«Василек!»
И – ничего не произошло. На лице Лешки читалось неприкрытое разочарование, но он молчал. Только переминался с ноги на ногу.
Василиса попробовала еще и еще, и все же крылья никак не хотели появляться. Отчаявшись, она попыталась вызвать часовую стрелу, но браслет на ее руке даже не шевельнулся.
– Значит, не работает, – вынес приговор Лешка.
– А может, нас просто вернули на Осталу? – ужаснулась Василиса.
А если ее отец успел вмешаться и каким-нибудь хитрым часодейством выбросил свою дочь из Часового Круга? Неужели она больше никогда не увидит веселого, добродушного Ника, всегда спокойную и уверенную в себе фею Диану и даже ворчуна Фэша? Ее сердце будто проткнула игла – чувство тоски стало настолько острым, что хотелось взвыть от отчаяния. Значит, отцу удалось переместить ее домой! На какое-то время она останется здесь, в летнем лагере, пока остальные будут искать Алый Цвет, чтобы спасти эфларский мир… Ну да, что может сделать начинающая часовщица против законов Времени? Даже часовую стрелу вызвать не может…
– Но Черный Ключ все-таки остался у меня, – сказала сама себе Василиса. – Если они взяли и переместили нас домой, то почему его не забрали?
– Я не знаю, – тихо произнес Лешка. – Ладно, я пошел к своим… Ты это, не переживай, ладно? У тебя тоже скоро тренировка. Давай после встретимся и все обсудим.
В спортивном зале собралось около тридцати человек, многих ребят Василиса не знала. Из школьных знакомых были только Инга со Светой – с ними она работала в общей показательной программе, Даша и Маша – «близняшки» и Миша, как всегда усевшийся в сторонке.
Тренер еще не пришел, девочки вяло переговаривались между собой, мальчишки затеяли играть в футбол. Только Миша сидел на лавке и делал вид, что растягивается.
– Что случилось с Ольгой Михайловной? – присаживаясь рядом, спросила у него Василиса.
– О, привет!.. Ольга попала в больницу, – охотно начал рассказ мальчик. Василиса мгновенно изменилась в лице, и он торопливо заверил: – Не волнуйся, с ней все в порядке! Врачи прописали отдых и никаких волнений. И в лагерь запретили ехать. Конечно, наша Ольга расстроилась. Да и ребята тоже…
Тренера, способного заменить Ольгу Михайловну, так и не нашли. Зато пришел парень из футбольной команды и назначил Ингу, как самую старшую, проводить тренировку. В результате Василиса почти все занятие пробегала кругами по залу – дылде показалось, что на разминке она «халявила». Василиса не сопротивлялась: на бегу хорошо думается, а в голове скопилось столько сложных мыслей. Больше всего ее волновало, куда пропали все ключники и что же на самом деле случилось с Ольгой Михайловной. Насчет тренерши следовало непременно спросить у отца. Но как это сделать? Черная Королева говорила, будто Стальной Зубок Василисы – желанная добыча для многих, в том числе и для Нортона-старшего. Значит, отец рано или поздно придет… А вот эфларцы могли застрять где-нибудь между мирами и измерениями – Василиса читала в какой-то фантастической книге, что подобное вполне может случиться. Конечно, не стоило настолько доверять вымыслу, но ведь в жизни всякое может произойти… И она сама тому яркий пример.
На ужин подали творожную запеканку с медом. Лешка, который ненавидел мед, тут же отказался от своей порции, зато съел все булочки. Он ни слова не сказал о неудачном часодействе подруги, и Василиса была ему за это благодарна.
Вечером, по случаю первого дня в лагере, был большой фейерверк: темное вечернее небо вдруг озарилось яркими огненными цветами, волшебными спиралями, фонтанами золотых звезд. Ребята орали от восторга и громче всех – Василиса с Лешкой.
После фейерверка на специально обустроенной площадке поставили мангалы и принялись жарить шашлыки из куриного филе, молодой картошки и помидоров. Рядом, прямо на стадионе, Серега с другими вожатыми привели невесть откуда взявшихся барабанщиков и под звуки тамтамов устроили дикие африканские танцы под открытым небом. Вскоре к ним присоединился почти весь лагерь.
