В итоге я прихожу к мысли, что наши современники, которые прославляют язычество, на самом деле не были бы счастливы, доведись им жить в Афинах. Ну а что касается Спарты —!
Paganism
Перевод Л. Володарской осуществлен по:
Machen A. The Shining Pyramid. Chicago, 1923.
Спагирический поиск Бероальда космополита
Когда достойный искатель сути вещей и почтенный путешественник по Небу философов, учитель Бероальд, оставивший по себе благоуханную и восхитительную память, обратил все свои мирские владения в пыль элементов и алхимический прах и обнаружил себя настолько ученым, металлургизированным, прокрашенным, обслюнявленным и закопченным, что у него не осталось и одной кроны в кошельке, он воскликнул, не заботясь о том, услышит его кто-нибудь или нет: «Обречен быть себе атанором!»{14} Потом он рассчитал служанку, что, конечно, неправильно, ибо как священнику ему не пристало быть лучше соседей, тоже священников, которые держали в своих домах служанок. Из этого можно заключить, что он был в высшей степени раздосадован и отчаянно расстроен, и не без причины, так как в его очаге сгорели безвозвратно следующие предметы владения:
1. — Двенадцать лугов возле реки.
2. — Дом, там же.
3. — Три сада.
4. — Виноградник.
5. — Мушмула,{15} приносившая каждый год по его мешков плодов.
6. — Три коровы, чьи хвосты были обрублены в знак смирения, чтобы показать их принадлежность к церковным животным.
7. — Дом с садом на лучшей улице Тура (где теперь найдешь такой дом и такой сад?).
8. — Три тысячи крон; и от всего этого не осталось ни фартинга, ни яблочка, ни бутылки вина, ни былинки, ни мушмулинки.
Амен.
Дьявол забирает к себе тех, кто стремится вести нас неправедной стезей и заставляет совать нос в металлы и медали, у кого настолько высохло горло от курения, что они не в силах распознать вкус хорошего вина! Мы же оставим таких людей и их деда, и их поиск восхитительной сути истинной алхимии и первичной материи, которую нельзя получить, поскольку она мистагорическая и находится на лунных горах. Молчите! Сие есть истинный путь, и он был открыт канонику Бероальду в ту самую ночь, когда он проклял свой очаг; и семь дней его не могли отыскать ни в доме, ни где бы то ни было еще. Исчезновение каноника вызвало всеобщее недовольство, потому что сей факт связали с изгнанием бедной девушки, преданной ему телом и душой. Люди стали говорить, что девушки его собственной страны недостаточно, мол, хороши для Бероальда, из-за чего он отправился в Париж поискать кого-нибудь получше. Кое-кто из его собратьев заявил, что Бероальд обидел их религиозные чувства и ему, как всем, следует довольствоваться имеющимся, а не мечтать о журавле в небе, когда есть синица в руке. Другие же считали иначе, и возник диспут о преображении. (Я не прошу прощения за использование богословских терминов, ибо сама история принадлежит к разряду богословских.)
Всё! Не будем больше спорить, а лучше подумаем о том, что находится в круглых сосудах, хорошо известных братии Святого Кувшина. В этом трактате изложен истинный путь спагирического поиска, и он есть самый опусный из всех опусов, или opus-coleorum, как говорил старый священник, однако он все еще пребывал в схоластическом прошлом, когда богословы умели обращаться с формой и содержанием.
Прокляв свой очаг, Бероальд вошел в такое состояние, что мог бы получить прощение ex congruo,[11] что является необсуждаемой религиозной тайной, хотя некоторые не понимают, как он мог бы получить что-нибудь ex congruo, отослав прочь служанку. Стоп! Не надо вмешиваться в дела церкви, иначе можно повторить судьбу студента, который взался проводить с ярмарки девушку по имени Вера и потом был сожжен заживо за ересь: он якобы пытался испортить Веру. Пусть это будет для вас уроком.
