. В следующий раз предупрежу.
- В следующий раз? Вы что, планируете посещать меня на постоянной основе?
Маргарита кивнула.
- Вы возьмете меня на работу.
Эван недоверчиво посмотрел на нее.
- Простите?
- Я нужна вам.
Он окинул ее оценивающим взглядом и улыбнулся.
- Мы только что повстречались. Не слишком ли вы самонадеянны?
Она уперлась руками в бока.
- Я нужна вам, чтобы вернуть Сент-Айседору былую славу. Вы сами сказали, что большая часть штата уволилась.
- Но у меня уже есть помощница.
Она улыбнулась:
- Я не собираюсь быть вашей помощницей. Я стану вашим главным виноделом.
* * *
Это была самая странная ночь в жизни Эвана. Но и самая интригующая. И волнующая, пусть даже он и не был готов проанализировать свою чисто физическую реакцию на Маргариту. Да, он всегда западал на темные глаза, которые говорили гораздо больше, чем слова. Но эта ночь, при всех ее сюрпризах, сделала совершенно ясным: Пайя не ошибалась.
Он был в незнакомых водах. Он, возможно, откусил больше, чем мог проглотить, несмотря на свой опыт в делах управления бизнесом. А если он потерпит неудачу, это будет означать, что его планы по спасению Нико пойдут прахом.
Но была
