Армин Кыомяги
Луи Вутон
4 июля
Один! Чертовщина, но факт налицо. Проснувшись сегодня утром на огромной водяной кровати, понял это окончательно. Я один. Больше никого нет. Только я. Открыл глаза и единственное, что уловил слух – было тихое гудение эскалаторов, собственное дыхание и этот едва слышный плеск волн, так приятно покачивающих меня в резиновой кровати. Как потерпевшего кораблекрушение. Все. Ну, хорошо, еще с нижних этажей смутно доносился приглушенный шум работающих холодильников. Но это и впрямь уже все. Музыка, безостановочно звучавшая здесь фоном на протяжении последних дней, смолкла.
Выкарабкался из постели – кстати, не так-то это и просто – и чуть не наступил на бутылку виски и пакет чипсов. Едва на ногах устоял. Башка была чугунной, ее так и тянуло к полу. Тут я случайно наступил на рулу и все-таки рухнул. С громким и каким-то странным грохотом. Моя голова?! Потрогал. Слава Богу, каска. Проспал в ней всю ночь, хотя ценник больно царапал ухо. Выходит, не зря мучился.
Потопал в мужской сортир, уже, было, достал хозяйство из штанов, но остановился. Засунул обратно и пошел в женский. Здесь чище. Помочился в первый же унитаз, затем ополоснул лицо и осмотрел себя в зеркале. Понюхал рубашку, которую вчера взял в магазе Calvin Klein. Ф-фу! Содрал с себя и бросил в урну. Помыл подмышки, пригладил волосы и покинул помещение. На эскалаторе съехал вниз. В Ideal Kosmetika воспользовался новым дезодорантом Burberry, намазался везде, где надо. Свежую футболку взял в Esprit. Пошел в Skechers и уселся перед полками на пол. Снял кроссовки, понюхал. Ф-фу! Теперь я буду каждый день брать отсюда новые. Каждый божий день. Факт.
Так, завтрак. Только не в ресторане. Больше не могу. Уже который день подряд? Надо бы подсчитать. Прошел мимо и вошел в Rimi. До дна высосал клубничный йогурт Danon, сжевал половину банана, остаток кинул через плечо, взял блестящее красное яблоко, отгрыз огромный кусище, изумился его сладости, потом, имитируя бейсболиста, со всей дури бросил огрызок куда-то к кассам. Что-то со звоном упало. Прислушался. Ни черта. Разбежался и с размаху ахнул ногой по пакетам с овсяными хлопьями. Возникло нечто вроде снегопада. И опять тишина.
Наверх ехать было лень, взял новую рулу. Вяло отталкиваясь, поехал длинным и широким коридором. По обе стороны от меня проплывали распахнутые двери магазинов, в полной готовности принять покупателей. Но покупателей не было. Только я. Собирался ли я что-нибудь купить? Смех, да и только. Когда ты один, твои денежки на фиг кому нужны. Хоть это я уяснил для себя за последние дни. Ждите, ждите, лавочки! Может, однажды и повезет. Надеюсь, что нет.
Затормозил возле канцтоваров. Въехал внутрь, еще сам не зная зачем. Нашел толстый фломастер и встал перед зеркалом. Оглядел себя, свою новую чистую футболку без логотипа и написал на груди: ЛУИ ВУТОН. Красота. Экстравагантно. Остроумно. Вызывающе. Короче, очень даже для меня характерно.
Прихватил блокнот и несколько ручек. Нужно будет все здесь происходящее записывать.
2 июля
Попробую восстановить позавчерашние события. У нас с исполнительным директором торгового центра Ülemiste была договоренность о встрече. Вторая, от которой я ожидал при удачном раскладе уже и конкретного предложения. Своим буравящим взглядом и каверзными вопросами начальник Ülemiste оставил впечатление человека с хитрецой. Но мне это, скорее, даже нравилось. Настоящего опыта работы у меня не было, ведь я свежеиспеченный маркетолог, только-только получивший экономическое образование. Понятно, если такому желторотому птенцу обломится работа, то во мне должно быть нечто, чего не нашлось в опытных претендентах. Надеюсь, это мои творческие способности, креативность, так сказать.
Приехал я на велике, ехал спокойно, чтобы не вспотеть. Встреча была назначена на десять. Я прибыл немного раньше. Заперев велосипедный замок, направился в Центр дожидаться точного времени. Посетителей еще не было, но все магазины уже сияли и сверкали, как разукрашенные ловушки. Я прогуливался без каких-либо мыслей или намерений, даже к плакатам лень было присматриваться, хотя исполнительный директор в прошлый раз постоянно обращал на них мое внимание.
Через несколько минут после назначенного срока (по-моему, чересчур педантичный управляющий маркетингом особого доверия не вызывает) я миновал пустой секретарский стол и постучался в дверь начальника. Поскольку никто не отозвался, осторожно приоткрыл дверь. В пустом кабинете с распахнутым окном колыхалась занавеска. Присев на стул, явно предназначенный для гостей, я посмотрел в окно. На крыше безликого жестяного здания гудели кондиционеры. Рядом с изогнутой трубой большого диаметра села чайка и принялась старательно чистить перышки. Летнее небо грозило очередным знойным днем.