Каноник сидел один в своей комнате, которая смердела, как смердит Бездонная Бездна в день, когда варятся в кипятке сразу много жирных еретиков, чопорных трезвенников и веселых богохульников всех сортов. Его очаг был пуст, комната темна, книги смирно ютились на полках, поглядывая крутом с такой же живостью, как присутствующие на Вселенском Соборе,{16} или ряд пустых бутылок, или Три Усача с этикетки. Вот так мрачный Бероальд сидел в темноте, глядя перед собой и ожидая увидеть невесть что, как вдруг в окне появился свет, разгоравшийся все ярче и ярче, комнату заполнил неземной аромат, облачка воскурений, как в начале литургии, собирались над, под и вокруг светлого пятна; и внутри него, в ослепительном сиянии, Бероальд прочитал возвышенные и знаменитые слова, которые являются квинтэссенцией, сердцевиной, основой ante saeculis[12] смыслом, объяснением, озарением, гипотетическим символом, каббалистическим значением и гностической мистигорификацией всех томов истинной науки и описей древней мудрости. Очевидно, что это изречение на надгробии Скарабея,{17} на воротах Бездны Демиургов, на плитах Сефирот,{18} что возле Айн-Соф, в светлых просторах нижних Небес и в подлинной формуле первомира. Оно имеет следующее значение… стоп! Сначала прочитаем его, а потом и смысл станет ясен сам собой. По внешнему кругу шла такая надпись:
— АЛГАР + АЛГАСТНА +++ АМРТЕТ +.
По внутреннему кругу такая:
— ТЕ + ДАГИРАМ АДАМ.[13]
И внутри круга были четыре буквы R Т N Т. Смотрите! Вы, кто исследовал низший мир и взывал к Ваалу,[14] вы, кто в Триумфальной Колеснице Валентина{19} мчался в дождь и солнце, вверх на гору и вниз в долину и не достиг Mons Magorum Invisibilis,[15] вы, кто брал Нашу Сульфур, Нашу Соль, Нашу Землю и Наш Меркурий, вы, кто поддерживал свою жизнь Каббалистическими Соусами и пил соки Зеленого Дракона,{20} теперь вы знаете, как философствовать, ибо под философствованием я понимаю обретение Философского камня;{21} его источник был заключен в буквах над сочным изречением, или концепцией, как назвал бы это Пенитенциарий,{22} все начинавший с «кон». Вы спросите, почему я назвал изречение, или концепцию, сочным? Пусть те, кто спрашивает, пойдут и поищут в сокровищнице изречений, интерлюдий, очагов, фонтанов, соусов, записей, зеркал, тяжелых томов с высоким содержанием и ламп для мудрецов, чтобы им было легче искать мудрость разбросанную Нашим Учителем в вечных парафразах, когда, заслушавшись их, большие золотистые облака придерживают себя. В золотых сосудах те соки, которые сами по себе могут помочь в спагирическом поиске и которые на истинном языке называются «сущностью звезд». Стоп! Вернемся к нашим делам. Каноник встал с кресла, уставился на светлое пятно, как псы глядят на полную луну, и через некоторое время узрел руку, указывавшую на огненное колесо, с одной стороны, рядом другую руку и, не поверите, два плеча. «Отлично, — сказал он сам себе, — вот до чего дошло; если будешь пить целый день, тебе и вина принесут». Он не отводил глаз от светлого пятна до тех пор, пока изречения не впечатались навечно в его мозг, после чего свет тотчас погас и в окно заглянули яркие лучи солнца, хотя время уже было послезакатное. Бероальд Алхимик долго глазел на чудо, словно кто-то читал над ним молитву; но его удивление стало еще сильнее, когда он услышал приятный вопрошающий голос:
— Отправимся сейчас?
Он поглядел туда, откуда раздавался голос, и увидел приземистого, крепко сбитого человека с желтоватой кожей и черными волосами, с большим ртом, как у коровы, и огненными глазами.
— Кто ты и куда мы отправимся? — спросил каноник, как будто плавясь под его взглядом.
— Я послан, — ответил незнакомец, — чтобы отвести тебя туда, где то, что внизу, находится наверху, где земля отделена от огня, где вороний выводок меняет перья и становится голубями, где солнце рождается из Философского яйца.{23} Ибо знай, что сам по себе ты никогда не достиг бы цели, но ты назван достойным. Следуй за мной.
Он коснулся окна, и стекло расплавилось. Бероальд последовал за ним, обнаружив, что от окна поднимается вверх лестница из белого мрамора и что эта лестница ведет как вверх, так и вниз, удлиняется, продолжается, множится, удваивается и повторяется, пока не становится черной и невидимой, к тому же (как ему было открыто) она состояла всего из семи ступенек, прибавлявшихся и прибавлявшихся мистическим образом.
— Следуй за мной, — повторил незнакомец, — но не смотри ни вправо, ни влево, ибо там Бездна, а только вперед и вверх.
Поглядев вперед, Бероальд увидел лишь ступени, а глянув вверх — раздвигающиеся небеса, и половина их с луной и звездами была ночной, а другую половину освещало солнце.
