Ой-ой-ой. Она приготовилась к боли, ее глаза слезились, из-за чего контактные линзы поплыли. Но на этот раз она поработала над дыханием, и это помогло. Когда боль стихла до пульсации, она почувствовала, что между ног у нее скользко. Слава Богу, она надела юбку, а не оголилась, как некоторые женщины. Никто не должен был знать, что это ее возбудило.
Палец скользнул по ее щеке.
— Видишь цвет здесь и на губах? Как она быстро и поверхностно дышит, хотя боль уменьшилась? Ласки возбудили ее. А зажимы лишь усилили возбуждение.
Приливная волна жара хлынула ей в лицо.
Его усмешка была низкой и мрачной.
— Она также легко смущается.
Другой Дом засмеялся на это замечание.
— Как только зажим надет, можно приступить в игре, — сказал Ксавье. — Сделать напоминание о том, кто здесь главный, — его длинные пальцы нежно расчесывали ее волосы. — Твои волосы похожи на шелк одуванчика, зверушка, — пробормотал он, прежде чем его рука сомкнулась, захватывая пряди. Он решительно откинул ее голову назад, пока она не уставилась на него, обнажив горло.
Внезапный рывок за зажим на одной груди пронзил ее болью. Она начала задыхаться, инстинктивно пытаясь освободить руки. Но Эбби не могла даже пошевелить головой, так как Ксавье сжимал ее волосы.
— Одних женщин беспомощность пугает, других — возбуждает.
Он потянул за другой сосок с такой силой, что ей стало больно, но пока она боролась, то поняла, что ее трусики стали мокрыми. Эбби хотела секса больше, чем когда-либо в своей жизни.
— Я думаю, Эбби находит это возбуждающим.
О, боже, она выставляла себя идиоткой. Застыв, она попыталась отступить, но ничего не вышло.
Не двигаясь, Ксавье наблюдал за ней хищным орлиным взглядом. Он взглянул на другого Дома.
— Этого достаточно для начала?
— Да. Спасибо, Ксавье. Я облажался.
— Со всеми случается, — сказал Ксавье. — Поговори с ней. Извинения не умаляют твоего авторитета, — он отпустил волосы Эбби, ласково пройдясь по прядям. — Не стоит забывать, что зажимы следует оставлять на короткое время — пятнадцать минут или меньше, пока не оценишь ее выносливость. Если их не снимать очень долго, то потом будет больнее, чем при надевании.
— Принято.
Пытаясь отвлечься от нахлынувших на нее ощущений, Эбби стиснула зубы. Она не могла позволить себе отвлечься от своих наблюдений. Она обратила внимание на соседнюю сцену, где мужчина был привязан к Андреевскому кресту. Но… почему Х-образное приспособление называется крестом? Придется провести дополнительное исследование. У женщины-доминанта было два флоггера, которые били по плечам мужчины, демонстрируя удивительную координацию.
Такая неуклюжая особа, как Эбби, вероятно, ударила бы себя по лицу.
— Ксавье, у меня есть вопрос, — к нему подошла высокая, сногсшибательная Домина.
— Секунду, Анжела, — его мозолистые руки сомкнулись на плечах Эбби. — Встань на колени, зверушка, пока я буду говорить с Госпожой Анжелой.
На колени? Она возмущенно уставилась на него.
Выражение его лица не изменилось, но он бросил на нее такой красноречивый взгляд, что у нее свело живот, а коленки согнулись, как тонкая проволока. На полпути к полу она потеряла равновесие.
Он поймал ее и легко опустил.
Способ показать свою грациозность, дурочка. Совершенно униженная, она уселась на пол, опираясь на ноги.
— Правильно. Позвоночник прямой. Глаза вниз. Колени дальше друг от друга. Мы поработаем над твоей позой позже.
Как она могла выпрямить позвоночник, который, казалось, исчез?
— Я никогда прежде не видела ни одну из твоих сабмиссивов с таким количеством одежды, — заметила Анжела.
— Администратор в процессе обучения, — пояснил Ксавье. — Еще и новичок.
— Великолепная кожа.
— Так и есть.
Эбби почувствовала, как ее великолепная кожа приобрела розовый оттенок. Пока они тихо разговаривали, Эбби ждала, постепенно осознавая, как каждый вдох заставляет зажимы двигаться, фиксируя ее внимание на груди. На том, насколько она была возбуждена. Она молилась, чтобы не истечь влагой настолько, чтобы намочить юбку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо, Ксавье.
