Спокойной ночи.
Скосив глаза, Дмитрий уставился в окно. Сквозь неплотно задёрнутые шторы в комнату проникал призрачный лунный свет. За его спиной дыхание Полины становилось всё тише и тише. Повернув голову в её сторону, увидел, что она уже заснула. А ему не спалось. Чего он жаждал? Новизны? Так наконец получил то самое вожделенное? Новизна имеется. А желание вдохнуть аромат бывшей жены – это всего лишь глубоко укоренившаяся привычка. И он от неё избавится, как и от кучи других привычек. А эта к тому же самая привязчивая. Ведь с самого начала знакомства с Алёной его покорил её личный запах. Дмитрий не мог сказать, чем так вкусно и притягательно благоухает жена, но он, как маньяк обожал её нюхать. Когда был расстроен или переживал неприятности, то любил прижаться к Алёне, положить голову на колени или на грудь и, дыша ею, всегда успокаивался. А после близости долго обнимал жену, касался губами её кожи, наслаждался личным фимиамом, который как завершающий аккорд возносил его на вершины блаженства и неземного покоя.
Конечно, Дмитрий и раньше знал: у каждой женщины свой аромат, и он не всегда приятный, но не подозревал, что его тело и душа не примут запах другой женщины. Повернувшись на бок, он вздохнул. Ерунда какая. Необязательно нюхать Полину. Хорошо, что она не любительница объятий.
Утром он проснулся от яркого света, бившего в лицо.
Полина стояла у шкафа, выбирая наряд.
– Извини, что врубила люстру, в свете ночника не вижу одежду. Но вообще-то пора вставать, а то на работу опоздаем. Нам по пути. Завезёшь меня?
– Ага, – согласился Дмитрий хриплым голосом. Вчера он долго лежал без сна и поэтому чувствовал себя разбитым и не выспавшимся.
Полина сняла с плечиков брючный костюм, блузку и, совершенно не стесняясь его, принялась одеваться.
Глядя на её стройную фигуру, Дмитрий ощутил желание.
Повернувшись к нему, считав эмоции на его лице, Полина чуть раздражённо повела плечом.
– Мне не хотелось бы опаздывать. Дим, пожалуйста, вставай. Или я пойду пешком.
Дмитрий поднялся с кровати. Быстро умывшись, побрился. На кухне в раковине стояла одинокая кружка из-под кофе.
– А завтракать ты не собираешься? – спросил он Полину, чуть повышая голос.
Из спальни до него донеслось:
– Утром у меня нет аппетита – я пью лишь кофе. Так что извини, если хочешь завтрак, то придётся готовить самому. На это у меня нет времени, привыкла вставать в определённые часы, мне не хотелось бы нарушать свой распорядок дня.
Полина с первого же дня собиралась показать Дмитрию, что она равноправный партнёр, поэтому ни служанкой, ни уборщицей, ни домработницей, а тем более кухаркой не будет. Отлично помнила, к чему привело потакание мужским желаниям, хватило одного Валентина.
При её появлении на кухне Дмитрий ничего не сказал, молча принялся варить кашу.
– Специально разбудила тебя пораньше, пока я навожу красоту, ты успеешь поесть, – заявила она, всматриваясь в его непроницаемое лицо. – Надеюсь, ты не их тех, кто не в состоянии даже бутерброд соорудить.
– Не из тех, – пожал плечами Дмитрий, скрывая разочарование. Конечно, он надеялся, что его начнут баловать полноценными и вкусными завтраками. Но раз нет, ничего не поделаешь, – но повар из меня аховый. Не в отца пошёл.
Полина чмокнула его в щёку.
– Было бы желание, научишься.
Съев чуть пригоревшую кашу, закусил её бутербродом с сыром и колбасой, заполировал малосъедобный завтрак крепким сладким чаем.
Полина уже ожидала его в прихожей. Сняв ветровку с вешалки, Дмитрий повесил её на руку.
– Ветер прохладный, а мне сегодня придётся на стройке побывать.
– Ясно, – кивнула она, запахивая короткое лёгкое пальто. – Позвонишь, как освободишься. Сегодня я приготовлю ужин.
Дмитрий обрадовался, но как оказалось, рано обрадовался.
Полина добавила:
– Мы оба занятые люди, оба устаём на работе, поэтому будем готовить по очереди, а когда не хочется, сходим в кафе или ресторан. Как тебе моё предложение?
Получалось фигово: по утрам по-прежнему не будет нормальной еды и об ужинах остаётся только мечтать. Дмитрий кашлянул, скрывая досаду.
– Вполне. Но как я уже говорил, готовлю отвратительно. Согласна на такое?
Полина ответила ему в тон.
– Вполне. Я не привередлива.
Пока они ехали до её работы, она пояснила.
– Никогда не понимала, почему мужчины считают женщин двужильными? Сами уверяют: мы слабый пол, но когда это касается домашней работы, то им кажется, что мы ломовые лошади и должны не только на работе пахать, но и дома. Как выглядит вечер обычной статистической семьи? Муж после трудового дня переодевается, ложится на диван, смотрит телевизор и ждёт, когда его вторая половинка позовёт к ужину. Он устал, имеет право на отдых. Ему даже не приходит в голову, что женщина тоже умаялась, ей тоже хочется прилечь. Но куда там, в мужских головах чётко прописано: если она хорошая хозяйка, обязана накормить семью. После ужина хозяин жизни отправляется опять к дивану, а женщина моет посуду, прибирает на кухне, и если нужно гладит вещи на следующий день. Получается: она ишачит в две смены. И откуда тогда брать силы быть красивой, желанной, лёгкой на подъём любовницей, если тебя превратили в рабыню? Пусть я немного утрирую, но ведь всё так и есть. Большинство мужчин домашний труд и за труд не считают. Не в каждой семье так, не все мужчины одинаковы, но строчку из песни не выкинешь. К сожалению, многие не задумываются, мол, так принято, женщина хранительница очага и т.д. и т.п. Всё это идёт со времён, когда мужчина с риском для жизни приносит домой мамонта, сейчас же добыча лежит на полках магазинов, поэтому пора менять устои. Но вы, мужчины, – Полина хмыкнула, – хитрые, с лёгкой жизнью расставаться не желаете. Хорошо, что ты не такой. Сейчас мы со-жи-те-ли. – Выделила она тоном последнее слово. – А значит, всё делим поровну: обязанности по дому и расходы. – Согласен со мной?
– Ага, – подтвердил Дмитрий. – Ваша остановка, мадам. Желаю отлично потрудиться.
Поцеловав его в щёку, Полина выпорхнула из джипа.
– До вечера. Не забудь позвонить.
Дмитрий тронул автомобиль, влился в общий поток машин. Вспоминая монолог Полины, осознал, что и впрямь не задумывался о роли женщины в семье. Знал о ссорах и размолвках из-за домашней нагрузки в семьях друзей? Конечно, знал. Не в лесу жил. Но
