— Руби ее, дом Саади, скорее!
Пламя горячее схлестнулось с пламенем ледяным. С шипением нежить отвалилась от раскалившейся руки воина, но добить он ее не успел. Упав в грязные опилки, мерзкая ящерица в мгновение ока закопалась в землю и исчезла. С улыбчивой девочкой произошло примерно то же самое. Оскалившись на огонь, она подпрыгнула, перевернулась вверх ногами и пробила головой дыру в земле. В самый последний миг она показала истинный лик, перекошенную клыкастую морду…
Вокруг захлопали и засвистели.
Рахмани обалдело оглядывался, не слишком понимая, кого считать следующим врагом. Им мог быть любой, например — этот, однорукий, с лошадиной головой и трубкой в зубах, одетый, как британский шкипер. Или вон тот коротышка, явно притворяющийся слепым, тискающий сразу двух раскрашенных девок. Или та девица, что слева, у нее под широкой юбкой — зазубренный палаш, а под языком — отравленные иглы. Такие очевидные вещи Саади был приучен вычислять сразу, но маленькая нищенка совсем не пахла врагом…
— Этот лавочник говорит на старом варяжском наречии. — Кой-Кой показал Рахмани, что осталось от заговоренного клинка — жалкие ошметки. — Он говорит, что поставил против кикиморы мискаль золота и хорошо заработал. Он сразу говорил, что кудрявый — не так прост, как кажется. Он приглашает выпить с ним пива.
— Кой-Кой, так они знали, что на нас нападет чудовище, и никто не предупредил? Они делали на нас ставки?! — Рахмани недобро оглядел хохочущие рожи.
На пальцах снова заплясали огоньки, мгновенно отозвавшиеся острой болью в позвоночнике. Увидев его потемневшее лицо, толпа прыснула в стороны. Спустя песчинку рядом никого не осталось. Только дымящаяся воронка в том месте, куда нырнул бес. Даже угрюмые дома вокруг площади словно развернулись задниками. На окнах захлопнулись ставни, откуда-то подул сырой ветер, небо заволокло тучами.
— Не печалься, воин. Позже ты научишься их различать. Это несложно, надо смотреть сквозь кожу. Я тебе говорю — никому не подавай руки.
— Что такое эта кикимора? Это человек или зверь?
— На некоторые вопросы нет внятных ответов, воин. По слухам, в этом Проклятом городе большая колония склавенов. Они завезли с собой воинов-берендеев, кикимор, горынов и лешаков. Лешаки самые востребованные, их нанимают проводниками, когда надо идти через дикие шагающие леса. Взрослые кикиморы вяжут защитные покрывала, ткут самобранки и варят снадобья из болотных трав. Говорят, на Руси они жили только в болотах. Ну а их дети… — перевертыш выразительно показал на дымящуюся дыру в земле, — их дети, как видишь, развлекаются.
— Ничего себе развлечение! — выругался воин. — Ладно, Кой-Кой… Куда мы теперь пойдем?
— Нам нужно попасть в торговые ряды, где продают компасы. Кроме того, нам нужна особая клетка, специально для перевозки бесов. Охота здесь поставлена на широкую ногу, сам увидишь. Трехбородые нужны многим, ведь их век в неволе короток, а гиперборейские купцы постоянно нуждаются в летучих кораблях. Впрочем, здесь охотятся не только на Трехбородых… Осторожно, это не колодец, а улица.
От площади разбегались вверх и вниз сразу дюжина корявых, один другого страшнее, переулков. Кой-Кой не обманул. То, что Саади принял за полукруглый колодец, оказалось улицей, ведущей вертикально вниз. Таким образом, приходилось привыкать к мысли, что город Сварга тянется не в двух, а сразу в трех измерениях. Рахмани заглянул, и в первый миг у него закружилась голова. За проймой колодца открывался широкий, ярко освещенный ведьмиными огнями проспект со множеством блестящих особняков и увеселительных заведений. От него в разных направлениях разбегались переулки поуже.
Там с грохотом носились экипажи и прогуливались прохожие, которых Саади считал до сих пор исключительно персонажами детских сказок. К примеру, величаво совершал моцион некто с таким длинным хвостом, что хвост за ним катили на тележке. Отталкиваясь золочеными туфлями от земли, верхом на пони, проехала компания длиннобородых карликов. Саади невольно сморгнул и ущипнул себя за руку. Он был готов поклясться, что только что по булыжнику важно прошагала двухголовая крыса в парадной ливрее, с двумя трубками в зубах. Крыса нырнула в низкую дверцу. Стрельчатые окошки ее дома уверенно переползали с одного угла кирпичной стены на другой, следуя за лучами Короны.
— Пожалуй, нам как раз туда, — не слишком уверенно заявил Кой-Кой. — Для начала купим лунный компас, он не подведет. Не робей, дом Саади, просто сделай шаг вперед — и все!
Рахмани сделал шаг вперед, каждую песчинку с замиранием сердца ожидая полета в бездонную пустоту, но… ничего страшного не случилось. Екнуло в животе, и то, что казалось пропастью, стало устойчивой мостовой.
Обстановка резко изменилась.
Он стоял на приличной брусчатке, посреди чистой и ухоженной площади. Невдалеке двое пухлых слуг в алых камзолах тщательно натирали булыжники лаком. В ажурных фонарях плавали светящиеся грибы, окружающие здания дышали благородством, несмотря на повсеместное отсутствие входных дверей, а в центре площади длинноносый человек извлекал плаксивую мелодию из создания, похожего на раздувшуюся рыбу. Назойливо пахло жасмином и акацией.
Рахмани не успел насладиться музыкой. Очевидно, в городе Сварга ни песчинки не обходилось без происшествий. Ближайший к площади трехэтажный дом, потрепанный, скрепленный подпорками и костылями, внезапно с чавканьем выдернул из земли одну из опор фундамента, затем — вторую, напрягся и… пошел вверх по улице. Он топал, роняя с гнилых подвальных бревен улиток и лягушек, задевая торчащими стропилами другие дома, но никто не удивлялся и не роптал. Редкие прохожие пригибались и ловко уворачивались. На балконе верхнего этажа этого шагающего дома Саади разглядел статную женщину с повязкой на глазах, вязавшую длинный черный шарф. Шарф так и волочился за свихнувшимся домом, свисая до самой земли.
Рана в земле на месте бывшего фундамента моментально затянулась. Сырая земля вспухла пузырем, пузырь прорвался, из него полезли грибы на длинных ножках, а вместе с грибами — очевидно, и будущие обитатели нового жилища. Блестящие, многорукие, похожие на громадных жуков, они принялись шустро крошить челюстями ножки грибов, растаскивать их и возводить стены…
Рахмани совсем было уверился, что подлые насекомые окончательно выгнали красавицу с черным шарфом, как вдруг жуки подверглись самому жестокому нападению. На площадь, сотрясая ударами ног мостовую, вбежало пузатое создание ростом крупнее мохнатого единорога. Впереди животное тоже имело хобот, больше похожий на вытянутую морду муравьеда. На холке у него, в железной корзине, сидело не меньше дюжины стражников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