Эбби подняла глаза, и Анджела улыбнулась ей, прежде чем уйти.
Поставив Эбби на ноги, Ксавьер взглянул на свои часы.
— Сейчас я тебя отпущу. Затем отвечу на твои вопросы и дам свод правил, — он приподнял ее левую грудь, поддерживая ладонью ее вес.
Она закрыла глаза, остро осознавая — снова — насколько была обнажена. Как и то, как небрежно он прикоснулся к ней. Жажда раскаленным потоком текла по ее венам. Пожалуйста, не позволяйте ему говорить.
— Может стать больно из-за прилива крови, — он расстегнул зажим и положил его в отдельный контейнер в кожаной сумке.
На секунду она подумала, что он преувеличил, прежде чем кровь хлынула к ее соску, неся с собой взрыв боли. После первого впечатляющего сюрприза ощущение поутихло. Медленно вздохнув, она кивнула, что с ней все в порядке.
У него была интересная улыбка. Не медленная, а… нарочитая. Левый уголок его рта приподнялся немного выше правого, а складка на этой стороне стала чуть глубже. Его одобрение согрело ее до самых кончиков пальцев.
После того как он снял второй зажим, и она втянула воздух сквозь волну боли, он провел пальцем по каждой ареоле. Интенсивный прилив ощущений по горящей, нежной коже заставил ее поджать пальчики на ногах.
— Посмотри, какие красивые у тебя соски. Я никогда раньше не видел такого оттенка розового.
Ее взгляд остановился на его смуглой загорелой руке, поднявшей ее грудь. Ее соски, которые обычно только краснели, теперь же приобрели насыщенный розовый оттенок. Ее лицо вновь вспыхнуло. Честно говоря, она не хотела напоминаний о своей наготе.
— Прекрасно, — его голос был почти таким же темным, как и его кожа, низким и звонким, с намеком на акцент, но слишком слабый, чтобы его определить. Взяв из сумки ножницы с тупыми концами, он обрезал ленту вокруг ее запястий.
Свобода, свобода, свобода. Струйка разочарования была тревожной. Конечно же, она не хотела, чтобы он продолжал.
— Двигай руками медленно, — предупредил он. После того как она целую минуту потягивалась, он помассировал ей суставы, чтобы снять оставшуюся боль.
Это было… приятно. Как будто, раз она сделала то, что он хотел, то теперь, в свою очередь, он будет заботиться о ней.
— Спасибо. Сэр.
— Не за что, Эбби, — он помог ей влезть в корсет, застегнул крючки спереди, а затем поправил ее груди внутри корсета.
Что с ней не так? Почему она позволила ему обращаться с ней, как с… куклой?
Он поднял свою сумку.
— Идем. Держись на шаг позади и справа от меня.
Пока они поднимались наверх в приемную, Доминанты останавливали Ксавье через каждые несколько футов, желая обсудить сцену, задать вопросы или просто поздороваться. Сабмиссивы опускали глаза, изредка бросая на него умоляющий взгляд. И все вокруг смотрели на нее. Оценивающе. Она слышала перешептывания, задающие вопросы, заменяет ли она уважаемую Дестини, или Ксавье действительно привел в клуб свою рабыню.
За стойкой Ксавье показал новой секретарше несколько вещей, в которых она не успела разобраться, и понял, что эта женщина была невероятно умна. Но неопытна.
— Я бы хотел, чтобы ты посещала занятия для начинающих, Эбби. Для твоего же комфорта.
Изучив расписание на настенном календаре, она покачала головой.
— Я не могу. В это время я преподаю чтение.
— Понятно. — Учительница. Он оценил ее в свете новой информации, слегка улыбнувшись. Да, он мог видеть это в ней. Внимательный взгляд ее глаз и то, как она слушала, сосредоточив все свое внимание на том, что он говорил. Странно, что она была совершенно невнимательна, когда он играл с ее телом. Пока ощущения не захлестнули занятый мозг, она вообще не зацикливалась в этом моменте.
Эбби заметила, что он наблюдает за ней, и покраснела, ее взгляд метнулся в сторону, прежде чем она выпрямилась и встретилась с ним глазами.
