А он спит, словно прилипший к пушистому покрывалу. Мои ладони ноют от боли неистовых хлопков по широкой спине и плечам.
– Данил! – Уже отчаянно рычу его имя от бесполезных попыток спихнуть инородное тело с кровати. Мне не помогают даже толчки ему в бок ногами. – Сгинь отсюда!
Пьяное тело в конце концов подает признаки жизни. Данил протяжным стоном отрывает голову от подушки и испепеляет меня, заволоченными мутной пеленой, глазами. Его волосы взъерошены, как воронье гнездо, а лицо искривляется в злой гримасе.
– Чего тебе? – рявкает он грубо, одаривая меня едким ароматом паров алкоголя.
Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не отвесить по его нетрезвой морде отрезвляющую оплеуху. Но меня вовремя посещает мысль: а если он в подобном состоянии совсем неадекватный? Понятия не имею чего ждать от своего соседа. В таком сожительстве я никогда не состояла.
– Ау! Это моя спальня, – как можно твёрже и спокойнее заявляю я, стараясь не показывать, что вообще-то я сейчас его побаиваюсь.
– И что? – хрипло бурчит он.
– Катись прочь!
С хмельной усмешкой Данил бесстыдно скользит по моему телу взглядом, а до меня вдруг доходит. Я сижу перед ним в легкой пижаме: топ на кружевных бретельках и коротенькие шорты. И под ними ничего… Меня нагоняет жуткое ощущение: как будто я за секунды становлюсь обнаженной. Тонкая ткань словно испаряется под расширенными зрачками пьяных глаз.
– Сиськи – зачет! – выдает Данил и , не моргая смотрит на мою грудь, причем весьма скромного размера.
– Да ты… Ты… – Я взрываюсь окончательно, делая замах рукой, чтобы с чувством опустить ее на хамскую морду, но Данил, вздохнув, чуть приподнимается и, одним резким движением, легко дергает покрывало подо мной на себя.
Я с трудом удерживаю равновесие, чтобы не слететь кубарем с кровати. Прямо в одежде, Данил заворачивается с головой в мягенький плед. Проходит всего секунда, как из-под покрывала я слышу похрапывания. Не могу поверить своим глазам и ушам. На часах глубокая ночь, в моей кровати омерзительно пьяное тело незнакомого парня, а я, в полной растерянности, смотрю на храпящий кокон, из которого демонстративно торчат мужские лапы в белоснежных носочках. И я вообще ничего не могу сделать. Данил тупо спит.
Я срываюсь с кровати, как ошпаренная, не забыв попутно «нечаянно» пнуть гада, приватизировавшего мое личное пространство. Все, что оказывается мне по силам – это выдернуть из-под его головы, завернутой в плед, свою подушку.
В квартире Кристины три спальных места: ее комната, свободная спальня, которую и должен был занять навязанный мне сожитель, и диван в гостиной.
В пустующую комнату Данила я и шага не сделаю, лучше спать в подъезде, поэтому кидаю отвоёванную подушку на диванчик в зале. Кипящая злость в крови заставляет меня трястись, как от озноба. Я нахожусь в доме с человеком, которого увидела сегодня в первый раз в жизни. И за эти немногочисленные общие минуты он успел предложить мне отсосать и залез в мою кровать. А дальше что?
С ощущением беспомощности я размещаюсь на диване, но стоит коснуться головой подушки, как она тут же отправляется в полет в угол комнаты. Фу! Дрянь какая! Сатиновая наволочка уже успела пропитаться парфюмом Данила.
Ложусь спать прямо так: без подушки и прикрывшись декоративным диванным пледом, под которым я сворачиваюсь калачиком. И мысленно я совсем не против, чтобы там, на моей кровати, мой сосед задохнулся от собственных паров спирта!
Обняв себя за плечи, пытаюсь заснуть лишь с одной обнадеживающей мыслью: мне нужно потерпеть всего пару дней. В понедельник атакую деканат и выбью себе место в общежитии обратно. И даже когда Данил съедет, сюда не вернусь. Отмывать потом дом от его запаха? Очень надо!
Оставшуюся часть ночи беспокойно ворочаюсь с одного бока на другой и периодически прислушиваюсь к звукам за стеной. Что еще может прийти в пьяную голову Данила я понятия не имею, так что лучше быть начеку. Под утро однозначно понимаю, что доброго начала дня не будет не только у меня.
