– Последний день Помпей.
Он улыбался и даже расстегнул пиджак, когда здоровался, и Светочка кивала людям доброжелательно и ножкой покачивала, но в ответ господам психологам не прозвучало ни слова. Все пялились на шефа и боялись открыть рот, потому что в этой конторе всегда солировал Альберт.
– Я знаю, что выходной, – сказал он своему народу. – И не надо мне тут смотреть! Я хочу, чтобы эти люди, – он кивнул на Вадима, – дали вам всем большого пинка. Они гарантируют, что после этого тренинга у вас начнется взрыв энергии…
Вадим отвел на эти тезисы с броневичка минуту, прежде чем вступить. А Светочка не знала, что все идет по плану, она не выдержала и кинула в зал Чебурашку, ту мягкую игрушку, которую ей дочка запихнула в чемодан.
– Друзья! Будем знакомиться? – сказала она. – Ловите Чебурашку!
Клерки ловили игрушку, называли свое имя и должность. Когда Чебурашка падал к ним в руки, они подпрыгивали на стуле, как будто это была граната. Шеф в зале – это мешало людям расслабиться. Тогда Вадим решил немножко всех встряхнуть.
– Да, понимаю, – сказал он, – неделя была тяжелой. Я не хочу вас мучить, давайте займемся простым привычным для вас делом: будем писать список. Обычный список ваших дел.
– Блокнотики раскрыли, – подхватила Света. – Ручки взяли, и Альберт с нами вместе. Альберт, пожалуйста, вот вам бумага…
– А что писать-то? – закудахтали все.
– Один момент! – Вадим поднял руку и щелкнул пальцами. – Представьте себе, что вам осталось жить двадцать лет. Да, пришла цыганка, нагадала: двадцать лет – и ни минутой больше. Пишем план мероприятий на эти двадцать лет. Представляем свою жизнь. Что хочется сделать? Что поменять, пока есть время…
Светочка включила музыку – из похоронного репертуара Мариконе. Она присела рядом с Альбертом и шепнула ему на ушко:
– Планируйте только то, что вам действительно хочется.
Он нахмурился и ничего писать не стал. Альберт надеялся протянуть больше, чем двадцать. Двадцать лет он принял близко к сердцу и закурил прямо в зале.
Народ сосредоточился. На шефа косились, но кое-как накидали делишки по пунктам. Достроить дом, выучить ребенка… Только дух перевели, Вадим опять подсыпал в топку уголька.
– Господа! Время не остановить. Вам осталось три года. – Он это говорил, не забывая сверлить глазами. – Не так уж много, но и не мало. Еще можно кое-что сделать. Еще можно успеть самое главное. На что вы потратите свои последние три года? Поехали!
Все ахнули, бухгалтерша немножко прослезилась. На Альберта смотреть перестали, потому что некогда, три года всего осталось. А он уставился в пустой листок, ничего не писал и на Вадима смотрел с подозрением.
Только три годочка кое-как раскидали – Вадим ослабил галстук и медленно элегантно стянул его.
– Последняя неделя вашей жизни! – объявил он. – Подумайте, с кем вы ее проведете? Где? Чем будете заниматься? Что из всех ваших дел посчитаете самым главным?
Кстати, тестик интересный, особенно когда с похоронным маршем. От срока к сроку планы у людей меняются. Когда в запасе двадцать лет – все кидаются менять работу, жен, мужей, переезжают в теплые края, открывают личный бизнес… Когда лимит сжимается в три года, люди начинают судорожно доделывать все начатое, если, конечно, есть что доделывать. Про бизнес, про любовь уже сомневаются – поздняк метаться, а лучше все к чертям собачьим бросить, прикупить домик у речки, маленький, и на рыбалку. А уж когда остается жить последнюю неделю – все как один идут к нотариусу, потом к родителям в деревню. И на этом тренинге вся контора, торгующая лесом, точно по схеме засобиралась поближе к земле.
– Немножко успокоились? – спросил их всех Вадим. – Смирились с неизбежностью?
Народ закопошился, начали вздыхать:
– Ох, мама родная! Вот уж о чем не думали…
Вадим не дал передохнуть, встал надо всеми, рука вперед, глазами каждого насквозь, и приговор оглашает:
– У вас остался последний день!
– Всего один? – Это Светочка ему подыгрывать начала. – Только один день?
– Да, всего один. Последний день вашей жизни…
Люди притихли, многие закрыли глаза, чтобы лучше представить свое последнее утро. Бухгалтерша принялась строчить, но в основном никто уже ничего не писал, все только вычеркивали лишние дела из предыдущих списков. И вдруг вскочил Альберт.
– Все! – он замахал руками. – Все! Тренинг закончен! Все свободны!
