Пасть зверя захлопнулась, голова поникла. Подняв мохнатый зад, он проковылял к двери.
— Там и сиди. Охраняй, — приказал Адальхарт, проведя жаркими губами по моим волосам. — Тебе лучше лечь в постель, Лера. Я отнесу тебя.
Он наклонился, чтобы подхватить меня под бёдра.
— Н-нет! Я сама, ходить не разучилась! — я выставила вперёд руки и оттолкнула мужчину.
Правда, оттолкнула — это громко сказано. Я ударилась в его каменную грудь и отбила ладони, а он, наверное, и не почувствовал ничего. Но почему-то отпустил…
— Хорошо. Ложись сама, — пророкотал лорд инквизитор бархатным тоном, от которого внутри всё предательски затрепетало.
Инквизитор обвёл меня, мои губы, потемневшим, переливающимся стальной хищностью взглядом и шумно вобрал воздух. А потом, резко отстранившись, вышел из комнаты. А я оказалась один на один с его псом.
— Р-р-р! — предупредительно порычали на меня.
— И ты оставишь меня с ним? — крикнула вслед “супругу”, но ответа не последовало.
Рычащий монстр не сводил с меня горящих глаз и угрожающе морщил нос, давая понять, что я ему не нравлюсь.
— Спокойно, дружок, — проговорила я. — Ну да, чужая женщина в доме, но придётся потерпеть. Я не собираюсь тут задерживаться.
Зверь фыркнул и по-хозяйски улёгся у двери, полностью преградив путь.
— Анхор, значит. Можно подумать, я собиралась убегать! Вот и лежи там, хороший пёсик…
Я любила животных, но с детства у меня был страх перед большими собаками. И даже в живописи единственное, что выходило у меня плохо, — это такие вот псы. Большие, мохнатые и особенно чёрно-коричневые!
Я попятилась к огромной кровати и забралась повыше, зарывшись в толстые одеяла, лишь бы подальше от медвежонка-террориста.
Минуты тянулись вечностью. Где же “муж”? Где же лекарь? Лекарю придётся говорить, что болит живот. Вон как Адальхарт встрепенулся. Что это за сила, о которой он твердит? Буду говорить, что мне плохо от силы, да, точно. Возможно, мне дадут несколько дней прийти в себя, а там, глядишь, разберёмся.
Взгляд тревожно скользил по мебели в роскошно обставленной спальне. Небольшой круглый стол, на который я была уложена для подтверждения брака. Ковёр, два кожаных кресла, камин. С каждой стороны кровати стояло по тумбочке. На одной из них — горящая лампа, а на другой — портрет.
Я потянулась поглядеть, кто там изображён. Своего палача узнала сразу, несмотря на то, что на портрете он улыбался. Надо же, он умеет улыбаться! И медвежонок-террорист тоже был тут, растянув мохнатые губы, тоже улыбался, если так можно сказать. Но вот кто была эта темноволосая красавица, которую мой “благоверный” обнимал?! И какого лешего её портрет стоит у супружеского ложа?
Ой, что это со мной? Ревность? Нет-нет, Лера, спокойно, какая разница, на какую леди любуется перед сном чужой муж! Тебя это не должно волновать. Лучше давай ещё раз обдумаем план…
— Проходите, мэтр Леонард, — проговорил мой палач, отворяя дверь.
И я поняла, что обдумывать уже поздно, пора действовать.
В комнату вошёл седой старичок с длинной бородой в чёрном бесформенном балахоне.
Чем-то он походил на священника, только без креста. Уж не отпевать ли меня пришёл?
Мысленно перекрестившись, только бы меня не раскусили, я сползла ниже в одеяла и обречённо вздохнула.
— Добрый вечер, леди Валери — проговорил старец, почтительно поклонившись. — Очень рад приветствовать вас в имении вашего дорогого супруга лорда Адальхарта. Как себя чувствуете?
— Живот… болит… сила, наверное, — просипела я, подтянув одеяло к самому носу.
Только бы не принялся осматривать, вдруг почувствует, что лгу или того хуже — что Валери подменили!
Надо было видеть выражение лица моего “мужа”. Он по-настоящему заволновался, сложил руки на груди и начал кусать губы.
— Так разве может быть? — инквизитор пронзил стальным взглядом мэтра.
— Да, конечно, ваша светлость, женщине нелегко принять силу дракона, тем более вашу…
Ой-ой, этого нам только не хватало. Что значит “силу дракона”?! Адальхарт у нас не человек? Нет, на такое я подписывалась.