К вечеру Василиса напрочь забыла об Эфларе и ключниках – только добравшись до подушки, она со счастливой, усталой улыбкой провалилась в сон.
Она не видела, как пришла Инга – рассерженная и недовольная: вожатая отказалась переселять кого-либо куда-либо, посоветовав самой Инге стать добрее и терпимее к друзьям. Вскоре домик затих, и кто-то из «близняшек» тоненько засвистел носом…
Посреди ночи Василиса проснулась.
Вначале она даже не поняла, где находится. В комнате царил полумрак, а на потолке, прямо над ее кроватью, бегали тревожные голубые огоньки.
Вдруг осознав, что она сама является источником этого странного света, Василиса вскочила: и правда – от ее ладоней шел слабый, мерцающий свет. Она сомкнула их лодочкой и быстро развела в стороны: за пальцами потянулся знакомый шлейф из миниатюрных цифр. Да это же часовой флер!
От радости сердце Василисы совершило сальто. Значит, это ей не приснилось – она все-таки часовщица! И сможет летать…
Окно по случаю июньской жары было распахнуто настежь. Быстро натянув майку и шорты, Василиса забралась на подоконник и бесшумно соскочила на мягкую траву. Чтобы не быть замеченной, она пригнулась и побежала между домиками к стадиону. Впопыхах она забыла надеть кроссовки, и на асфальтированной дорожке ее босые ступни начали колоть острые камешки. Но ничего, если все получится – обувь ей не понадобится…
Лагерь спал: ни в одном из домиков не светился огонек лампы. Только луна, прикрывшись рваным облачным покрывалом, наблюдала за одинокой человеческой фигуркой.
Василиса раскинула руки в стороны и произнесла шепотом числовое имя:
– Василек!
В тот же момент послышался тихий шелест крыльев за спиной; девочка взмахнула ими, сделала несколько шагов, взмахнула сильнее, еще сильнее и – взлетела.
Она летала так просто и свободно, словно с самого детства каждый день парила в воздухе; полет дарил ощущение радости и легкости, это было очень, очень здорово. Василиса полетала над домиками, сделала круг над стадионом, пристально вглядываясь вглубь лагерных аллей – не подсматривает ли кто? И, решившись, перемахнула через забор.
Пугая Василису, над кронами лесных деревьев то и дело вспархивали ночные птицы. Покружив еще немного, девочка решила приземлиться на самую верхушку сосны. Веточки казались очень тонкими, но крепкими; Василиса без труда уцепилась за ствол, пахнущий смоляной хвоей, и, балансируя на босых ногах, прислушалась. Где-то вновь прозвучало всполошенное угуканье совы, то и дело слышались сонные вскрикивания, таинственные стуки и скрипы. Лунный диск закатился за небольшую тучку, и небо стало намного темнее.
Василиса взмахнула крыльями и оттолкнулась от ветки – соскользнула, но не упала, тут же выровняв траекторию полета. Зависнув над лесными кронами, она всматривалась в даль, где почти у самого горизонта горели огни ночного города. Интересно, сколько лететь до него? Наверняка очень долго… Но и спать как-то совсем не хотелось. Мелькнула шальная мысль: а что, если полетать немного между девятиэтажками? Вряд ли ее кто-то заметит. Да и невидимой можно стать в любой момент – произнести свое числовое имя и прикрыться крыльями. Если хорошо рассчитать время, то можно успеть вернуться до утра… Василиса не хотела признаваться самой себе, что ей просто хочется полетать подольше, чтобы поверить окончательно – часодейство ей не приснилось, не привиделось.
Увлеченная этой мыслью, она не заметила, что лес, окружавший лагерь, закончился. Перед ней раскинулась широкая, быстротечная река. Василиса немного устала, поэтому решила сделать передышку – река казалась неглубокой, но ее водяной поток, яростно рвущийся по камням, не внушал доверия – вброд такую речку ни за что не перейти.
И вот тогда случилось непредвиденное.
Завывая и свистя, пронесся острый сухой ветер; ударил по лицу, вскружил волосы, закрутился воронкой и пропал. Испугавшись, Василиса присела на берегу, чтобы зачерпнуть немного воды и вытереть вспотевший лоб. Но тут же ахнула от изумления: река превратилась в тонкое ажурное кружево из водяных струек, словно к ней прикоснулись волшебным морозным посохом.