Едва свет начинает расползаться через задернутые шторы по комнате, я уже на ногах. Вымотанная, невыспавшаяся, с ноющими мышцами от неудобной позы, в которой так и не смогла нормально заснуть, но решительно привожу себя в порядок. Даже не завтракая, надеваю леггинсы, домашнюю свободную рубашку, завязываю свои длинные волосы в тугой пучок на затылке и вхожу в спальню Крис.
В нос мгновенно ударяет ядовитый запах перегара. Морщусь, с трудом справляясь с накатывающей тошнотой. Боже… Успеть бы приоткрыть окно, пока не рухну от оглушающей спиртовой ауры. Данил все еще спит и даже не шевелится, пока я на одном вдохе впускаю в комнату спасительно прохладный воздух сентября.
Косо взглянув на свою кровать, морщусь снова. Мужская футболка и джинсы валяются на полу, а их хозяин, наполовину прикрытый пледом, в позе звезды «душит» телом матрас. Его длиннющие ручища и ножища занимают почти всю его площадь. Обнаженные широкие плечи, грудь и пресс – все вычерчено рельефом проступающих мышц. Это все точно результат постоянных тренировок. Он что? Спортсмен? А почему тогда так бухает?
Я вдруг понимаю, что зачем-то глупо стою возле кровати, глазея, как на ней разлегся полуголый Данил и размышляя, как его тело приобрело такую мускулистость. Одергиваю себя и сглатываю странное сковывающее чувство. Я пришла сюда не для того, чтобы Данил сейчас открыл глаза и решил, что я его рассматриваю.
Моя цель – черное, до блеска натертое, цифровое фортепиано, стоящее точно напротив кровати. А мое техническое задание на это утро – совместить приятное с полезным.
Удобно усевшись за инструмент, ласково смахиваю с него невидимые пылинки. Заправляю обратно выбившуюся из пучка на голове прядь, прикрываю глаза, вдыхаю полной грудью освежающий воздух в комнате и с расслабленной улыбкой на лице касаюсь кончиками пальцев черно-белых клавиш…
Доброе утро, Данил!
Глава 6
Данил
Я в аду? Или это ад во мне? И почему в моей голове звонят колокола?
Боль потрошит сознание на части. Все, чего хочу – это сдохнуть в эту же секунду. Я не понимаю, что за звуки вокруг и приходится сквозь боль разлепить глаза. Взгляд не с первого раза фокусируется на пространстве передо собой. Смотрю сначала на идеально белый потолок, следом на серую стену, и только потом соображаю, с какой стороны идет звук. Через силу поворачиваюсь к его источнику.
Полубоком ко мне сидит вчерашняя неадекватная девица и играет на пианино. Пианино, мать вашу! Какого черта?!
– Хватит, – хриплю со стоном.
Каждое движение ее пальцев по клавишам отдаются в голове такой болью, что у меня не получается свободно дышать.
– Хватит! – Озвучиваю уже громче, кое-как приподнимаясь на подушках.
Нет, она точно дурная потому что всего лишь оборачивается на мой голос и продолжает шмякать пальцами по инструменту.
– Доброе утро, – нараспев произносит…как ее там… имя…не могу вспомнить…
– Ты издеваешься? – Кривлюсь от каждой гребаной звонкой ноты.
– Прости, не расслышала. Тебе не нравится музыка? Это токката и фуга ре минор*. Иоганн Себастьян Бах. – На её губах появляется ехидная улыбка, а пальцы как будто сильнее давят на клавиши.
– Ты зачем это делаешь, а? – обхватываю голову руками, начиная массировать виски и, наконец, замечаю, что на мне лишь боксеры, и сижу я на кровати, которая не была выбрана мной в качестве спального места.
И какого хрена я раздет и в чужой постели? Перевожу опять взгляд на мадам, очень виртуозно эксплуатирующую фортепиано.
– А напомни: как я оказался здесь? – Осторожно спрашиваю ее, потому что конец прошедшего вечера мелькает лишь отрывками. Я не помню и приблизительно сколько вылакал виски.
– Без понятия. Ты просто бухой нагло влез в мою кровать. Пить меньше надо, чтобы не задавать потом таких тупых вопросов, – девица делает вид, что и не замечает, как я постанываю в такт к каждому звуку, извергаемому её адской машиной.
