меня это делать. Ну ладно, если он хочет играть жестко, я буду играть.
— Он гордый. Очень самовлюблен.
Хейс поднимает бровь, как бы говоря, что вызов принят.
— И грубоват с обслуживающим персоналом.
— О, да, — говорит Хейван. — Это отталкивает.
— Ладно, подождите, — говорит Хейс. — Может, он не грубый. Может, он просто прямолинеен. А гордыня может быть просто уверенностью в себе. Однако мне любопытно. Ты говоришь, что он самовлюблен, то есть озабочен только собственными потребностями? — Он поднимает бровь, как будто бросая мне вызов сказать, что прошлая ночь была не только ради моего удовольствия.
Мои глаза расширяются, а щеки пылают. Я глотаю воду, надеясь, что она охладит мое лицо, а также мои внутренности, которые разгораются при воспоминании о рте Хейса между моих ног.
Он прочищает горло и, проходя мимо меня по пути к холодильнику, бормочет:
— Так я и думал.
— В любом случае, — громко говорю я. — Неважно. Этого больше не повторится.
Я скорее чувствую, чем вижу, как напрягается большое тело Хейса рядом со мной.
— Мы вернемся в Маниту-Спрингс через пару недель...
— Фу, — говорит Хейван. — Не напоминай мне.
— Последнее, что мне нужно, это во что-то здесь вляпаться.
Дверь холодильника закрывается. Хейс идет за мной, чтобы покинуть кухню, но останавливается.
— Несс, твои туфли и сумка со вчерашнего вечера лежат здесь, на полу.
У меня перехватывает дыхание, а Хейван прищуривает глаза.
— О, должно быть, я уронила их, когда пришла сегодня утром.
Хейван переводит взгляд с моих вещей на меня и Хейса. Как всегда наблюдательная, и я почти вижу, как крутятся колесики в ее голове, и молюсь, чтобы это был тот самый случай, когда она не сложит два и два вместе.
Хейс выходит из комнаты, хихикая себе под нос. Я борюсь с желанием швырнуть свой стакан с водой ему в голову.
— У меня сегодня много работы. — Я забираю свои туфли, сумочку и воду. — Очень занята. Увидимся позже, хорошо? — Я продолжаю заполнять пространство бессмысленными словами, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы сбить ее со следа из хлебных крошек, которые я оставила прямо здесь, на полу. Все они ведут к вполне реальному выводу, что я переспала с Хейсом и спала в его объятиях прошлой ночью.
Черт побери!
Хейс
Я провожу вторую половину дня в своем домашнем офисе, работая и стараясь не думать о том, что Несс находится в нескольких шагах по коридору.
Держать ее в своих объятиях прошлой ночью было фантазией, которую я и представить себе не мог, что мне представится возможность воплотить в жизнь. Взрывная сексуальная энергия, которая всегда бурлила между нами, стала в десять раз сильнее, чем я помню, что вряд ли возможно. Я почти ожидал, что мы оставим на кровати следы от огня. Моя малышка Несс выросла, и, Боже мой, в какую женщину она превратилась. От одного взгляда на нее у меня перехватывает дыхание. Этот дерзкий ротик издает самые сексуальные стоны, когда мой рот на ней. Она нежная, храбрая, сильная и чертовски дерзкая. Прошлой ночью я даже не овладел ею полностью, а наша связь стала самым горячим сексуальным опытом за всю мою жизнь.
Джинсы становятся болезненно тесными между ног, когда член набухает и твердеет от воспоминаний. Я едва удерживаюсь на своем месте, борясь с желанием помчаться в ее комнату и вытрясти из нее все дерьмо. Не в прямом смысле. Я не люблю игры с какашками. Мерзость.
Хейван ушла пятнадцать минут назад, чтобы пообедать с Дэвидом. Это значит, что мы остались одни. И с каждой секундой я начинаю тосковать по ней.
Ванесса сказала, что то, что мы делали прошлой ночью, больше никогда не повторится. Как будто у кого-то из нас хватит самоконтроля? От этой мысли мне хочется проверить ее теорию. Посмотреть, сможет ли она, в отличие от меня, отрицать тягу между нами.
— К черту!
Я отталкиваюсь от стола, поправляю джинсы, чтобы не выглядеть похотливым засранцем, и направляюсь в коридор. Останавливаюсь, когда вижу ее за обеденным столом, склонившуюся над своим ноутбуком с прищуренными глазами и поджатыми губами.
— Ты в порядке?
Ее взгляд перескакивает на меня, и я улавливаю проблеск женского одобрения, когда она рассматривает меня. Через несколько секунд Несс как будто снимает с меня футболку и джинсы. Я наблюдаю, как ее решимость игнорировать влечение превращается в дым.
— Несс, — предупреждающе рычу я, потому что меньше всего мне хочется, это оставить шрам на всю жизнь у Хейван, если она увидит, как я трахаю ее маму на обеденном столе.
Ванесса моргает, и момент рассеивается, а ее напряженное выражение лица возвращается.
— Я в порядке. Просто пытаюсь понять этот контракт.
— Не возражаешь, если я взгляну?
Она, кажется, обдумывает это мгновение, а затем поворачивает ноутбук ко мне и опускается на свое место.
— Валяй.
Я сажусь напротив нее, чтобы не быть настолько близко, чтобы дотронуться. Она обвинила меня в самовлюбленности. Вот мой шанс доказать, что она ошибается.
— Вот вопросы, которые у меня есть. — Она поворачивает ко мне желтый блокнот, исписанный изящным почерком.
— Вопросы длиннее, чем сам контракт.
Ванесса устало и без юмора смеется.
— Возможно.
Я пролистываю верхнюю часть контракта и бегло просматриваю первые пару абзацев.
— «Источник обмена»?
— Да. Это приложение, которое я разработала для местных ремесленников, людей, которые выращивают еду, чтобы обмениваться товарами. Скажем, у Джона есть несколько десятков кур. Он может обменяться яйцами с Джейн, которая выращивает кукурузу, чтобы кормить своих кур. Или Сара может обменяться клубничным джемом с Майком, который выращивает салат-латук. И все в таком духе.
— Эта компания, «Разработки США», национальная корпорация.
— Ммм-хмм...
— Они предлагают тебе сто тысяч. — Я дочитал до конца контракта. — За полное владение дизайном, кодированием... Сколько ты будешь зарабатывать на этом приложении в год?
Она хмурится и выводит цифру на блокноте.
Я присвистываю и качаю головой.
— Они тебя сильно обманывают.
Она садится прямо.
— Правда?
— Несс, ты можешь получить гораздо больше за это приложение. Они обращаются с тобой как с какой-то мамой из маленького городка, которая не знает, на какой золотой жиле она сидит.
Ванесса прикусывает губу, потом отпускает ее.
— Боюсь, они не ошибаются...
— Позволь мне подготовить контрпредложение.
Она хмурит брови.
—
