– Отличные рисунки. Настоящее искусство, – ответил Бойд.
– Я боялся, что ты не найдешь грот, а помочь тебе никак не мог. Однако я знал, что ты заметил трещины в стене, потому что наблюдал за тобой, когда ты смотрел в ту сторону. Я надеялся, что ты вспомнишь об этом. И рассчитывал, что ты найдешь отпечатки пальцев и свирель. Все это, конечно, просто удачное совпадение. Я ничего не планировал, когда оставил в гроте свои вещи. Свирель, конечно, выдавала меня сразу, и я надеялся, что ты по крайней мере заинтересуешься. Хотя здесь, у костра, ты ни словом не обмолвился о находке, и я решил, что шанс упущен. Но когда ты припрятал и унес с собой бутылку, я понял, что мой план сработал… А теперь самый главный вопрос. Ты собираешься оповестить мир о рисунках в гроте?
– Не знаю. Мне нужно будет подумать. А как бы тебе хотелось?
– Я, пожалуй, предпочел бы, чтобы ты этого не делал.
– Ладно, не буду, – сказал Бойд. – По крайней мере какое-то время. Что-нибудь еще я могу для тебя сделать? Тебе что-нибудь нужно?
– Ты сделал самое для меня главное, – сказал Луи. – Ты узнал, кто я. Или что я. Сам не понимаю почему, но это для меня очень важно. Видимо, тревожит полная безвестность. Когда ты умрешь, – а это, я надеюсь, случится еще не скоро, – на свете снова не будет никого, кто знает. Но память, что один человек знал и, более того, понимал, поможет мне продержаться века… Подожди минутку, у меня кое-что для тебя есть…
Он поднялся, забрался в палатку, потом вернулся и вручил Бойду листок бумаги. Своего рода топографический план.
– Я тут поставил крестик, – сказал Луи. – Чтобы пометить место.
– Какое место?
– Место неподалеку от Ронсесвальеса, где ты найдешь сокровища Карла Великого. Телеги с награбленным добром смыло потоками воды и пронесло вдоль каньона. Но они застряли на повороте, у той каменной баррикады, о которой я говорил. Ты там их и найдешь, очевидно, под толстым слоем галечника и нанесенного мусора.
Бойд оторвал взгляд от карты и вопросительно взглянул на Луи.
– Дело стоящее, – сказал Луи. – Кроме того, это еще одно доказательство в пользу моего рассказа.
– Я поверил тебе, и мне не нужно больше доказательств.
– Все равно. Это не помешает. А теперь пора уходить.
– Как «пора уходить»? Нам еще очень о многом нужно поговорить.
– Может быть, позже, – сказал Луи. – Время от времени мы будем встречаться. Я об этом позабочусь. Но сейчас пора уходить.
Он двинулся по тропе вниз, а Бойд остался сидеть, провожая его взглядом. Сделав несколько шагов, Луи обернулся.
– Мне постоянно кажется, что пора уходить, – произнес он, как будто поясняя.
Бойд встал, но, не трогаясь с места, продолжал смотреть вслед удаляющейся фигуре. Ощущение глубочайшего одиночества вызывал у него уже один вид этого человека. И вправду самого одинокого человека на всей Земле.
