её коже лишь глубокие рытвины, образовавшиеся на месте гнойных язв. На вкус Урсула, они не особо портили её мордашку, ведь на ней было много чего приятного. Ровный аккуратный носик. Аппетитные, пухленькие губки. Разлетающиеся в стороны темно-серые, почти грифельные, брови. Такого же цвета ресницы, пышными веерами окружавшие огромные глаза.
— «Серые…» — даже не удивился оборотень.
Да, глаза Мины тоже были серыми. Сейчас в них плескался ужас, готовый вот-вот перелиться через край и покатиться по щекам крупными слезинками. Она сидела на неудобном стуле и изо всех сил старалась не подавать виду, что напугана. Оставшихся наедине оборотня и девушку разделяла решетка и лишь метра полтора сырого воздуха.
Глаза зверя, прикованные к ней, уже не горели опасно-желтым огнем. Они потемнели и сделались приятно-карими. Их разрез был довольно экзотическим, раскосый, с ресницами такими черными, что казалось, оборотень подвел их углем.
— «Опасные», — решила девушка, поерзав на стуле и пытаясь усесться поудобней.
А потом она опять взглянула на узника, чтобы отвлечь себя от кровавых фантазий, в которых оборотень перекидывается в волка и разными способами убивает её. С любопытством, характерным всем женщинам, она стала внимательно рассматривать плененного хищника.
На его лице четко выступали широкие скулы. Кожа была очень бледная, с нездоровым, желтым оттенком. Большая часть заросла сбившейся в грязный комок черной бородой. Волосы спутались в темные колтуны на затылке и открывали широкий лоб. Что еще? Губ почти не видно… А, нос! Нос с сильной горбинкой, явно не раз сломанный, широкий и довольно плоский.
— «Слишком широкий», — решила Мина. — Если бы не это… и будь он человеком, мог бы показаться довольно симпатичным».
Он продолжал сидеть, повернувшись к ней лицом и опираясь на решетку. Оборотень не двигался, и Мина на мгновенье забыла, что она рядом с настоящим хищником. А он внимательно следил за ней, не отводя глаз.
— «Где же дядя?» — нервно подумала Мина и сделала глубокий выдох.
С её плеча слетело маленькое перышко, неизвестно откуда там взявшееся. Оно полетело с потоком её дыхания и долетело до оборотня, который как раз делал глубокий вдох. Попав Урсу в нос, оно вызвало сильное раздражение, и волк резко, очень громко чихнул.
Звук в могильной тишине подвала прозвучал как удар грома. Мина от неожиданности дернулась, словно пронзенная гарпуном рыба, и вместе со стулом свалилась на пол. В полете юбка девушки задралась, накрыв голову и бессовестно показав миру залатанные чулки и край длинных панталон. К тому же, падая, Мина опять закричала.
— «А теперь как кролик», — подумал Урсул, наблюдая за забавным представлением, и вдруг засмеялся, удивив этим самого себя.
Его сухой смех напоминал предсмертное карканье.
К страху девушки примешался стыд. Не в силах больше находится рядом с пленником, Мина поползла к выходу и, добравшись до ступеней, выскочила на улицу, словно пробка из бутылки. В дверях она налетела на возвращавшегося с кувшином воды дядюшку. Видя смятение на лице девушки, тот устало поставил сосуд на землю, взял её за плечи и, глядя в глаза, заговорил.
— Когда не стало твоих родителей…
— Не надо, дядя… — попыталась его остановить Мина.
— Послушай меня, возможно, это последнее наставление, которое я тебе даю. Когда не стало твоих родителей, я взял тебя к себе и растил как родную. Все мои сбережения ушли на подкупы и взятки. Я купил тебе разрешение на проживание в этом городе. Но люди… Эти безмозглые, суеверные неучи только и ждут момента, чтобы избавится от тебя. Они ждут твоей смерти Мина! — Он с жаром говорил ей эти слова и тряс за плечи с силой, которой не должно быть у умирающего старика. — Жить мне осталось совсем недолго.
Тут Мина всхлипнула и, не выдержав, заплакала.
— Все мы не вечны, пришло и мое время. На кого я оставлю тебя и свою Кур? О вас некому больше позаботиться. Эта должность тебе по силам. И то, что мистер Зог разрешил тебе её занять после моего ухода, большая удача. Никто другой не возьмет тебя на работу. Пойми ты это! Тебя не возьмут ни на какую должность, где бы смогла работать честная девушка! Да и не честная тоже… Тебе не быть кухаркой, люди не станут есть стряпню, приготовленную прокаженной. Тебя не возьмут в няньки и не позволят даже близко подойти к детям, чтобы ты их не заразила. Люди даже побрезгуют покупать сшитые тобой вещи. А когда ты, умирая от голода, попросишь у них хотя бы кусочек хлеба, никто не подаст тебе его. Если ты, Мина, не сможешь перебороть свой страх, то погибнешь.
Мина слушала его, плакала и кивала.
— Обещай побороть свою глупую боязнь и держатся за эту должность, — потребовал старик, все еще не разжимая рук на её плечах.
— Обещаю, — всхлипнула Мина, вытирая щеки.
— Обещай заботиться о своей тетушке.
— Обещаю, — кивала девушка.
— Обещай быть смелой, бороться и прожить эту жизнь человеком, а не дрожащим в норе паучком. — Глаза дяди хитро сощурились.
Мина улыбнулась в ответ и как будто поклялась:
— Обещаю.
— «Как интересно… — размышлял в своей камере Урсул Хорст. — Серая Мышь, моя новая тюремщица. А я, пожалуй, еще поживу…»
Обратная дорога у девушки и ослабленного болезнью старика заняла гораздо больше времени. Тобиас потратил все силы на последний рабочий день и повис на руке племянницы безжизненной тряпкой. Идя по скользкой дороге, он делал крохотные шаги, чтобы не упасть, но ноги не слушались и все равно постоянно разъезжались, как у пьяного. Поэтому большую часть пути домой Мина буквально тащила его на себе.
Как же обрадовалась Мина, когда наконец-то переступила порог их небогатого, но теплого и уютного домика.
— Ну вот и вы! — обрадованно всплеснула руками тетушка Кур. — Я так беспокоилась из-за вашего долгого отсутствия, что ни на минуту не отходила от окна. — Она тяжело поднялась с лавочки у окошка, смотревшего на дорогу, и, переставляя табурет, двинулась к печке. Она была очень пышной старушкой, и все перемещения давались ей с трудом.
Потом, увидев бледное лицо мужа, на котором не осталось ни кровинки, Кур остановилась и заохала.
— Что с тобой Тоби? — взволнованно спрашивала его супруга. — Тебе плохо? Тоби, ну же, немедленно отвечай мне! — От страха она перешла на очень тонкие ноты, почти взвизгивая.
— Все в порядке, — устало ответил Тобиас и плюхнулся на стул рядом с вешалкой. — Просто Мина чертовски быстро бегает. Пока гнался за ней, зверски запыхался.
Девушка не стала отрицать и лишь тепло ему улыбнулась. Они давно сговорились не волновать тетушку и не открывали правду о
