Элис вынуждена была с ним согласиться. Она удивилась количеству привезенных запасов. Какое богатство! Ящики и бочки выстроились рядами на улице, пока хранители затаскивали их на склады. Однако она вспомнила о том, как много месяцев у них впереди и сколько работы предстоит проделать, прежде чем хранители смогут снабжать себя продуктами, – и невольно пала духом. Провиант из Трехога придется расходовать бережно, а дичь и дикие растения останутся основой их рациона.
Сколько еще нужно сделать, какой долгий путь предстоит, чтобы Кельсингра стала настоящим, живым городом! Им нужны зерно для посевов, лошади и плуги, чтобы вспахать поля… Но самым сложным было то, что хранителям надо научиться самим себя обеспечивать. Сыновья и дочери охотников и собирателей, купцов и торговцев, бывшие жители города, которые никогда не могли себя прокормить, – привыкнут ли они разводить скот, возделывать сады?
И даже если смогут, достаточно ли их для того, чтобы справляться с хозяйством? Соотношение мужчин и женщин также вызывало тревогу, причем с самого начала.
Она решительно отогнала от себя назойливые мысли. Хватит. Сегодняшний вечер целиком принадлежит ей – наконец-то! Она спустилась с холма, пробралась мимо ящиков и бочек и вышла на причал.
– Смотрите под ноги! – предостерег ее Карсон, широко улыбаясь. – Мы устроили бревнам настоящее испытание, и некоторые потрескались. Вот вам очередная проблема строительства из свежей древесины.
– Я буду осторожна, – пообещала ему Элис.
Разгруженный «Смоляной» колыхался на воде, и натянутые канаты якорей негромко гудели песню бдительности. Элис бросила взгляд на сколоченные на скорую руку сходни, крутые и шаткие. Нет. Она не будет просить помощи. Подошвы магической обуви неожиданно прочно сцеплялись с мокрым деревом, но не успела она сделать и трех шагов, как к ней спрыгнул Лефтрин. Не обращая внимания на предательски скользкую поверхность, он сжал ее в объятиях, отрывая от досок. Царапая ей щеку отросшей щетиной, он прошептал Элис на ухо:
– Мне не хватало тебя так, как не хватало бы воздуха, чтобы дышать. Я не смогу с тобой расстаться. Я просто не способен на это, моя госпожа.
– Тебе и не понадобится! – пообещала она, чтобы тут же ахнуть и потребовать: – Пусти меня, пока мы оба не свалились за борт!
– Исключено!
Держа ее на руках с легкостью, словно она была маленьким ребенком, Лефтрин преодолел сходни, оказавшись на палубе «Смоляного». Он поставил ее на ноги, но не выпустил из объятий. Его близость согрела ее тело и душу. Возможно, пребывание в городе Старших повысило ее чувствительность: она ощутила приветствие «Смоляного» как ласковую волну, поднявшуюся с того места, где ее ноги касались палубы, и затопившую ее целиком.
– Потрясающе! – прошептала она Лефтрину и, чуть приподняв голову, спросила: – А как мне дать ему знать, что это взаимно?
– Он знает, можешь не сомневаться. Так же, как и я.
Она вдохнула его запах. Пахло не туалетной водой, как от Геста, а как от мужчины, который работал весь день напролет. Его руки крепко прижимали ее к груди. Она уступила же-ланию, которое пробудилось в ней, и подняла лицо для по-целуя.
– Кэп! Капитан Лефтрин!
– Что еще?!
Его рык был скорее повелительным, чем вопросительным. Элис повернула голову и увидела, как Скелли прячет ухмылку. Ее волосы были аккуратно расчесаны и блестели, и она сменила брюки и тунику на цветастую юбку и бледно-желтую блузку. Элис решила, что молодая морячка выглядит непривычно женственно.
– Все убрано. Помощник сказал, что у него для меня нет никаких поручений. Мне будет позволено сойти на берег?
Лефтрин выпрямился.
– Скелли. Как твой капитан я даю тебе увольнение на ночь. Но ты должна вернуться к рассвету, чтобы помочь перевести «Смоляного» на тот берег. Если опоздаешь, то не видеть тебе города целый месяц. Договорились?
