— Вы ошиблись. Переписка была кодирована. — Пумпель довольно улыбался. — Впрочем, ваша ошибка вполне извинительна, Хох. Возьмите это письмо.
Повертев в руках старый конверт, Хох вынул из него листок бумаги и прочитал:
— «Дорогой дядя, я очень довольна поездкой. Крепко целую. Твоя Мици. Триест, 18-го июня…» Ничего особенного не вижу. Письмецо, я полагаю, от одной из многочисленных племянниц вашего превосходительства, — скромно сказал Хох, все еще держа письмо в руках.
Рыжие усы Пумпеля как бы сами собой поднялись вверх, а губы сложились в самую приятную улыбку:
— Я, милый Хох, получив это письмо, даже и не читал его. Над чтением трудились до меня вы в своем кабинете. По мне было достаточно увидеть письмо, и, не вскрывая его, я узнал, что…
Пумпель закрыл черную папку и заговорил начальственным тоном:
— Детали вы узнаете. Главное, я получил интереснейшее сообщение от Любителя… Он уже вступил в дело.
— Неужели? — удивился Хох.
— Да. Всеми средствами усильте ему помощь. С молодым человеком постарайтесь развязаться. Сейчас нам важен восток, а не юг. А пока возьмите конверт и опять посмотрите на него внимательно. Неужели вы ничего не замечаете?
— Ничего, — со вздохом сознался Хох.
Прием в кабинете № 18
Сырой плотный туман, будто маскировочный дым, стоял на улицах города, скрывая очертания домов. Начинался печальный, холодный день. Мощный свет прожекторов таял в тумане, и они светились слабыми подобиями лун, равнодушных и скучных. Редкие авто, отважившиеся пуститься в путешествие по мертвым, скованным туманом улицам, блуждали, терялись в пустых пространствах огромных площадей и давали тревожные гудки, жалобные и беспомощные.
Швейцар взглянул на часы, возвышавшиеся на мраморном пьедестале в парадном вестибюле. Без пяти девять. Через пять минут начнется прием в кабинете № 18 у господина Хох. Записано на прием пятнадцать посетителей, а налицо нет ни одного.
Швейцар подошел к стеклянной двери и посмотрел на улицу. Обычно, в ясный день, он увидал бы широкую площадку, обсаженную развесистыми липами, асфальтовый гладкий тротуар со снующими прохожими, плиточную мостовую с мчащимися автомобилями и велосипедистами; через улицу он увидал бы цветистую вывеску кафе «Золотой лев» и шуцмана, художественно дирижирующего резиновой палкой посредине площади. Но сейчас за стеклом висела молочная простыня, сквозь которую едва просвечивали тусклые шары прожекторов и уличных фонарей. Как тени, проплывали фигуры редких прохожих. Вот прошагал, засунув нос в поднятый воротник пальто, агент наружного наблюдения…
Слева в тумане вдруг показались два тусклых глаза авто, ощупью пробиравшегося вдоль тротуара. Жалобно гудя, машина подъехала к подъезду и остановилась. Человек в широком макинтоше выпрыгнул из авто и быстро взбежал по гранитным ступеням.
Швейцар распахнул тяжелую дверь, мягко повернувшуюся на роликах.
— Господин Хох здесь? — осведомился прибывший.
— Да, но ваша очередь шестая, сударь, — ответил швейцар. — Вам придется подождать.
Посетитель прошел в приемную. Его встретил чрезмерно любезный чиновник.
— Прошу садиться. Ваша очередь — шестая.
— Я уже слышал это. Прием у господина Хох начался?
— Нет еще.
— Я не вижу ожидающих.
— Вы прибыли первым.
— Так вы хотите, чтобы я дожидался, пока прибудут пятеро записавшихся передо мной?
Чиновник ничего не ответил. Руками он перелистывал бумаги на столе, а движением левого колена осторожно нажал под столом кнопку сигнального звонка. Посетитель не заметил, как через отверстие, скрытое в завитке архитектурного украшения на стене, его внимательно и остро осмотрел живой человеческий глаз.
— Удивительная сегодня погода, сударь, — мягко начал чиновник. — Такое время года, и вдруг невероятнейший туман. Кажется, что он даже наполняет здание…
Лицо чиновника поднялось к потолку, как будто он там искал следов уличного тумана. И в это время в изгибе карниза, высоко над головой посетителя, скромно мигнула зеленоватая крохотная лампочка.
Чиновник привстал:
— Я думаю, сударь, что вы совершенно правы. Нет смысла дожидаться других записавшихся на прием.
Из кабинета раздался резкий звонок. Чиновник предупредительно улыбнулся:
— Прекрасно. Господин Хох просит вас. Пожалуйте.
Опередив поднявшегося посетителя, приоткрыл дверь, сказал:
— Господин Хох, к вам номер шестой! — Тотчас же повернулся в приемную, пробормотал еще раз: — Пожалуйте, — пропустил посетителя и плотно притворил за ним дверь.
Господин Хох, в черном мундире, стоял у маленького стола и медленно наливал в стакан воду из графина.
Вошедший остановился около двери и слегка кашлянул, давая знать, что он здесь. Хох не выразил ничем, что обратил на это внимание. Он долил стакан до краев, поднес его к губам, и только тут, как бы случайно, его взгляд упал на вошедшего:
— Господин Урландо?
— Да, это я, генерал.
Хох поставил стакан на стол:
— Вы начинаете мне надоедать. Сегодня я принимаю вас в последний раз.
Посетитель усмехнулся:
— Очень рад слышать это. Я также сегодня посещаю вас в последний раз. Мне надоело ежедневно приходить и доказывать, что предлагаемое мною — чистый клад для вашего правительства.
— Но я не вижу ничего конкретного, господин Урландо, — наморщил брови Хох. — Где выкладки, чертежи? Я хочу их видеть.
Хох заволновался и отпил глоток воды из стакана.
Урландо жестко улыбнулся:
— Осторожность, к сожалению, — наследственная черта моего характера, генерал. Поэтому я избегаю документации раньше времени. Мне необходимы деньги. Одна лишь идея стоит больших денег. Она грандиозна.
Урландо сел на один из стульев у стены и заговорил волнуясь:
— Я считаю, что вы достаточно богаты, чтобы финансировать мою идею… Вы нуждаетесь в ней. Если вы не поняли сущности моих мыслей, я готов их повторить.
— Повторите, — усталым голосом проговорил Хох, тяжело опускаясь в кресло. — Я готов слушать.
Черные усики Урландо приподнялись. Он пожевал губами:
— Противоречия между группировками держав неизбежно, рано или поздно, приведут к настоящей, хорошей войне. Я знаю, что кровопусканий в Абиссинии, Испании и Китае недостаточно… Поэтому мне кажется…
Хох перебил:
— Только не лекцию, как в прошлый раз. Дайте конспект. Краткое оглавление. Перечень. Меня ждут.
Урландо сказал зло:
— Никто вас не ждет! Записавшиеся на прием не явились. Конспект? Извольте. Тотальная война неизбежна. Причины ее вам известны. Цели — также. Чем обеспечивается уничтожение баз, средств связи и живой силы противника? Истребительной техникой. Основные орудия истребления сегодняшнего дня — артиллерия, авиация, танки и химические средства. Но на все это человек имеет защиту: против газа — противогаз, против боевой авиации — ПВО, против артиллерии — форты. Если вы хотите победить, генерал, вам нужно универсальное орудие истребления, против которого защита невозможна. Это орудие предлагаю я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
