Остатки сна окончательно слетают с меня, и я вскакиваю с дивана, роняя к ногам оранжевую подушечку.
– Как утра? – вскрикиваю я, наклоняясь за ней. – Вы хотите сказать, что я проспала всю ночь?
Роберто виновато пожимает широкими плечами:
– Пока я готовил кофе, вы уснули.
Я хватаюсь за голову. Вот это прилегла на минуточку!
– Почему же вы меня не разбудили? – возмущаюсь я, поправляя подушки на диване и пытаясь навести порядок.
– Вы так сладко спали, у меня рука не поднялась, – оправдывается он с видом нашкодившего школьника.
Надеюсь, не только рука, но и все остальное тоже! Я бросаю на босса подозрительный взгляд:
– А где спали вы?
– В кресле, – он кивает на кресло на колесиках у рабочего стола, и мое возмущение сменяется раскаянием.
Пока я дрыхла на мягком диване, итальянец всю ночь провел в неудобном кресле с жесткой сеткой. Я замечаю темные круги у него под глазами, и мне становится мучительно стыдно. Хотя могла бы порадоваться, что отомстила ему за свою прошлую бессонную ночь. Справедливость восторжествовала, но меня это не радует.
– Простите меня, – выдавливаю я, одергивая помявшееся ото сна платье и ругая себя. Черт меня дернул вчера согласиться на приглашение Челентано! Надо же, в какую дурацкую ситуацию себя поставила!
– Это вы меня простите, – внезапно выдает Роберто. – За то, что разбудил вас позапрошлой ночью, когда не смог объясниться с таксистом… Но я правда не знал, кому еще позвонить.
Я удивленно смотрю на него. Услышать извинения от босса – дорогого стоит! Что-то его прорвало со вчерашнего вечера, раньше от него извинений было не дождаться. Уж не заболел ли он?
– Вы себя как чувствуете? – с тревогой уточняю я. Не хватало еще, чтобы итальянец подхватил какой-нибудь вирус. Мне же его потом лечить и по врачам возить!
– Отлично, – мой вопрос его явно удивляет, потом Роберто бросает взгляд на часы и хмурится. – Нам лучше поторопиться в офис, чтобы успеть на совещание.
– Твою мать! – восклицаю я по-русски. Еще и совещание, которое никак нельзя пропустить.
– Вашей матери я все объяснил, – отвечает по-итальянски Роберто.
– Вы говорили с мамой? – Я изумленно таращу на него глаза. Родители, наверное, с ума сходили, что я не пришла ночевать домой и не предупредила их.
– Ваш телефон звонил в сумочке, вы не слышали, и я ответил. Попытался объяснить вашей маме, что вы у меня. Вроде бы, она поняла… – неуверенно добавляет мой босс.
Я закатываю глаза. Представляю, что наговорил Роберто и что из потока его итальянских слов поняла моя не говорящая по-итальянски мама!
– Марина, – торопит он, – нам пора на работу.
Я замечаю, что босс уже полностью одет – на нем свежая белая рубашка, отглаженный костюм оливкового цвета и такого же цвета галстук в желтую полоску. Хоть сейчас на обложку журнала! А еще, пока я спала, он успел побриться и уложить свои волнистые черные волосы в стильную прическу с помощью воска. Над этой его привычкой ржет половина нашего мужского коллектива, а другая половина пытается Роберто подражать, но у них ничего не получается. Только босс выглядит как с картинки, у остальных мужчин волосы от слипшегося воска торчат дыбом, как будто их корова лизнула.
– Дайте мне две минуты, чтобы умыться! – Я пулей мчусь в ванную.
Закрыв дверь, поворачиваюсь к раковине и замечаю свое отражение в зеркале на стене. Кошмар! Тушь растеклась черными кругами под глазами, помада размазалась – наверняка я перепачкала диван, на котором спала. На голове – воронье гнездо! Придерживая волосы рукой, быстро умываюсь холодной водой, но только больше размазываю тушь. Машинально распахиваю зеркальный шкафчик над раковиной – такой же есть у меня дома. Но вместо флакончиков с тоником и мицеллярной водой здесь полки заставлены мужскими средствами, как в магазине. Я с удивлением рассматриваю ряды флаконов: мужской парфюм, пенка для бритья, лосьон после бритья, дезодорант, мужской крем для лица и для глаз, крем для рук, воск для укладки и даже гигиеническая помада. А мой итальянский босс знает толк в уходе за собой! Никаких женских штучек здесь нет и в помине, и я уже собираюсь закрыть дверцу, как рука сама собой тянется к флакону парфюма из темного стекла. Я только быстренько понюхаю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снимаю крышечку и вдыхаю исходящий от нее знакомый аромат босса – древесно-цитрусовый, как апельсиновая роща где-нибудь в Италии. Запах нагретого на солнце дерева и освежающий аромат лимонов завораживают и окутывают теплом итальянского полдня. И все-таки ему чего-то не хватает – пикантной остроты и мужского характера. Такое звучание парфюм приобретает только на коже моего босса.