Прошло четверть часа. Я встал, сделал пару несмелых шагов по чужому кабинету, рассмотрел какой-то кубок на шкафу и несколько грамот на стенке. Снова взглянул на часы и решил позвонить директору на мобильник. Номер он сам мне дал в конце предыдущей встречи. Я решил, что это добрый знак. После первого же сигнала вызова на столе, где-то под ворохом бумаг запел Отт Лепланд[1]. Подойдя поближе, я отыскал оставленный на столе телефон и изучил сенсорный экран. Под моим номером вместо имени абонента значилось – «юный клоун». Кто, я? Юный – куда ни шло, но клоун? В каком это смысле? Телефоны продолжали вызывать и петь, я же боролся с задетым самолюбием. Слушай, о чем говорит горизонт, слушай, куда он зовет, слушай, что хочет поведать ветер. Внезапно, порвав на клочки эту пикантную ситуацию, раздался бодрый голос автоответчика. Я нерешительно настучал в почтовый ящик сообщение и вновь опустился на стул.
Просидел каменным изваянием минут десять. Под прекрасную мелодию мое хорошее настроение улетучилось, словно вылетело в окно – я жду тебя здесь, на полпути, услышь, это взывает мой голос. Подойдя к окну, я все выплюнул. Обиду, жалось к самому себе и изрядный сгусток клейких соплей.
Покинул кабинет. Да, в работе я очень нуждался, но чувствовал, что имею полное право уйти. Более получаса бесплодного ожидания, сообщение в почтовый ящик, что еще, как человек вежливый, я мог сделать? Секретаря на месте не было. Спускаясь с лестницы, я понял, что хочу есть. Ноги насильно привели в McDonald’s. Торговый центр был по-прежнему пуст. Да это и понятно, середина недели, утро. В ресторанчике – ни души. Смотрел на рекламные плакаты сочных бургеров, которых в реальности не существует. Во рту скопилась слюна, в пузе словно кто-то попискивал жалобным голосом. До чего же невероятна эта связь рассудка и зрения. Любой мало-мальски нормальный человек понимает, что все это чушь, что за каждой аппетитной картинкой стоит не действительность, а срежиссированная в фотостудии западня, ан видишь, слюнки текут, слюнные железы анализировать отказываются напрочь, скепсис и недоверие куда-то подевались. Желудочный сок празднует победу. Если надо, то и над мозгами.
Решил в пользу чизбургера и коки. Довольно долго проторчал перед пустой кассой. Наконец, позвал кассиршу. В ответ тишина. Только шкварчение картошки во фритюрнице. И тут я совершил немыслимое. Вторгся в обход кассы на территорию глобального биржевого предприятия и самовольно взял с полки упакованную в бумажный пакет продукцию. Она была горячая, только что приготовленная. Из автомата налил напиток, а сам все поглядывал, не появится ли откуда заспанная фигура в красной бейсболке. Но, нет. Посмотрел, что картофель уже стал коричневым. Вытащил из масла сито и вышел из зоны. Отсчитал деньги без сдачи и, оставив их на прилавке, побрел прочь.
Тащился по коридору и жевал. Проверил телефон. Все в порядке, включен, звук на пределе. Чуть, было, не позвонил директору еще раз, но раздумал. Открыл велосипедный замок и поехал домой, удивляясь безлюдью и, по сути, полному отсутствию движения на дорогах. Оставшийся день до вечера проторчал дома, время от времени заглядывая в телефон. Мама уехала на пару дней за город к подруге.
3 июля
Утро было странным, каким-то не таким как обычно. Живу я вблизи Тартуского шоссе, к городским шумам давно привык. Проезжающие трамваи вызывают легкое вибрирование нашего дома. Никто из нас этого уже не чувствует, но приходящие в гости друзья и знакомые всегда обращают внимание. В это утро меня, можно сказать, разбудило как раз отсутствие вибрации и невероятная тишина, если не считать того, что пару раз каркнула ворона. Из моего окна виден только внутренний двор с мусорными контейнерами, возле которых к вечеру набивается тесная группа четырехколесных тарантасов. Так что, взгляд в окно ничего не прояснил.
Накануне я заснул поздно, то читал, то гулял по сети, а потому продрал глаза только около десяти. Проверил телефон, ни одной эсмээски или непринятого звонка. Набрал номер директора торгового центра. Ждал, представляя себе душещипательного Лепланда, но в итоге услышал приветствие вчерашнего жизнерадостного автоответчика. Прервался, не оставив сообщения. Сварганил на кухне бутерброд и включил радио. Полилась легкая музыка, эдакие мелодичные фоновые обои, в которых чувствуешь себя приятно защищенным или не чувствуешь. Ровно в десять раздались всем знакомые сигналы точного времени и снова музыка. Новостей почему-то не передали. А может, новостей и нет никаких, пришло мне в голову. Ну, в том смысле, что все спокойно, ничего не происходит, сплошная и раскаленная стабильность опустилась на землю с удушливого неба и… И так далее. Что-то заставило позвонить маме. Но и она не ответила.