Он подошел к Вадиму. Этот ходячий холодильник не доставал Вадиму до подбородка, но ведь уперся, нахмурился и начал хлопать у маэстро перед носом, как будто мух выгонял.
– Господа психологи тоже свободны! Свободны, я сказал! Дос! Ви! Дос!
Народ был в замешательстве. Это что ж такое? Только во вкус вошли, оградки себе рисовать начали, и вдруг домой. А в чем прикол? Людям хотелось узнать, к чему была вся эта нервотрепка, поэтому никто не шелохнулся. Все посмотрели на Вадима как на мессию. Запахло вечностью – а значит, шеф-кормилец не указ.
– Да как же так-то? Альберт Валентиныч? – Бухгалтерша заволновалась всеми фибрами. – Я уж местечко себе на кладбище приглядела, рядом с мамой. Я памятник себе…
– Не понял! – Альберт, естественно, начал рычать. – Все встали! Двигаем батонами!
Вадим улыбнулся, спокойно и уверенно, и каждому человеку, каждому, кто был в зале, посмотрел в лицо. Это нужно, контакт глазами – без этого никуда. Аудитория, кто бы в ней ни сидел, всегда – женщина, так Вадим в своих книжках писал, а женщина всегда пойдет за тем, кто сильнее. Сильным, соответственно, выглядит тот, кто спокоен.
– Все! – Альберт сорвался и начал орать. – Гуляй отсюда! Ты получил свое бабло? Получил. И я тобой доволен тоже. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – ответил Вадим.
Он выдержал секунду и обратился к людям:
– Друзья… В этот зал меня пригласил Альберт Валентинович. Он здесь хозяин, и я не могу злоупотреблять его гостеприимством. Если вы считаете себя удовлетворенными – будем прощаться. Вы довольны тренингом?
Это был стандартный ход, Света знала. Вадим никогда не спорит с провокатором, он всегда направляет энергию стада на паршивую овцу, а стадо с удовольствием убирает тех, кто ему не нужен. Так было всегда в группах из свободных людей, но что будет сейчас?
Где тут свободные люди? Альберт давно затюкал своих сотрудников. Они сами сделали из него тигра и теперь боятся и при этом еще испытывают тайное удовольствие от своего мандража. Да конечно, испытывают! Людям нравится любая гадость, к которой они привыкли. Вадим их всех немножечко встряхнул, как обещал. Но теперь они ждут, что он сделает все за них. Как обычно, люди не хотят напрягаться, люди хотят чуда и жилетку. Так подумала Светочка, и поэтому, как только Альберт сжал кулаки, она выскочила и закрыла от него Вадима. Это выглядело забавно. Белокурая худышечка оказалась между танком и холодильником.
– Спасибо, Альберт! Спасибо за доверие! – она душевно рассмеялась. – Сейчас мы попрощаемся с вашим коллективом… Только, пожалуйста, одна маленькая формальность… – Она надула губки и поканючила виновато: – Подпишите нам актики! Что мы все отработали, что вы не имеете к нам претензий…
Альберт откровенно бычился:
– У меня к вам? У меня к вам претензии? У меня к инфузориям претензии?
Никаких актиков в природе не существовало, Светочка взяла со стола пачку чистой бумаги и сделала Вадиму глазами – зырк.
– Нужна ваша печать, Альберт Валентинович, – навешивала она. – Это формальность, для налоговой… Можно у вас в кабинете? Давайте вместе? Быстро сбегаем, печатьку шлепнем?..
Она взяла злодея под руку и потихоньку, потихоньку вывела из зала. Работа была ювелирной, Вадим оценил.
– Инфузории! – из коридора доносилось. – Тля! Бычий цепень!
Света бежала за Альбертом. Далеко! На другой этаж, в его кабинет, на сверкающем мраморе каблучки ох как скользили. «Все вылизано, все блестит в этой конторе, а внутри все больное, запущенное. Альберта нужно срочно спасать», – решила она.
Да, этого злобного карлика нужно было спасать. Иначе завтра все, кому интересно, узнают, что Вадим Дыгало провалил свой проект в питерской конторе. Это будет провал Вадима. И Светочкин тоже.
При таком скользящем разбеге мыслей она ухватилась за первое, что пришло ей в голову. Когда Альберт открыл кабинет и небрежно оставил в замке связку ключей, она подскочила как кошка к этим ключикам, сцапала их и положила себе в лифчик.
Да, Альберт тут же разорался грубым матом, в который иногда вставлял биологические термины:
– Ключи отдавай! Думаешь, я к тебе в сиськи не влезу? Да я тебя сейчас прямо тут!..
Но «комсомолка» отвечала смело и спокойно:
– Простите, Альберт Валентинович. Мы не можем уехать от вас просто так. Вы сами пригласили нас, потому что вам нужно меняться. Вы передумали – такое случается… Простите, но я не выйду из этого кабинета, пока вы не объясните причину.