– Марина, вы скоро? – Роберто с силой колотится в дверь ванной, а я от испуга роняю флакон – прямо себе на голую ногу.
– Ууу! – вскрикиваю я.
– Марина, вы в порядке?
Я растерянно смотрю на осколки флакона на полу, от которых поднимается удушающий аромат цитрусов.
– А чем это пахнет? – удивляется за дверью Роберто и стучит сильней. – Марина, откройте.
Если не открою, вынесет дверь. Я обреченно открываю замок и отступаю к раковине. Роберто заглядывает за порог, удивленно таращится на осколки у моих ног и нервно втягивает ноздрями аромат разлитого парфюма, который стремительно заполняет ванную.
– Простите, – выдавливаю я. – Оно как-то само с полки выпало. Я куплю новый, – обещаю я, мысленно прикидывая, сколько десятков тысяч рублей может стоит флакон нишевого мужского парфюма. В обычном магазине такой не купишь.
– Вы не поранились, Марина? – Роберто с тревогой смотрит на меня. Я мотаю головой. – Стойте и не двигайтесь, я смету осколки.
Как только он выходит из ванной, я поворачиваюсь к раковине и смываю тушь с помощью мыла. Оно щиплет глаза, и когда я смотрю на себя в зеркале, вижу, что они покраснели.
Когда босс возвращается, я с трудом сдерживаю смех. Так нелепо он выглядит в дорогом, пошитом на заказ костюме и с совком и метелкой в руках.
– Давайте я, – тянусь за ними, но он решительным жестом останавливает меня и сметает мокрые осколки в совок.
В ванной стоит такой удушливый аромат парфюма, что меня начинает тошнить. Только бы меня не вырвало! Я начинаю мелко дышать, и Роберто с тревогой спрашивает:
– Что с вами, Марина?
– Можно я выйду отсюда? – сдавленно прошу я.
Роберто сторонится, и я пулей вылетаю из ванной. Бегу к окну, распахиваю створку, свешиваюсь по пояс с подоконника, чтобы надышаться свежим воздухом.
– Доброе утро, Мариночка! – со скамейки у подъезда мне радостно машут две вчерашние бабульки. – Как спалось?
Я отшатываюсь и задергиваю штору. Вот старые сплетницы! Теперь точно решат, что у меня с итальянцем роман.
Пока Роберто вытирает разлитый парфюм в ванной, достаю расческу из сумочки и пытаюсь навести порядок у себя на голове. До совещания остается меньше часа, а нам еще по пробкам ехать. Мое платье выглядит помятым, ведь я в нем спала. Погладить бы…
Я оглядываю комнату в поисках гладильной доски и утюга, но тут в дверях появляется Роберто.
– Марина, едем!
Мне ничего не остается, как последовать за ним, на ходу разглаживая руками платье прямо на себе. Я как раз поглаживаю грудь, когда Роберто оборачивается ко мне, и его глаза расширяются от удивления. Я быстро прячу руки за спину. Роберто сглатывает и наклоняется, чтобы зашнуровать свои туфли. А я замечаю мою лодочку со сломанным каблуком у порога и с досадой восклицаю по-русски:
– Твою мать!
Совсем забыла, что вчера испортила обувь.
– Маме позвоните из машины, – бросает Роберто, не глядя на меня, – уже нет времени.
Приходится обуться и ковылять за ним, припадая на левую ногу.
Спустившись во двор, мы проходим мимо знакомых бабулек на скамейке. Они хором здороваются с нами, а потом хихикают мне вслед:
– Молодец, Маринка! Как он в постели? Могуч?
Я возмущенно оборачиваюсь:
– Где ваше воспитание, леди?!
Старушки заливисто хохочут, а я шмыгаю в заднюю дверь машины, которую распахнул для меня Роберто. Надеюсь скрыться от пристального внимания сплетниц, но попадаю из огня в полымя. С водительского сиденья на меня пораженно смотрит личный водитель Роберто – Павел.
