когда-то, по ее мнению, подло бросил:
– Ой, а ты здесь самый святой что ли? Уже забыл, как с Наташей обошелся? – гнев ее немного портил: лицо сразу раскраснелось, как на пробежке, на лбу проступили морщины, а голос огрубел. – Она же мне потом звонила, как проглотила пачку парацетамола – ни жива, ни мертва. А я ее до приезда скорой успокаивала. Настоящий мужчина! Тебе плевать на нее было. Ты жестокий человек! – с каждым словом она подходила к оппоненту все ближе, а на последнем чуть ли не ткнула его в грудь.
Глеб сначала пытался утихомирить Лилю и перевести тему на что-нибудь другое, но, казалось, что его стойкость и хладнокровие распаляли ее еще больше. В конце концов он не выдержал и выпалил слова, о которых сам потом пожалел:
– Да пошла ты к черту, стерва! Это не твое, нахрен, дело! – злоба исказила его лицо, и он дернулся вперед так, что чуть не столкнулся с Лилей. На секунду окружающим показалось, что они сейчас кинутся друг на друга, поэтому все повставали с мест.
Раздался звук хлесткой пощечины, Глеб тут же прижал ладонь к своей покрасневшей щеке и отшатнулся от Лили. Та с испуганным видом попятилась назад, оглушенная собственным быстрым дыханием и растерянностью. После такого вечер был безнадежно испорчен, некоторые из компании засобирались, в том числе и сестры. В такси по дороге домой Лиля все упрашивала Асю:
– Не смей первая ему звонить, – в голосе ее звучала самая настоящая ненависть. – Я бы на твоем месте его бросила.
Глеб позвонил на утро первый, но не с извинениями. Разговор их больше напоминал монолог:
– То, что произошло тогда между мной и Наташей, касается только нас двоих. Сестра твоя не имела никакого права лезть! – потом возникла неловкая пауза, и он продолжил. – Люди любят судить о чужих отношениях, вмешиваться в них. Они думают, что делают добро, но это не так. Третий человек в таких делах, как слон в посудной лавке, может все разрушить и даже этого не заметить.
Потом общие знакомые рассказали Асе про его бывшую. Продлились эти отношения около года, Глеб и Наташа тогда были на четвертом курсе университета, познакомились, как обычно это происходит, через друзей. Она первая обратила внимание на Глеба – стала, в прямом смысле этого слова, бегать за ним, искать встречи. Подробностей того, как они начали встречаться никто не знал, но отношения завязались быстро, и было в них что-то нездоровое.
Один знакомый вспомнил:
– Сидим в кафе, общаемся, и хоп – она грустная, лица на ней нет. Глеб спрашивает у нее: “Все нормально, все хорошо?” Она отвечает: “Все отлично”. И продолжает сидеть угрюмой. И на следующий день уже на нем лица нет – подходит, спрашивает сигарету и говорит: “Закатила истерику и бросила меня”
Подобных ситуаций, как узнала Ася, было с десяток, и каждый раз Наташа уходила, а потом обязательно возвращалась, клялась, что больше никогда такого не случится, что все обязательно будет хорошо. И каждый раз все превращалось в какой-то кошмар. Другие вспоминали:
– Наташка была ревнивой. Как-то раз мы сидели в баре, она ему написала: “Что ты делаешь? Пришли фотографию?” Он прислал ей фотографию. Через десять минут она написала своей знакомой, которая тоже с нами сидела, спросила ее: “Не врет ли Глеб?” И попросила уже ее скинуть фотографию. А повода он ей вообще не давал.
Кончились отношения плохо – в очередной раз Глеб и Наташа разругались в пух и прах, спустя неделю она опять решила его вернуть, но он был непреклонен. Тогда Наташа наглоталась таблеток и стала звонить ему с угрозами, что умрет и оставит прощальную записку, где во всем обвинит его.
– Глеб не знал тогда, куда деваться. Он постоянно висел на телефоне, потом ходил в больницу ее навещать. Все закончилось хорошо: ей промыли желудок и, возможно, ее дурную башку, она от него отстала.
История была очень неоднозначной. Кто-то упрекал Глеба в бесчувственности, а кто-то наоборот жалел его и был на его стороне. Некоторые истории от разных людей вовсе противоречили друг другу. Сам же Глеб отказывался говорить на эту тему и страшно возмущался, когда речь заходила об этом, будто воспоминания до сих пор приносили ему боль.
Часть 4.
Настала поздняя весна – все чаще Глеб и Асей выбирались на природу. Особенно они любили дожидаться заката. Вот и сейчас – край облаков змеей очертила огнистая линия, а сами они приобрели удивительный сиреневый оттенок. И пахло на улице весной: сырой землей, горьковатым дымом от пала сухой травы, который доносился с близлежащей деревеньки. Вот-вот должны были зацвести черемуха и яблони.
Глеб пригнал машину поближе к реке и разжег костер. Вокруг было очень тихо – ни души. Для Аси тишина нарушалась лишь ускоряющимся сердцебиением Глеба. Она слышала его четко, приложившись ухом к его груди.
– Я тут подумал, может, переедешь ко мне? У меня места хватит, – робко спросил он у нее.
Ася подняла голову и встретилась с ним взглядом – в его глазах читались светлая надежда и страх. Внезапно ей стало неловко от того, что он озвучил этот вопрос, что она затянула с ответом на него. Все это было как-то слишком быстро и невовремя. Они встречались только два месяца. Внезапно от пронесшегося роя мыслей и дыма от костра, которого потянуло в их сторону, легкая боль вспыхнула в висках.
– Не все же тебе у сестры жить? – уже увереннее продолжил разговор Глеб, наливая чай из термоса. Потом он подхватил чашку и подал своей девушке. Она приняла ее и почувствовала, как теплая ладонь настойчиво сжимает ее руку. – Просто подумай, я настаивать не буду, – сказал он, задумчиво поглаживая ее ладонь большим пальцем.
В этот момент Ася вспомнила – она все еще не рассказала о том, что прошла собеседование на место редактора в Питере. Она подумала, что скажет, когда наступит подходящий момент. Она ждала его, когда начали складывать стулья и тушить костер, когда Глеб заводил машину, выезжал на трассу, потом провожал ее до двери дома – подходящий момент так и не наступил, она ему не сказала. И с каждым днем страх перед этим разговором нарастал в ней все больше и больше. Но потом Глеб узнал от других. Он позвонил сразу же:
– То есть ты собираешься бросить меня? – произнес он тоном, подчеркивая неотвратимость того, что якобы должно произойти.
– Нет! Почему?
– А как это еще назвать? Ты за моей спиной проходишь какое-то собеседование в питерскую контору! – сказал он, обозлившись на ее неубедительные оправдания.
– Я не хочу с тобой расставаться.
– И что ты предлагаешь?! – в отчаянии крикнул он ей, постепенно теряя самообладание, – Отношения