– Да, кэп. Я не опоздаю, обещаю.
Скелли крутанулась на месте, но капитан предупреждающе кашлянул. Она застыла как вкопанная.
– Как твой дядя я хочу напомнить тебе, что у нас еще не было возможности поговорить с твоими родителями и с твоим женихом. Они до сих пор рассчитывают на то, что у тебя есть некие обязательства. Ты не свободна. Даже если бы я считал подобное разумным, я не дал бы тебе такого рода разрешения. Ты понимаешь, о чем я говорю. Я несу за тебя ответственность. Но в еще большей степени ты должна отвечать за себя сама. Не рискуй нами обоими.
У Скелли покраснели щеки. Улыбка с ее лица исчезла.
– Так точно, – отчеканила она и добавила: – Кэп.
Казалось, она испугалась, как бы он не отменил ее увольнение.
Лефтрин пожал плечами:
– Ступай, повидайся с друзьями. Поброди по городу. Са свидетель: мне Кельсингра любопытна не меньше, чем тебе. И будь я не капитаном «Смоляного», а палубным матросом, я непременно постарался бы увидеть все своими глазами. Но я капитан. И потому я останусь на борту и буду рассчитывать на то, что увижу тебя на камбузе с рассветом, готовой к работе.
– Конечно, – пообещала она и быстро повернулась.
В следующее мгновение она уже достигла причала, а затем бросилась к набережной. Элис с Лефтрином увидели, что Алум прощально помахал Татсу и Седрику и последовал за ней.
– Ты уверен, что это разумно? – осведомилась Элис, изумляясь собственной смелости.
– Нет, – ответил он. – Пошли.
Они вдвоем принялись медленно обходить палубу «Смоляного», что всегда предшествовало постели и отдыху. Постель! Сегодня отдыха не будет. По ее телу пробежала сладкая дрожь желания. В следующее мгновение Лефтрин улыбнулся:
– Странная реакция дамы на бедного моряка, проверяющего узлы.
– «Смоляной» выдает тебе все мои секреты! – рассмеялась она и решила проверить такелаж. Когда Лефтрин ее догнал, она понизила голос: – Я тревожусь за твою племянницу. Кельсингра меняет молодых хранителей. Алум не исключение. Возможно, Скелли не увидит в нем того юношу, с которым расставалась.
Лефтрин невесело усмехнулся:
– Такова судьба моряков! И если ты права, то чем скорее она это обнаружит, тем лучше. И тогда, вероятно, она будет рада, что не разорвала помолвку со своим кавалером в Трехоге. – В ответ на ее молчаливый вопрос он добавил: – Мы очень многое не успели… Малта и Рэйн не рассказали тебе всей истории о том, как меня встретил Совет, и о зверском нападении на Малту и ее младенца?
– Я услышала краткий вариант. По-моему, Малте не хотелось заново это переживать, а Рэйн произвел на меня впечатление человека, который не любит болтать попусту.
Лефтрин поморщился.
– Они – люди скрытные. Несмотря на свою красоту, они, похоже, вели уединенную жизнь. А может, именно из-за нее… Кроме того, они осторожны. Что ж… они все еще опасаются предательства. Кто мог вообразить, что на Старшую Малту в одном из городов Дождевых чащоб нападет калсидиец? Я подозреваю герцога, который твердо вознамерился получить то, что ему нужно, и наших торговцев, которые оказались настолько продажными, что решили помогать старому безумцу. Элис, я понимаю твою тревогу. Однако сокровище, за которым сейчас идет главная охота, – это не артефакты Старших, а плоть драконов. Видимо, за нее предлагают серьезную награду, раз два мужчины согласились убить женщину и новорожденного младенца в надежде выдать их тела за драконью плоть. А стая уже продемонстрировала, на что она способна. Мелькор и остальные отогнали корабль, который нас преследовал! Но меня пугает то, что рано или поздно случится, если они решат, что должны защищать себя по-настоящему. В какой-то момент будут убиты люди. Возможно, будут сотни жерств. А если начнется война, то на чью сторону встанут Старшие?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