— Мне говорили, моя тьма безболезненно перейдёт к Валери, и ничто не помешает зачать.
— Да, ваша светлость, леди Валери имеет слабый огненный дар, даже скорее небольшую лучинку света, и конфликта между вашими магическими силами не должно было случиться. Ваша сила должна была просто поглотить дар Валери…
— Я это знаю. Но она жалуется, что болит живот! Что-то не так, проверьте. Я хочу, чтобы ребёнок был здоров и силён.
Мужчины говорили так, будто я была неживым предметом в комнате, и мне это очень-очень не нравилось. Для Адальхарта я была словно сломанной машиной, которую надо было починить, вернее, инкубатором, а не женой! К своему псу он, казалось, лучше относится. Понятно, почему Валери говорила о воле, какая тут воля, когда к тебе отношение, как к табуретке!
Рискованно, конечно, привлекать к себе лишнее внимание, но я не могла изображать неодушевлённый предмет. Я живая, чувствующая!
— Болит-болит, очень! — выпалила я, поморщившись.
Даже притворяться было не надо, стоило вспомнить боли в животе, которые мучали меня последние три года.
— Я осмотрю, — мэтр вытянул руки и медленно повёл над моим телом.
Сердце ушло в пятки. Надеюсь, ему не достанет способностей догадаться о том, кто я.
Леонард недовольно цокнул языком и сдвинул густые брови.
— Что там?! Всё плохо? — Адальхарт оскалился, вытаращив глаза.
Что там? Что со мной?! Я уже однажды была напугана страшным диагнозом, и повторять прежние переживания не хотелось.
— Нет, наоборот! Сила так гармонично приживается! Ни всполоха возмущения, я такого, честно сказать, на своём веку ещё не видел, как будто леди Валери создана для вашей магии, хм-м-м. Как у истинных пар!
— Мы проверялись — мы не являемся истинной парой.
— Знаю. Потому и говорю: “как”.
Мэтр убрал от меня ладони и повернулся к Адальхарту.
— Пока всё хорошо, ваша светлость. Но недаром на полное принятие отводится месяц. Магия может войти в конфликт. Известны случаи и смертельные. Вам нужно быть нежным с женой и не волновать её. А по поводу боли в животе… — мэтр Леонард перевёл на меня взгляд. Наконец-то, посмотрели, спасибо. — Леди, скорее всего, съела или выпила что-то не то на торжестве, — проговорил он. — Юная леди, выросшая в стенах королевской академии не привыкла к пышным застольям.
— Она ничего не ела и не пила! — прорычал Адальхарт.
— Тогда, возможно, принятие пищи избавит леди от боли, ваша светлость. И… — замялся мэтр. — …И, возможно, вам сегодня лучше не трогать леди. Она так сильно испугана, что страх может спровоцировать отторжение. Да, я бы не советовал. Вы просили действовать по совести, иначе отрубите мне голову, мой лорд… — мэтр Леонард виновато отвёл взгляд. — Понимаю, это ваша брачная ночь, но я не хочу быть виновником, если что-то случится с принцессой.
— Идите прочь! — прорычал Адальхарт, с поражением отступив от постели.
Есть! Ура! Спасибо, мэтр!
Я вздохнула в голос и раскинула по сторонам руки от облегчения. Меня сегодня не тронут — бояться нечего. Давно я не была так счастлива, хоть пляши!
— Пусть леди обязательно поест и отдохнёт, ваша светлость. Нет ничего страшного, мой лорд, в том, чтобы консумировать брак позже, — добавил мэтр, тихой поступью направляясь к дверям.
Адальхарт же продолжал прожигать меня мрачным взглядом из глубины комнаты. Ещё бы, кому понравится обломаться в брачную ночь? Но ничего, ваша тёмность, потерпите немного, говорят, воздержание иногда полезно! Потом оторвётесь на жене… Я очень надеюсь, что домой всё же вернусь.
— Я уверен, леди обязательно полегчает, когда вы отправитесь в медовый месяц, — утешительно пробубнил мэтр, подойдя к дверям. — Особняк у моря. Свежий воздух, фрукты и мэтр Джозеф, приставленный от Его Величества, — недомогание, как рукой снимет. Доброй ночи, лорд, леди.
Попрощавшись с мэтром Леонардом и выставив своего медведя-террориста за дверь, лорд инквизитор развернулся ко мне и поглядел бушующим взглядом.
